– Я сейчас не хочу есть. Я не голоден!
– И вновь он отказывается! – всплеснул руками Виктор Петрович. – Нет, ну это уже перебор, сынок! Ты словно бы издеваешься над нами! Сколько можно уже, а?!
– А что не так? – опять ничего не понял молодой человек, смотря на отца удивлёнными глазами.
– Ты уже надоел постоянно отказываться от еды! – брови мужчины строго сдвинулись. – Ты постоянно отказываешься есть, можешь за день поесть совсем немного, ходишь такой бледный, почти не говоришь с нами, сам не свой…. А ещё потом заявляешь нам, что у тебя всё хорошо и ты в порядке. Это не так! И хватит уже врать нам! Ты уже просто надоел врать нам. Нет, я не понимаю. Тебе что так нравится причинять нам боль?
– Да я вовсе не причиняю вам боль, – возразил сын.
– Нет, причиняешь! – твёрдо сказал отец. – И причиняешь нам сильную боль! Даже сильнее, чем ты можешь представить. Потому что нет ничего хуже для родителей, как видеть, что с их сыном что-то не так, но не понимать, что именно и как ему помочь. А именно это сейчас мы проходим с тобой! Мы видим, что с тобой что-то не так и это прекрасно видно. Если ты думаешь, что у тебя получается это скрывать, то я тебе должен сообщить: у тебя это не получается! Мы знаем, что с тобой что-то не так и у тебя что-то случилось, но ты почему-то не хочешь нам объяснить, что с тобой такое. Поэтому, пожалуйста, сынок, перестань нам врать и расскажи всё. Что с тобой? Может быть, мы сможем тебе помочь. Для этого тебе надо лишь поговорить с нами и рассказать, что у тебя случилось.
– Сомневаюсь, что кто-то может мне помочь, – едва слышно пробурчал парень.
– Я тебя не услышал, – глава семейства подошёл поближе к сыну, желая расслышать всё, что он скажет. – Повтори, пожалуйста.
– Со мной всё хорошо! – как можно громче проговорил Стас. – Вам лишь кажется, что со мной что-то не так. Со мной всё замечательно! – с этими словами он натянул улыбку. – Так что можете не переживать.
– А я тебе не веру, сынок, – не убедил мужчину парень. – Я всё равно точно знаю, что с тобой что-то не так. Хватит уже пытаться обманывать нас. Зачем ты это делаешь?! Мы же всегда говорили тебе, что ты можешь нам рассказать всё, что угодно, и мы тебя поддержим и поможем тебе. И сейчас ты не хочешь нам что-то рассказывать. Ты же всегда спокойно всем с нами делился. Что сейчас изменилось?! Сынок, не надо закрываться от нас. Мы тебе не чужие люди! И мы лишь желаем тебе добра!
– Стасик, пожалуйста, расскажи нам, что тебя тревожит? – присоединилась к разговору Лариса Викторовна. – Ведь мы же, правда, видим, что что-то с тобой не так, но не можем понять, что не так. И мы лишь хотим это понять! Ведь только так мы сможем помочь тебе. А мы очень хотим поддержать тебя и помочь тебе. Нам невыносимо видеть, как ты страдаешь в одиночку. Тебя что-то тревожит так сильно, что у тебя даже пропал аппетит.
– Ага! – поддакнул отец. – И ты ничего не ешь и находишься в таком состоянии уже слишком долго. Хватит уже! Пора бы уже рассказать, что произошло и дать нам возможность помочь тебе. Сам себя мучаешь, ещё и нас заставляешь волноваться за тебя. Думаешь, нам легко видеть тебя таким? Видеть, как у тебя даже нет аппетита, и ты ничего не хочешь есть?! Нам сложно тебя таким видеть. Мы хотим, чтобы ты скорее вернулся в норму и стал прежним. И мы можем тебе с этим помочь. Мы сделаем всё ради этого. Только дай нам возможность это сделать, а не отталкивай нас!
– Слушайте, лично я вас совершенно не понимаю. Я вам уже не один раз сказал, что со мной всё хорошо и я в порядке. А вы продолжаете свою песню. Вы что меня не слышите? – Стас недовольно вздохнул. Разговаривать с родителями у парня в принципе желания не было, а они почему-то именно сегодня решили подоставать его своей заботой. Конечно, с одной стороны это было приятно, но молодой человек не видел никакого смысла рассказывать всё родителям. Он точно знал, что помочь ему они не в силах. Да и вряд ли они смогут в такой ситуации его поддержать. Сын лишь надеялся, что получится сейчас убедить родителей, что с ним всё хорошо, и они отстанут.
