Лес Воронов

Но больше всех город удивлял отсутствием царя Аляски. Медведи считались чем-то неотделимым от штата, а казалось, в Хиддланде их не существовало никогда. Самое смешное в том, что люди зачем-то пытались расселить зверя на диких территориях леса (в качестве эксперимента). Но их ожидало то ли разочарование, то ли облегчение (ведь эксперимент провалился). И медведи в дальнейшем не стали бы угрозой спокойному существованию жителей города. Может опасным существам необходимо дать достойный отпор, чтобы они перестали считать себя властителями территории? Если мишка не пугается людей, то, быть может, нашлось что-то, что имело право на царствование в пределах Хиддланда? Что-то, отчего мишки решили не появляться здесь.

Соседка по комнате, Александрия, имя которой она сократила до более короткого "Алекс", так же, как и Кларк, приезжала из сельской местности. Очень удачно Алекс выпала честь лицезреть благое настроение тётушки Сильвии, которая разрешила поселиться девчушке у себя дома.

Алекс. Это имя вызывало безудержную радость и всеобъемлющую теплоту, из которой, как будто, сама Уайлд была создана. Она казалась сосудом для всего доброго и хорошего. То тепло, которое Алекс впитывала в себя, она и отдавала без остатка, раздавая его всем окружающим. Иногда, даже казалось, что ей подвластна способность обогревания холодной души, растапливания ледяного равнодушия сердца. В её внешности преобладали тёплые оттенки: от светлой кожи, карих глаз, золотистых волос до милой белоснежной улыбки.

Выезжая с лесной тропы, Сильвия направила велосипед к шоссе Стэмпид. Из-за поворота резко вывернул темно-бордовый автомобиль. Окрестности огласились громкой неприятной музыкой. Девушка вздрогнула от неожиданности, когда автомобиль разнёс по округе громкий гудок, и чуть не упала, но чудом сумела удержать равновесие. Неизвестная марка машины, по виду которой стало понятно, что стоит она не меньше прожитой жизни, а вернее, даже намного больше. Этот бордовый монстр выделывал круги на дороге, буксовал. Подобными действиями кто-то показывал все прелести этого авто. Типо "Смотрите, какая крутая тачка, посмотрите на неё, но не смотрите на меня". Владелец монстра затонировал стёкла настолько, что в них виднелась сплошная чернота. Ещё раз буксанув, машина разогналась и стремительно уехала.

Дом 2613 на Саллэн[5 - Sullen – угрюмый] Стрит встретил Сильвию мрачным приветствием. Угрюмые глаза-окошки домиков и тоскливые взгляды птиц, провожающие одиноких прохожих по унылой улице. Возле домов наблюдали пустоглазые[6 - Пустые глаза – в переносном значении так называют равнодушный взгляд, который ничего не выражает] саллэнские жители, и в тот момент, когда ты замечал их стеклянный взгляд, они прятались в домах. Название улицы объяснялось угрюмым внешним видом квадратных или прямоугольных строгих домиков, и люди, живущие в них, отличались хмурыми взглядами, а иногда и недружелюбным настроем. Здесь никто не уступал дорогу. Если ты знал главное правило Саллэн Стрит, а именно: "Думай о себе и спасай только себя", то ты уже считался здесь избранным. А ещё, к северу на этой улице располагался дом с монахинями. Почему-то этот монастырь делал атмосферу ещё более жуткой. Когда Сильвия вернулась в комнату тётушкиного дома, Алекс сидела на кровати, лучезарно улыбнувшись при виде подруги. От её улыбки в голове возник столп мощного света, осветляя мрачные стены и душевный настрой. Эта девушка – источник счастья и добра на Саллэн Стрит.

– Ты как-то долго, – встрепенулась Александрия, словно до этого она вздрагивала при каждом шорохе, обнадёживая себя тем, что это могли быть шаги подруги, – Просто перед тем, как идти сюда, я прогулялась с Робертом и Ходжем. Захожу, а тебя нет. Я разволновалась. Позвонила Деметрию, и через большое количество гудков он, видимо, совладал с собой и взял трубку. Я очень удивилась, ведь это Деметрий. Я спросила его о тебе, а он сказал, что ничего не знает и повесил трубку.

Алекс и Роберт, они тоже прогуляли урок или Алекс отпросилась, потому что пять раз в неделю посещает церковь и детский приют, а Мэллоу просто увязался за ней. Он не задерживался в компании парней, поэтому если Сильвия и Алекс уходили, он следовал тому же примеру. Странно, что с Робертом не ушёл ещё и Ходж.

