Меч королей

– Последний уходит, – пробормотал он, глядя на меньший из вражеских кораблей, который почти уже скрылся за южным горизонтом.

– Мне бы этот спасти, – мрачно отозвался я.

Гербрухт уверял, что способен заделать течь в борту «Сперхафока», но ветер свежел, и волна поднималась. Около дюжины парней откачивали из трюма воду, некоторые даже пустили в ход шлемы, чтобы вычерпывать ее.

– Впрочем, мы можем дойти до дома на одном из этих. – Я кивнул в сторону двух захваченных судов.

– Куски дерьма, – отмахнулся Эгил. – Слишком тяжелые!

– Для перевозки груза сгодятся.

– Пустить их на дрова – больше толку будет.

Гербрухт затыкал материей щели между сломанными досками, остальные орудовали черпаками. Один из захваченных нами кораблей тоже дал течь – тот, что был с белым крестом: его повредили, когда последнее вражеское судно вступило в бой. Оно ударило ему в корму, и доски обшивки разошлись в районе ватерлинии. Мы перевели на этот корабль бо?льшую часть пленников, забрав у них кольчуги, щиты и шлемы. Перегрузили к себе парус, новый и дорогой, и припасы, оказавшиеся весьма скудными: немного твердого как камень сыра, мешок плесневого хлеба и два бочонка эля. Дав им всего шесть весел, я приказал рубить концы.

– Ты их отпускаешь? – удивился Эгил.

– Не хочу кормить этих ублюдков в Беббанбурге, – пояснил я. – Да и далеко ли они уйдут? Есть-пить им нечего, паруса нет. Половина раненые, и судно течет. Если у них есть хоть капля мозгов, они погребут прямиком к берегу.

– Против ветра. – Эгила позабавила эта мысль.

– А добравшись до берега, окажутся на нем безоружными, – продолжил я. – Вот вам и добро пожаловать в Нортумбрию.

Мы освободили одиннадцать рыбаков из экипажей «Гидены» и «Свельве» – их заставили орудовать веслами на вражеских судах. Пленники наши все оказались из Уэссекса или из Восточной Англии – подданные короля Эдуарда, если тот еще был жив. Дюжину я захватил с собой в Беббанбург, в том числе попа, так пламенно призывавшего убивать нас. Его доставили ко мне на «Сперхафок». Судно все еще глубоко зарывалось осевшим носом, однако Гербрухту удалось устранить основную течь, да и перенос балласта помог выровнять корабль.

Священник был молодой, коренастый, круглолицый, с черной шевелюрой и мрачный. Мне он показался смутно знакомым.

– Мы встречались? – спросил я.

– Слава Всевышнему, нет.

Он стоял прямо под рулевой площадкой, под охраной ухмыляющегося Беорнота. Мы подняли парус и шли на север, домой, подгоняемые свежим западным ветром. Большинство моих людей находились на захваченном нами большом корабле, и лишь немногие оставались на «Сперхафоке», все они продолжали откачивать воду. Молодец, поклявшийся меня убить, так и стоял, привязанный к мачте, и таращился на меня.

– Тот юный глупец родом из Уэссекса, – обратился я к попу, кивнув в сторону парня. – А вот ты, судя по говору, мерсиец.

– У Царствия Христова нет границ, – заявил он.

– В отличие от моего милосердия, – процедил я. Священник промолчал. – Я из Нортумбрии, – продолжил я, не обращая внимания на его дерзость. – В Нортумбрии я олдермен. Ты обязан называть меня лордом.

Он молчал, только зло смотрел на меня. «Сперхафок» шел валко, неохотно всходил на волну, но плыл, и мы держали курс на дом. «Банамадр» и захваченный корабль шли рядом, готовые снять нас, если «Сперхафок» начнет тонуть, но во мне с каждой минутой крепла уверенность, что мое судно дотянет до берега и мы его починим.

– Ты обязан называть меня лордом, – повторил я. – Откуда ты?

– Из Царствия Христова.

