Побег стрелка Шарпа. Ярость стрелка Шарпа

– Я обязан лично проверить все склады в городе. Сегодня, сеньор. До вечера. – Пиреш пожал плечами. – Я пришел предупредить вас.

– Я же плачу вам, Пиреш. Плачу за то, чтобы вы сохранили мои запасы и не позволили забрать их по грабительской цене для нужд армии. И теперь вы собираетесь привести сюда людей, чтобы все уничтожить?

– Может быть, вы перевезете продовольствие в другое место? – с надеждой в голосе предложил Пиреш.

– Перевезти? – сорвался Феррагус. – Как? Как мне все это перевезти? Посоветуйте. Потребуется сотня человек и двадцать подвод.

Фейтор снова лишь развел руками.

Феррагус посмотрел на него сверху вниз:

– Вы пришли предупредить меня, что собираетесь привести сюда солдат, так? И вы хотите, чтобы я не держал на вас зла, так?

– Я же не по своей воле, сеньор! – взмолился Пиреш. – От меня требуют. И если сюда не придут наши, то явятся англичане.

– Os ingleses por mar, – фыркнул презрительно Феррагус и левой рукой ударил чиновника в лицо.

Удар был быстрый и сильный, прямой джеб, сломавший фейтору нос и заставивший его покачнуться. За первым тут же последовал второй – правой, раненой рукой в живот. Бить правой было больно, но Феррагус лишь стиснул зубы, потому что именно так должен поступать мужчина. Боль нужно терпеть. Не можешь выносить боль – не дерись. Прижав Пиреша к стене склада, Феррагус принялся методично его обрабатывать, нанося удары обеими руками, с короткого расстояния, но с огромной силой. Кулаки словно превратились в молоты, они ломали ребра и челюсти. Кровь запачкала рукава, однако Феррагус не обращал на это внимания, как не обращал внимания на боль в руке и паху. Он делал то, что любил и умел делать, и оттого вкладывал в каждый удар все больше и больше силы. Жалобные крики и вопли жертвы стихли, на губах вспухли розовые пузыри – это сломанные ребра пробили легкое. Такое по силам не каждому – убить человека голыми руками. Не задушить, а забить насмерть.

Пиреш вжался в стену. Его было не узнать – лицо превратилось в кровавое месиво, глаза закрылись, сломанный нос распух, несколько зубов выбито, губы рассечены, грудь раздавлена. И все же он ухитрялся стоять. Голова еще поворачивалась из стороны в сторону, словно несчастный пытался рассмотреть что-то заплывшими глазами, а потом сокрушительный удар пришелся в подбородок, кость сухо треснула, и фейтор со стоном повалился на пол.

– Поднимите его, – распорядился Феррагус, сбрасывая куртку и рубашку.

Двое подручных подхватили Пиреша под руки и поставили на ноги. Феррагус подошел вплотную и снова принялся за дело. Он бил без замаха, коротко, но сильно, точно. Сначала живот. Потом грудь. Голова болталась, словно у марионетки с оборванными струнами, с губ стекала смешанная с кровью слюна. Наконец из перебитого горла вырвалось хриплое бульканье, и тело обмякло. Феррагус ударил еще раз и отступил.

– Бросьте его в подвал. И разрежьте брюхо.

– Разрезать?.. – переспросил один из подручных, думая, что ослышался.

– Надо же и крысам чем-то питаться.

Он подошел к Мигелю, который подал тряпку. Феррагус вытер кровь с разукрашенных татуировками рук и груди. На обоих предплечьях были изображены якоря, на груди – три русалки, плечи обвивали змеи. Рисунок на спине изображал идущий под всеми парусами военный корабль с британским флагом на корме. Феррагус натянул рубашку и проводил взглядом тело, которое сбросили в подвал. Один труп там уже был. И тоже со вспоротым животом. Тот человек хотел выдать Феррагуса властям. Теперь путь предателя выбрал еще один, но и у него ничего не получилось.

Он вышел из склада и запер дверь. Если французы не придут, запасы легко будет продать на законных основаниях и с неплохой прибылью. Если же они придут, то прибыль может быть огромной. Все решится в ближайшие часы. Феррагус перекрестился и отправился в таверну – как-никак он убил человека, и его мучила жажда.