– А что же Деметрий? Он не захотел прогуляться с вами? – спросила Кларк, подойдя к собственной постели, скинув рюкзак и вяло потянувшись.

Уайлд улыбнулась и передала девушке яблоко, от которых к горлу подступала тошнота. Временами Алекс сидела на какой-то странной яблочно-ореховой диете, поэтому утром девушки пили сок из яблок, в обед ели яблоки с орехами, а на ужин яблочное пюре. Она зациклилась на диете, боясь снова прибавить в весе.

Кто угодно срехнётся, говорила Сильвия, и тогда диета заканчивалась. Холодильник полнился соевым сыром, фасолью в банках и чёрным шоколадом. Мясо он не принимал. Алекс жалела животных и кушать его отказывалась. Кларк с ней соглашалась.

– Ты же знаешь, без тебя он старается даже не появляться перед нами, – ответила она.

– Прекрати, – произнесла Сильвия, на миг отвернувшись от подруги только для того, чтобы забраться на кровать. – Тебе не надо говорить, что я этого не люблю.

– Я точно знаю, что тебе это нравится, – заговорщически улыбнулась Алекс и тут же серьёзно выдала, – Ты расскажешь, что тебе приснилось?

Сильвия скривилась от вида яблока и взглянула на соседку по комнате.

– А ты знаешь, если будешь часто есть яблоки, то помолодеешь?

– Правда?

Кларк вздохнула и ответила:

– Нет. Просто ты, как Идунн[7 - В германо-скандинавской мифологии (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%B5%D1%80%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%BE-%D1%81%D0%BA%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D0%B0%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%BC%D0%B8%D1%84%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%8F) богиня вечной юности].

Алекс рассмеялась – громко и искренне. Смех девушки пробудил силы добра, из её рта вылетали тёплые лучи жизни. Сильвия расслабилась.

– Поделись со мной переживаниями. Я знаю, что тебя что-то обеспокоило во сне.

– Не думаю, что это лучшая тема для разговора, – серьёзно проговорила Кларк, но не сдержала ответной улыбки.

– Я обязана знать. И к тому же мне ведь заметно, что ты хочешь рассказать, – настаивала теплоликая девушка.

Долгая пауза маячила громким звоном тишины в не особо непримечательной комнатке. Беспорядочно застеленные кровати, предметы девичьего обихода, что, в большей части, касалось стороны Алекс. А на стороне Сильвии целая библиотека – кучи книг в шкафу с прозрачными стёклами, на тумбочке, горками на полу и на кровати, и под ней. Стену увешивали листки со странными, тёмными рисунками: трёхглазый олень; похожая на жабу, тварь, с длинными клыками, из пасти которой торчали сломанные стрекозиные крылья; мрачный лес с десятком глаз на деревьях; тени, которые не повторяли движений хозяев; огромный стол с пробирками, в которых хранились или маленькие пальчики, или какие-то порошки; свисающие с увитого плющом потолка пучки трав или конечностей; что-то, лежащее в глубокой ванной; дом в широком стволе, освещённый огромным фонарём; богомол с человеческими глазами и конечностями, похожими на человеческие руки. Ближе к центру располагалась тень чёрной фигуры, стоящей за деревьями, у которой выделялись одни лишь глаза, а за спиной ершились перья. Далее по кругу: чёрная фигура с раскрытым клювом стояла перед костром, в котором заживо горел человек; люди сидели в висящих клетках, и чёрная фигура смотрела на них огромными круглыми глазами, обнажив глубоко в клюве острые зубы. В самом центре висел рисунок когтистой чёрной кисти, к которой тянулась детская ладошка, совсем маленькая на фоне большущей руки.

Самое жуткое скрывалось в том, что Сильвия не имела понятия, зачем когда-то рисовала эти рисунки. А рисовала ли она их сама, ведь рисованием Сильвия не увлекалась даже в детстве? Тётушку рисунки пугали, но почему-то она предпочитала не замечать их вместо того, чтобы снять. Кларк привыкла к этим картинкам на стене и проделывала каждодневный ритуал, представляя их своими оберегами, так было легче воспринимать нарисованную жуть.

Алекс молча ждала ответа, смотрела только своими умоляющими глазами, мысленно ожидая продолжения разговора.

После молчания Сильвия заговорила:

– Мне бабушка рассказывала истории.

– О, те самые легенды? – прервала Уайлд, пересаживаясь на кровать подруги, а затем сделала знак, чтобы она продолжила.

