Побег стрелка Шарпа. Ярость стрелка Шарпа

– Если я не скажу брату, что вы согласны, – уже тверже возразил Феррейра, – никаких припасов для вас в Коимбре не будет. Либо вы не получите ничего, либо заплатите и будете сыты.

Некоторое время все молчали, потом Баррето кивнул:

– Я поговорю с маршалом.

Полковник ушел. Один из адъютантов, высокий, худой майор, предложил португальцу щепотку табаку.

– Слышал, англичане возводят какие-то укрепления перед Лиссабоном. Это правда?

Феррейра пожал плечами, давая понять, что опасения его новых союзников беспочвенны.

– Один-два новых форта. – Только их он и видел, когда отправлялся из Лиссабона на север. – Ничего серьезного. Что они строят, мсье, так это новый порт в Сан-Жулиане.

– Где это?

– Южнее Лиссабона.

– Строят новый порт?

– И новую гавань, – кивнул майор. – Боятся, что, если начнут эвакуировать войска из Лиссабона, могут случиться беспорядки. Сан-Жулиан – местечко тихое, и там они смогут погрузиться на корабли без всяких проблем.

– Вы видели те форты?

– Они обращены в сторону главной дороги, но дорог в столицу ведет много.

– А эти укрепления далеко от Лиссабона?

– Около двадцати миль.

– И там тоже холмы?

– Да, но не такие крутые, как здесь. – Феррейра бросил взгляд в сторону хребта.

– Значит, они надеются задержать нас на тех холмах, чтобы успеть отступить к порту?

– Думаю, план именно таков, мсье.

– Что ж, продовольствие нам пригодится, – заключил француз. – А что еще хочет ваш брат, кроме денег и защиты?

– Он хочет выжить, мсье.

– Этого хотим мы все. – Француз посмотрел на оставшихся на склоне солдат в голубых мундирах. – Даст Бог, скоро вернемся во Францию.

К немалому удивлению Феррейры, Баррето возвратился не один, а с самим маршалом. Одноглазый Массена посмотрел в упор на майора, который выдержал пронзительный взгляд француза. Командующий показался ему старым и усталым.

– Скажите вашему брату, – сказал маршал, – что мы заплатим ему за припасы. Передайте также, что полковник Баррето обеспечит охрану его собственности. Вы ведь знаете, полковник, где находятся склады и дом?

– Узнаю от майора Феррейры.

– Хорошо. Моим людям давно пора поесть по-человечески.

С этими словами Массена вернулся к прерванному обеду – холодному цыпленку, сыру, хлебу и вину, – предоставив двум соотечественникам договариваться о цене за продовольствие и об охране складов. Когда все вопросы были улажены, Феррейра сел на коня и поскакал назад. Вернулся он, когда солнце уже клонилось к горизонту, а ветерок принес осеннюю прохладу истомившимся от дневной жары солдатам. И опять же никто не обратил на него внимания, никто не спросил себя, где это пропадал майор несколько часов после сражения.

Войска ждали – на вершине хребта и в долине.

Часть вторая. Коимбра

Глава шестая

Весь следующий день обе армии провели на прежних позициях: союзническая – на хребте, французская – в долине. Время от времени солдаты затевали перестрелку на склоне, и тогда треск мушкетов и винтовок поднимал сидевших в кустах птиц, но в общем все было спокойно. Пушки молчали. Около полудня французы, без оружия и мундиров, поднялись на склон, чтобы забрать промучившихся всю ночь раненых. Некоторые из последних сумели за это время доползти до реки, другие успели умереть. Один вольтижер остался лежать среди камней недалеко от вершины, и ворон выклевывал ему глаза. Выставленные союзниками пикеты французам не мешали, отпугивая лишь тех, кто подбирался к вершине уж слишком близко. После раненых наступила очередь убитых – их относили в могилы, вырытые за укреплениями, которые доказали тщетность потраченных на их сооружение усилий, поскольку лорд Веллингтон не собирался спускаться с высот ради сомнительных выгод сражения в долине.

На замену погибшему прапорщику Айлиффу прислали лейтенанта Джека Буллена, девятнадцатилетнего парня, служившего в девятой роте. Что касается Слингсби, то Лоуфорд распорядился обращаться к нему как к капитану.

– В конце концов, его уже представили к этому званию в пятьдесят пятом, – объяснил полковник Форресту, – да и отличать от Буллена будет легче.

– Вы правы, сэр, отличать будет легче.

Тон майора Лоуфорду не понравился.

– Обычная учтивость, не более того. Имеете что-то против?

– Нет, конечно, сэр, хотя Шарпа я ценю больше.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, сэр, что предпочел бы видеть во главе роты Шарпа. Он самый подходящий для этой работы человек.

– Шарп вернется, Форрест. Обязательно вернется… как только научится вести себя подобающим образом. Мы ведь сражаемся за цивилизацию, не так ли, майор?

– Надеюсь, – согласился Форрест.

– И мы никогда не достигнем этой цели, если не победим в себе грубость и неучтивость. А поведение Шарпа – вопиющий пример грубости и неучтивости! Я намерен искоренить эти пороки!

Скорее солнце погаснет, подумал Форрест. Сам он был человеком учтивым, рассудительным и благоразумным, но сильно сомневался, что кампания борьбы по улучшению манер укрепит боеспособность полка.

Настроение в полку преобладало гнетущее. Лоуфорд объяснял это понесенными потерями. Мертвецов уже похоронили на холме, раненых отдали на милость костоправам, и трудно сказать, кому повезло больше. В такой день, размышлял полковник, личный состав до?лжно занимать каким-то делом, однако делать было абсолютно нечего, кроме как сидеть и ждать, не возобновят ли французы наступление. Лоуфорд распорядился почистить все мушкеты кипяченой водой, проверить и при необходимости заменить кремни и пополнить пороховые сумки – на все это ушло не больше часа, а настроение людей нисколько не улучшилось. Полковник не отсиживался в палатке, ходил по лагерю, подбадривал солдат, то и дело ловя на себе укоризненные взгляды и слыша приглушенные и определенно недовольные комментарии. Он не обманывал себя, прекрасно понимая, в чем причина недовольства. Оставалось надеяться, что Шарп все же передумает и принесет соответствующие извинения, но стрелок упрямо скрывался от него и на примирение не шел, и в конце концов Лоуфорд обратился за помощью к американцу Лерою:

– Поговорите с ним.

– Он не станет меня слушать.

– Он вас уважает.

– Мне приятно ваше мнение, полковник, но ведь Шарп упрям как осел.

– Слишком уж много о себе мнит, вот в чем беда, – раздраженно бросил Лоуфорд.

– Он просто знает себе цену, – ответил Лерой, наблюдая за лениво кружащим в вышине канюком.