Никаких призывов из полка не поступало, что устраивало Шарпа как нельзя лучше. Он остался с ротой у холма, на котором укрылось около сотни французских пехотинцев. Лягушатники сидели тихо и не высовывались, опасаясь винтовочного огня. Будь у Шарпа побольше людей, он выбил бы противника с холма, поскольку их присутствие там могло подтолкнуть французов еще к одной попытке захватить плацдарм на вершине хребта, тем более что примерно в миле к северу как раз разворачивалось новое наступление. Шарп сам пробрался наверх – пара пролетевших над головой пуль его не напугали, поскольку расстояние не позволяло вольтижерам рассчитывать на меткий выстрел из мушкета, – и, развернув подзорную трубу, некоторое время наблюдал за огромными колоннами, ползущими по дороге, которая вела к приютившейся у северной оконечности хребта деревушке. Увидел он и ветряную мельницу со снятыми крыльями и разобранной механикой, и башню, возле которой стояли несколько всадников. Других войск не было. Издалека французские колонны казались темными пятнами на фоне светлого склона. Рассмотреть картину более детально мешали клубы серо-белого дыма – это британские и португальские батареи били по неприятелю с хребта.

– Сэр! Мистер Шарп! – окликнул его сержант Харпер.

Шарп сложил трубу и оглянулся. К ним приближались две роты касадоров, которым, очевидно, и приказали очистить от неприятеля холм. В качестве поддержки им придали два девятифунтовых орудия, однако шансов это не прибавляло. Португальцев было примерно столько же, сколько и французов, но последние укрывались за валунами, так что на легкий штурм рассчитывать не приходилось.

– Не хотелось бы, чтобы вы попали под огонь, когда они начнут палить, – объяснил Харпер, кивая в сторону пушек.

– Спасибо за заботу, Патрик.

– Если с вами что-то случится, сэр, роту возьмет Слингсби.

Сержант, похоже, даже не заметил, что отозвался о лейтенанте без должного почтения.

– А тебе бы этого не хотелось?

– Я из Донегола, сэр, и готов смириться со всем, что посылает нам Всевышний.

– Он прислал тебе меня.

– Неисповедимы пути Господни, – вставил сидевший неподалеку Харрис.

Касадоры остановились шагах в пятидесяти от британцев. Шарп как будто и не замечал их. Вместо этого он еще раз спросил, видел ли кто Додда. Мистер Айлифф нервно закивал:

– Я видел, как он убегал, сэр.

– Когда?

– Ну, когда нас едва не отрезали. Мчался вниз по склону. Как заяц.

Это совпадало с тем, что говорил Картер, напарник Додда. Когда ситуация осложнилась и вольтижеры были уже близко, Додд выбрал самый быстрый выход, рванув вниз. Картеру же удалось подняться наверх, причем он, можно сказать, легко отделался – пуля попала в ранец, что только придало ему резвости. Скорее всего, думал Шарп, Додд появится позднее. Он был сельский парень, хорошо ориентировался на местности и мог легко обойти французов и подняться на хребет где-нибудь в южной его части. Помочь ему Шарп не мог, оставалось только ждать.

– Мы что, будем помогать этим португальцам? – спросил Харпер.

– Ну уж нет, – ответил Шарп. – Разве что они пришлют сюда целый полк.

– Кто-то уже идет, – предупредил Харпер, кивая в сторону подтянутого португальского офицера, который направлялся к роте.

Форма на нем была коричневая с черным кантом, кивер украшал черный плюмаж. На боку у офицера висела тяжелая кавалерийская сабля, на плече – что удивительно – винтовка. Шарп знал только одного офицера, вооруженного подобным образом, – себя самого, а потому испытал к незнакомцу неприязненное чувство, но от ревности не осталось и следа, когда португалец сорвал с головы свою высокую barretina и широко улыбнулся.

– Боже! – пробормотал капитан.

– Нет, нет, это всего лишь я. – Хорхе Виченте, с которым Шарп виделся в последний раз где-то под Порту, протянул руку. – Мистер Шарп.

– Хорхе!

– Теперь уже капитан Виченте. – Хорхе обнял Шарпа и, к великому смущению последнего, расцеловал друга в обе щеки. – А вы, Ричард, никак уже майор, а?

– Черта с два. Таким, как я, повышения не дают. Боятся испортить репутацию армии. Как вы?

– Я – как это у вас говорят? – преуспеваю. Но… – Виченте нахмурился. – Что у вас с лицом? Ранены?

– Упал со ступеньки.

– Надо быть осторожнее, – с самым серьезным видом посоветовал португальский капитан и тут же снова улыбнулся. – Сержант Харпер! Рад вас видеть!

– Только без поцелуев, сэр. Я – ирландец.

Виченте поздоровался с другими – еще совсем недавно они вместе преследовали армию Сульта вдоль северной границы – и снова повернулся к Шарпу:

– У меня приказ – выбить лягушатников из-за тех камней. – Он указал в сторону холма, на котором укрылись французы.

– Мысль хорошая, да вот только сил у тебя маловато.