– Эти истории уже не о Короле-Вороне, про которого ты была наслышана. Это другие истории, и одна из них рассказывала о бледноликом монстре. – Сильвия вздохнула и продолжила, – Существовало как-то одно несчастное создание. И глубоко в нём жил губительный демон. Демон этот не был злым, но он действовал в контексте своей природы, а природа его считалась тёмной. Поэтому, всё, что он делал, вредило людям, но иной жизни демон не знал.

– Стой, – вскрикнула Алекс, в ставшей, вдруг, мрачной обстановке, словно у стен появились уши, дабы слушать историю юной девушки. А над листками возвышались тени рисунков, мрачными очертаниями продвигаясь к рассказчице, голосом которой, будто, завладевало что-то потустороннее, точно сама Мирра предстала в образе сказчицы, и то ли от этого, то ли от чего-то другого по коже слушающей пробегали мурашки, – Ты собираешься это пересказывать? Но как же твой сон?

– Несомненно, ведь иначе ты не поймёшь мой сон, – спокойно ответила Сильвия и продолжила пересказ, – Но демон настолько устал от своей природы, которая заставляла его вести тёмную жизнь, что решил заснуть долгим сном. Его чёрные дела прекратились и, казалось, что демон исчез. Однако через несколько лет он пробудился. И в этот самый необыкновенный день, когда Свет и Тьма вели особенно ожесточённое сражение, когда, казалось, ничему нет конца, особенно неугомонному Хаосу, демон призадумался о смысле своего бытия, о своих деяниях, о той тонкой грани, что разделяет силы света и силы тьмы. В момент раздумий он, вдруг, задался вопросом, что же им движет и почему он приносил вред, почему поступал именно так, а не иначе; и ему подумалось, что было бы неплохо изменить себя. Стал демон для начала одаривать смертных помощью – исцелял, направлял и учил полезным вещам. В это время изменений он думал, что сможет ощутить что-то приятное, но всё же демон был далёк от того чувства, которое хотелось назвать счастьем. В итоге, решил он, что ему просто-напросто чего-то не хватает. Долго демон искал, изучая смертных, Мир и себя пока не нашёл то, что не давало покоя и то, что необходимо ему – это была любовь. Что, если, когда-то живший глубоко в несчастном создании, губительный демон стал справедливым ангелом?! – девушка сделала небольшую паузу, – Это была история о том, чьи поступки вызывали противоречивые чувства у благородных граждан и негативные отклики у лиходеев, и чей облик внушал скорее сострадание, чем страх. Белоснежная кожа, так прекрасно сияющая при свете небесных светил, обтягивала худосочную, но идеально прямую фигуру несчастного создания. Острые когти на ногах и руках оно отрастило себе само, дабы отпугивать всех, думающих по-лиходейски, от своего жилища и дабы противостоять тем, кто будет охотиться за ним. А ведь такие случаи случались. И как-то раз, когда оно вышло из укрытия, люди от страха подловили его, срезали плоть вплоть до костей, навеки изуродовав прямую спину, а голову подожгли страшным огнём, поэтому нет у него волос и прекрасной кожи, только обгоревший кусок из плоти и кости. И воет оно дни напролёт, не в силах заглушить боль. И вой этот пронзает насквозь. Не зол и не милостив он, однако, страшен и мрачен. В вое этом вся боль, печаль и ужасное обещание, что когда-нибудь существо обрушится на мир смертоносною стрелою. Справедливости ради в бездну мглы сопроводит души, тленные Тьмою, с маской тени приукрасит средь светлых детей свой облик магией чистейшей любви. А когда восхитятся все во славу сияющего героя, покажет лицо ужасающее и меч свой поднимет, справедливость творя, дабы запомниться миру, как правосудия ангел с тёмным началом.

– Ты думаешь, он тебе снился? – выслушав всё до конца, спросила беспокойная Алекс.

– Именно так я и думаю. И мало того, этот его шёпот показался мне довольно реальным. Будто..будто на самом деле он мне не приснился. Ты понимаешь?

Уайлд побледнела, смотря в лицо девушки, и в её тёплых глазах отобразился безумный взгляд Сильвии.

– Может, это всего лишь твоя фантазия, навеянная сказками Мирры?

– Ты мне не веришь, – расстроилась рассказчица.

– О, Си, мне так жаль, прости меня. Я знаю, ты не врёшь. – мягко залепетала Александрия, – Но может будет лучше, если ты поговоришь с миссис Гриффин?

Сильвия встала с кровати и, натянуто улыбнувшись, ответила:

– Безусловно. А теперь я думаю, было бы неплохо, если бы ты показала своё мастерство по приготовлению обеда, потому что постоянно обедать и ужинать яблоками ужасно.

1.3 Роберт

Есть короткие дороги к счастью, и танец – одна из них.