– Нет, Стас, это ты нас не слышишь! – стоял на своём отец. – Мы с мамой прекрасно видим, что тебе плохо. И ты можешь даже не пытаться нам врать, ведь мы это точно знаем. Тебе остаётся лишь открыться нам и всё рассказать. Мы ничего сложного не просим! Просто поговори с нами! Тебе же станет легче от этого.
– Стасик, расскажи нам! – попросила мама.
– Так всё! Закроем эту тему, – Стас сделал шаг, желая уйти в комнату и больше не говорить с родителями.
– Нет. Постой, – глава семейства положил руку на плечо сына. – Давай поговорим! Хватит уже уходить каждый раз, когда мы просим тебя открыться нам. Ты словно бы избегаешь нас.
– Глупости какие! – фыркнул парень.
– Но выглядит это именно так! И я прошу тебя прекратить это делать. Из-за этого мы ещё больше переживаем за тебя. Поэтому, пожалуйста, хватит отталкивать нас. Откройся нам! – упрашивал Виктор Петрович.
– Стасик, просто откройся нам, – женщина ободряющие улыбнулась сыну, желая добиться его расположения. – Поговори с нами! Не надо от нас отдаляться.
– Всё, с меня достаточно, – Стас решительно убрал руку отца со своего плеча и направился к комнате.
– Сынок, если ты думаешь, что мы закончили, то нет, – в спину сына заговорил отец. – Мы продолжим добиваться от тебя правды. Мы так просто это не оставим! Мы будем продолжать этого добиваться, пока ты нам не откроешься! Понятно?! Поэтому рекомендую открыться сейчас, потому что мы так будем постоянно тебя доставать расспросами. Этого хочешь?! Это несложно открыться нам и всё рассказать!
Станислав отвечать отцу ничего не стал и прошёл в комнату, плотно закрыв дверь. Оказавшись наконец-то в комнате, парень с облегчением вздохнул. Расспросы родителей были очень трудными для молодого человека. Ведь в какой-то степени ему хотелось всё им рассказать, но он понимал, что нельзя, и приходилось себя сдерживать.
А это давление родителей…. Оно всё ещё более усложнялось! От этого становилось лишь ещё тяжелее сдерживаться. Ведь они так сильно его уговаривали всё рассказать и открыться, что сдержаться было трудно. Они так упрашивали…. По ним было прекрасно видно, что они очень хотят знать правду, и Стас в этом даже не сомневался. Ведь он знал, что родители его сильно любят, но знать такое им не стоило. Это лучше было от них скрыть.
Сын не спеша переоделся в домашнюю одежду, взял в руки наушники и уже хотел улечься в кровать, но что-то заставило парня остановиться. Молодой человек внезапно осознал, что родители ведь, и правда, не оставят его в покое. Они так просто не успокоятся и продолжат его доставать своими уговорами и просьбами открыться им и всё рассказать. И походу, раз сам отец об этом сказал, они собрались делать это часто, желая полностью достать его этим и вынудить всё рассказать. А если они продолжат это делать… он точно рано или поздно не сдержится и всё расскажет и тогда…. Тогда ничего хорошего не будет!
Парень даже не хотел знать, что будет после этого. Лучше было этого избежать любыми способами. А избежать это можно было только, если он будет очень стараться и сделает видимость, что ему лучше и он, правда, в порядке. А значит, для начала надо было перестать отказываться от еды, ведь именно из-за этих его отказов родители начали переживать за него и увидели, что с ним что-то не так. Если бы он не начал отказываться от еды может быть, они это даже не заметили бы. Так что стоило начать с того, чтобы вновь начать есть. Да, придётся заставлять себя, но другого выбора не было. Или открываться родителям, чего Стас вообще не хотел, или начать есть.
К тому же из-за того, что он стал меньше есть, ему же самому было хуже. Было меньше энергии и сил, а это уже было нехорошо. Да и ухудшался внешний вид. Он сам так далеко никуда не уйдёт, если не будет ничего есть. Так даже не проживёшь и здоровье станет хуже!
Молодой человек кинул взгляд на себя в зеркало и увидел, что он, правда, был бледным и даже немного похудел. Тут было даже несложно понять, что с ним что-то не так и было даже нестранным то, что родители на это так обратили внимания. Значит, надо было точно взяться за себя. Сначала начать хотя бы есть, а потом и внешний вид станет лучше. Может быть, он перестанет быть таким бледным, немного наберёт вес и глядишь, родители успокоятся и оставят его в покое. Стас, продолжая смотреть на себя в зеркало, кивнул головой, оставшись довольный своим планом. Надо было точно заняться всем этим и не откладывать это.