Беорнот отвел мясистую ручищу, чтобы ударить попа, но я покачал головой.

– Ты понимаешь, что нам грозит опасность утонуть? – спросил я у священника, хранившего упрямое молчание. У меня были причины сомневаться в способности пленника понять по поведению «Сперхафока», что он не только не погружается, но даже обретает былую прыть. – И когда судно пойдет ко дну, – заговорил я снова, – я привяжу тебя к мачте рядом с тем молокососом. Если, конечно, ты не сообщишь мне то, что я хочу знать. Откуда ты?

– Родился я в Мерсии, – скрепя сердце, признался он. – Но Господу угодно было послать меня в Уэссекс.

– Если он еще раз не обратится ко мне «лорд», можешь треснуть его так сильно, как захочешь, – сказал я Беорноту. Потом улыбнулся попу. – Куда именно в Уэссексе?

– Винтанкестер, – процедил он, помедлил, а затем, почувствовав, что Беорнот пошевелился, торопливо добавил: – Лорд.

– И что делал священник из Винтанкестера на корабле у берегов Нортумбрии?

– Нас послали убить тебя! – рявкнул он, потом ойкнул, когда Беорнот отвесил ему затрещину.

– Отче, черпай крепость во Господе! – воззвал к нему молодец у мачты.

– Как зовут того придурка? – поинтересовался я, хмыкнув.

Священник помедлил немного, бросив на юношу косой взгляд.

– Вистан, лорд, – сказал он.

– А тебя как величать? – осведомился я.

– Отцом Сеолнотом. – Он снова помолчал, прежде чем добавить «лорд».

Тут я понял, почему он показался мне знакомым и откуда взялась его ненависть. И рассмеялся.

Мы вернемся домой.

Глава 2

Мы довели «Сперхафок» до дома. Это оказалось нелегко. Гербрухт замедлил приток воды, но узкий корпус все равно тяжело всходил на послеполуденную волну. Я поставил дюжину парней отчерпывать воду и опасался, что ухудшающаяся погода добьет корабль, но налетающий порывами ветер смилостивился и перешел в устойчивый западный. Бурное море успокоилось, и парус с волком потихоньку нес «Сперхафок» на север. Уже смеркалось, когда мы достигли островов Фарнеа и проковыляли мимо них. На небе багровой полосой, яростной, как огонь в горне, полыхал закат, на фоне его резко обрисовывались очертания стен Беббанбурга. Валящаяся с ног команда провела раненый корабль по узкому фарватеру в гавань. Мы пришвартовали «Сперхафок»; за следующее утро мне предстояло послать упряжку волов, чтобы вытащить его за черту прилива, где можно будет починить нос. «Банамадр» и захваченный корабль вошли в порт следом за нами.

Во время долгого пути домой я пытался поговорить с отцом Сеолнотом, но он угрюмо отмалчивался. Вистан, юнец, вбивший себе в голову, будто его Бог хочет моей смерти, впал в отчаяние, и толку от него тоже было мало. Я спросил у обоих, кто послал их на север убить меня, но ни один не ответил. Вистана я отвязал от мачты и подвел к куче трофейных мечей.

– Бери любой и еще раз попробуй меня прикончить, – предложил я ему.

Мои люди загоготали и принялись подстрекать его. Юнец залился краской, но не предпринимал попытки свершить возложенную на него Богом работу. Вместо этого он уселся рядом со шпигатом и просто сидел до тех пор, пока Гербрухт не сунул ему черпак в руки.

– Парень, жить хочешь? – поинтересовался фриз. – Тогда вычерпывай воду!

– Твоего отца зовут Сеолбертом? – спросил я Сеолнота.

Тот удивился моей осведомленности, хотя на самом деле это была всего лишь догадка.

– Да, – выдавил пленник.

– Я знал его, когда был маленьким.

– Он мне рассказывал. – Священник помолчал и добавил: – Лорд.

– Я тогда ему не нравился, – признался я. – И уверен, до сих пор не нравлюсь.