Вики Баум

Роберт долгое время лежал без сна. В руках он держал огненно-рыжие пряди волос. Парень улыбнулся. Года два назад Сильвия пришла в парикмахерскую матери. Миссис Мэллоу сделала Кларк короткую причёску, а Роберт затем в тайне от матери собрал пряди и спрятал у себя в комнате. Юноша прижал волосы к носу и блаженно понюхал, хотя они ничем не пахли, только почему-то дымом, если сильно принюхиваться. Улыбка погасла. Он презрительно называл собственное поведение преследованием маньяка только без отвратительных намерений. Но всё же ему не оставалось ничего, кроме как глупо улыбаться и скрывать тайну в компании Сильвии и друзей. Правда он отдавал должное приставучей внимательности и раздражающей наблюдательности Деметрия. Этот парень всё понял с первого взгляда Мэллоу.

Роберту так отчаянно хотелось избавиться от него, но что он мог поделать, если в компанию его привела именно Сильвия?! Она же просила всех быть с ним понимающими и терпеливыми. Эта пара познакомилась ещё маленькими детьми, раньше даже, чем Кларк подружилась с Алекс.

А первая встреча с Робертом состоялась в младшей школе. Когда она только зашла в класс вся растрёпанная, растерянная и с каким-то странным поблёскиванием в глазах. Явившаяся, словно дикушка, она первое время держалась одна. Многие ребята в классе смеялись над ней, и Роберт не отставал от них. Он не понимал, что их смешило, но старался поддерживать весельчаков, чтобы в их глазах не прослыть белой вороной. На следующий год Роберт и эта дикарка снова оказались в одном классе. На этот раз он стал дёргать её за волосы и издеваться, даже дал ей эту кличку “дикарка”. Он хотел только, чтобы она перестала быть такой спокойной или терпеливой, чтобы побегала за ним и прекратила быть скучной. Трое ребят из прошлого года и новые ребята поддержали идею и изводили нелюдимую замкнутую девчушку, чего Мэллоу не хотел. Они мазали её стулья клеем, подкидывали в рюкзак лягушек, пауков, даже змей. Подкарауливали на выходе из школы и гоняли её, как охотники несчастную зверушку. Прятали её велик, но она быстро находила его, будто слышала своего единственного друга на расстоянии. Роберт не хотел, чтобы они так издевались над ней, но тем не менее следил за выходками ребят, не вмешиваясь, иногда даже как-то заворожённо, будто сам стал охотником, и чужие страдания приносили ему облегчения. Вот смотришь на людей и думаешь, когда они уже сломаются? Но она ломалась, день ото дня, когда никто не видел её заплаканное лицо, чёрных теней под глазами и дрожащие руки. Он стал видеть больше, чем хотел, будто нацепил на себя её шкуру и ощутил её боль. А потом что-то в нём порвалось, что-то тугое и тяжёлое, и ушло. Словно камень свалился с души, когда, сидящую на полу, дикарку защитила мелкая хрупкая девчонка. Роберт такую мелочь даже не замечал, пока она не встала против всех, и тогда она стала заметна любому глазу. Мелкая закрывала дикарку и рыдала, наверное от страха. От такой сцены ребята завелись пуще прежнего, и кто-то из них влепил мелкой оплеуху. От того, что она была такой маленькой и тощей, удар свалил её с ног. Мальчишки засмеялись. И вот тут-то настал тот момент, когда Роберт сначала испугался, потом удивился, а затем восхитился. Дикарка вскочила так резко, что никто из мальчишек не заметил её передвижения, даже Роберт каким-то образом проморгал это. Она набросилась на ребят, как дикая озлобленная кошка, била их по головам, по спинам и ногам, кусалась. Кто-то перехватил её за растрёпанные волосы, и она перестала драться, ведь одна девчонка против десятка пацанов это ничто иное, как поражение для первой.

– Тупорылая дура, – кричал захватчик, – И за волосами даже не ухаживает. Фу!

Дикарка сверкнула злобным взглядом и пятилась от пацана, мальчишеская рука крепко держала волосы, а она отходила назад. Это было похоже на соревнование, кто перетянет канат, только вместо каната они тянули волосы. Перетягивание закончилось тем, что рука выпустила волосы, и дикарка упала на пол. Тело Роберта двинулось само по себе, и он оказался лицом к лицу с тем пацаном.

– Хватит уже, – сказал Роберт и приготовился к тому, что его сейчас ударят. Лучше бы он не говорил этого, сейчас его тоже сочтут странным.

Пацан только посмотрел на него и ушёл, сказав напоследок:

– Как скажешь, ты это начал.