Тут в голове молодого человека раздался голос одного брата, когда тот говорил проповедь в воскресенье. Не в это воскресенье, а другое, когда Стасу было ещё хуже, и он был так погружен в себя, что эту проповедь даже не слушал. И тут этот голос раздался в его голове, что даже сам парень удивился, как так эти слова могли запасть в его сердце.
– Сегодня поговорим о чувстве вины, – говорил этот брат. – Все когда-то испытывали это чувство и понимают, что это такое. Трудно выйти из этого состояния. Это становится тяжёлым бременем. Мы постоянно мыслями возвращаемся в прошлое. Что я сделал не так? Может я мог поступить иначе? Чувство вины буквально жалит человека, причиняет ему сильные страдания. Поэтому его конструктивное действие может быть лишь кратковременным и заключается в привлечении внимания человека к недолжному поступку. Оно подобно уколу булавкой, когда человек вскрикивает: «Ой, больно!» – и начинает искать, обо что же это он укололся. Но если он будет длительное время игнорировать такие уколы, «булавка» может серьёзно его поранить и даже вызвать общее заражение крови. Так и длительное пребывание в чувстве вины может оказаться опасным для эмоционального и физического здоровья. Но предположим, сигнал воспринят, «укол булавкой» достиг своей цели, человек ойкнул и, осмотревшись, понял, что именно он сделал не так, в чем провинился. Что дальше? А дальше человеку предстоит принять на себя ответственность за совершённый проступок. Ему нужно оценить размер ущерба, нанесённого тому, перед кем он провинился, и постараться возместить этот ущерб.
Полезно ли для христианина испытывать чувство вины? С одной стороны, вроде бы да, потому что все мы знаем о своей повреждённости грехом. А с другой, как совместить это чувство с едва ли не главным апостольским призывом ко всем христианам – «всегда радуйтесь»? 1 Фессалоникийцам 5 глава 16 стих. Как это вообще возможно – радоваться, испытывая чувство вины? Можно найти объяснение этому парадоксу с помощью несколько неожиданной аналогии. Сначала – два риторических вопроса к автомобилистам. Хорошо ли, что на приборной панели в вашей машине есть целый набор тревожных лампочек и значков, сигнализирующих о неисправности той или иной системы автомобиля? Хорошо ли, когда все эти лампочки и значки постоянно горят и высвечиваются во время движения вашего транспортного средства?
Думаю, даже очень далекий от автомобильной проблематики человек легко ответит: в первом случае – хорошо; во втором, мягко говоря, не очень. А вернее, очень даже плохо. Примерно таким же образом действует в человеке чувство вины. Это тоже своего рода индикатор духовной неисправности. «Включаясь», он помогает человеку осознать греховность того или иного поступка, слова, мысли. И в этом – несомненная польза чувства вины. Но, уберегая нас от совершения греха или от пребывания в нераскаянном состоянии после его совершения, это чувство может стать и разрушительным для нашей душевной и телесной жизни. А происходит это в том случае, если мы испытываем вину постоянно. Причем проблема тут вовсе не в самом чувстве вины. Ведь когда на пульте управления каким-либо устройством постоянно горит красная лампочка, сигнализирующая о неисправности, значит, что-то в устройстве работает некорректно и нужно срочно устранять неисправность. Если же этого не сделать, устройство просто сломается.
Чувство вины – такая же «красная лампочка» в нашем естестве. Сделал, сказал или просто подумал какую-нибудь пакость – хлоп! Тут же загорелся на панели значок «опасность». Вина сжала сердце, отнимая радость и свободу. Для христианина тут всё ясно: срочно бери на себя ответственность за причинённый себе или другим ущерб, кайся перед Богом и больше так не делай! Машину-то, небось, тут же отогнал бы на станцию техобслуживания, загорись у неё на панели значок «проблемы с двигателем». Вот и о душе своей позаботься так же, не игнорируй её «красную лампочку».
Конечно, жить, вообще никогда не испытывая чувства вины, свойственно лишь психопатам или духовно омертвелым людям, для которых грех стал нормой и уже не вызывает душевной боли. Однако и пребывать в этом чувстве постоянно, делать его своим привычным состоянием тоже неправильно и неполезно, поскольку в духовной жизни христианина оно является лишь побудительным мотивом к покаянию. Но исцеляет человека не оно, а само покаяние, то есть оставление с Божией помощью того греха, за который испытываешь чувство вины. А уже вслед за покаянием приходит и духовная радость, и благодарность Богу за исцеление. И чувство вины здесь лишь эмоциональный маркер того, что совесть наша неспокойна, что-то её гнетёт. Нужное чувство, что и говорить. Но все же оно никак не может рассматриваться как нечто ценное само по себе, в отрыве от покаяния. И уж тем более – как нечто, свидетельствующее о правильной духовной жизни. Загорелся в душе сигнал тревоги, ты его видишь – слава Богу! Иди и устрани причину. Поскорее сделай так, чтобы он погас.
Только сейчас, вспомнив часть этой проповеди, к молодому человеку пришло осознание, что друга то уже не вернуть. А чувством вины можно так сильно себя замучить, что ничего хорошего от этого не выйдет. Он этим чувством ничего не добьётся и навредит лишь себе! Да он уже начал себе вредить! И с этим надо было как можно быстрее прекращать.
Да, он ещё долго будет тосковать по другу, и вспоминать его. У него никогда больше такого друга не будет и теперь он опять остался без друзей. Это всё было так! Сергея он будет вспоминать ещё очень долго и жалеть, что всё так получилось, но изменить ничего было уже невозможно. Надо было дальше жить, как бы ни было сложно и больно! А если он будет дальше страдать, он и себе сильнее навредит, и родителей заставит сильно волноваться, а другу это никак не поможет, ведь того уже не было. Нужно было собраться с силами и двигаться дальше.
Стас глубоко вздохнул и только сейчас ощутил, что ему уже было легче. Да, на душе всё ещё была тоска, а в груди образовалась пустота, но всё равно было гораздо легче. Парень даже удивился, как сразу это не почувствовал. Ещё после тех пролитых слёз и молитвы, ему стало легче, а он даже это не понял. Но сейчас Стас это осознал. И он был готов сейчас отложить в сторону свою депрессию и жить дальше.
Станислав уверенно развернулся и вышел из комнаты, сразу направившись в сторону кухни. Когда молодой человек туда прошёл, он увидел, что родители за стол ещё не сели. Мама как раз только накладывала еду по тарелкам. Стоило ему зайти на кухню, как отец с удивлением на него посмотрел, а мама даже не заметила сына, продолжая накладывать еду в тарелку.
– Ты ужинать? – спросил Виктор Петрович, внимательно и с нескрываемым удивлением смотря на сына.
– Типа того, – кивнул парень и опустился на стул.
Лариса Викторовна, услышав слова сына, даже обернулась и посмотрела на него удивлённым взглядом. Она переглянулась с мужем, который был не менее удивлённым.
– Ты же сказал, что не хочешь, – напомнил отец.
– Я передумал. Подумал немного и понял, что всё же хочу есть. Так что поужинаю с вами. А ты что против?
– Нет, конечно. Просто не ожидал тебя увидеть сейчас. Ладно. Это хорошо, что ты пришёл.
– Вот возьми, Стасик, – мама поставила первую тарелку перед сыном. – Кушай.
– Спасибо, – поблагодарил парень маму.
Следом женщина поставила на стол тарелку главе семейства и себе. Она тоже уселась за стол и приступила к ужину. Стас тем временем окинул пристальным взглядом содержимое тарелки. На вид всё выглядело достаточно аппетитно, вот только кушать парню ещё не хотелось. Но раз он решил начать есть, чтобы родители за него не переживали, то нужно было держаться до конца. Отступать было ни в коем случае нельзя! Даже если нет аппетита, нужно себя заставить кушать.
Стас уверенно отломил кусочек лазаньи и, не став тянуть, отправил её в рот. Да, лазанья была очень вкусная. В другое любое время он с удовольствием её съел бы за считанные минуты и ещё попросил бы у мамы добавки, но сейчас молодому человеку приходилось себя заставлять пережёвывать лазанью и глотать её. А следом парню пришлось отправить в рот ещё кусочек, ещё и ещё. Но Станислав продолжал это делать, не собираясь останавливаться. К тому же сын видел, что родители на него поглядывают, а значит, тем более нужно было сделать вид, что он в порядке и аппетит у него в норме.
Родители, разумеется, поглядывали на сына и они были очень довольны, что тот ел. Им было невыносимо видеть, как Стас отказывается от еды и почти ничего не ест. И вот наконец-то тот ужинал вместе с ними и ел достаточно хорошо. Их не могло это не радовать. Они даже с трудом сдерживали улыбки от радости, что сын ест.
Молодой человек постарался как можно быстрее поужинать, желая избежать дальнейших разговоров с родителями и каких-то лишних вопросов. Сразу, как только тарелка опустела, он поднялся из-за стола. Парень еле сдержал вздох от облегчения, что наконец-то всё съедено. Если бы он вздохнул, это точно насторожило бы родителей, а оно сыну было не нужно. Стас поставил тарелку в раковину, выпил стакан сока и покинул кухню, оставив родителей наедине. Посуду сегодня должен был мыть отец, так что парню даже не нужно было задерживаться.