Война волка

– Ну, вот туда и возвращайся.

Он пристально посмотрел на меня, как бы оценивая, насколько глубока моя враждебность.

– Думаешь, я не хочу вернуться? – спросил он. – Я бы хоть завтра, но Ирландия проклята. Ее не люди населяют, а настоящие демоны.

– Они убили твоего отца?

Ингильмундр кивнул:

– Им удалось разбить нашу «стену щитов».

– Но ты сумел вывести воинов из битвы?

– Сто шестьдесят три человека и их семьи. Девять кораблей.

В его голосе звучала гордость, и вполне законная. Отвод побежденных войск – одна из самых трудных задач в военном деле. Но Ингильмундр, если не врет, конечно, сумел проложить себе путь к побережью. Мне не составляло труда вообразить ужас того дня: рассыпавшаяся «стена щитов», вопли обезумевших воинов, истребляющих врага, всадники с острыми копьями, преследующие по пятам.

– Ты проявил себя молодцом, – похвалил я и перевел взгляд на два его амулета. – Так какому из богов ты молишься?

Вопрос вызвал у него смех.

– Тору, конечно.

– И при этом носишь крест.

Норманн ткнул пальцем в инкрустированное серебро.

– Это подарок моего друга Этельстана. Было бы невежливо прятать его.

– Твой друг Этельстан, – я выделил иронией слово «друг», – будет рад, если ты окрестишься.

– Да, знаю.

– И ты поддерживаешь в нем эту надежду?

– Неужели? – Его, похоже, забавляли мои вопросы. – А вдруг его бог могущественнее наших? Господин Утред, какое тебе дело до того, какому богу я поклоняюсь?

– Предпочитаю знать своих врагов, – ответил я.

Ингильмундр улыбнулся:

– Господин Утред, я тебе не враг.

– Тогда кто ты? Преданный вассал принца Этельстана? Поселенец, делающий вид, что ему интересен бог саксов?

– Мы теперь скромные поселяне, – ответил норманн. – Крестьяне, пастухи и рыболовы.

– А я скромный козопас, – буркнул я.

Он снова рассмеялся:

– Козопас, побеждающий в битвах.

– Что есть, то есть, – согласился я.

– Так давай позаботимся о том, чтобы мы всегда были на одной стороне, – спокойно предложил молодой вождь. Его взгляд был устремлен на крест на штевне ближайшего корабля. – Я не единственный, кого вытеснили из Ирландии, – продолжил он, и что-то в его голосе пробудило мое внимание. – Анлуф все еще там, да только надолго ли?

– Анлуф?

– Это самый влиятельный из вождей ирландских норманнов и владелец наиболее сильных крепостей. Даже тамошним демонам эти стены не по зубам. Анлуф видел в моем отце соперника и отказался помогать нам. Но проиграли мы не по этой причине. Мой отец потерпел поражение, – произнося эти слова, он смотрел на мирно текущие воды Мэрса, – поскольку его брат и со своими людьми отступил до боя. Я подозреваю, что его подкупили ирландским золотом.

– Твой дядя?

– Его зовут Скёлль, – сказал он. – Скёлль Гриммарсон. Приходилось о нем слышать?

– Нет.

– Еще услышишь. Он властолюбив. К тому же у него есть могущественный колдун. – Ингильмундр помедлил и коснулся вырезанного из кости молота. – И он со своим чародеем уже в твоей стране.

– В Нортумбрии?

– Да, в Нортумбрии. Высадился севернее этого места, намного севернее. За следующей рекой. Как там она называется?

– Риббель.

– За Риббелем, где он собирает людей. Скёлль, да будет тебе известно, спит и видит сделаться королем Скёллем.

– Королем чего? – Я презрительно фыркнул.

– Нортумбрии, разумеется. И это вполне логично, разве нет? Нортумбрия, северное королевство под властью короля-норманна.

Его голубые как лед глаза впились в меня, и я поймал себя на мысли, что Ингильмундр – один из самых опасных людей, каких мне доводилось встречать.

– Но чтобы стать королем, ему, разумеется, нужно сначала победить Сигтригра, не так ли? – продолжил он доверительно.

– Да.

– А ему известно – да и кто этого не знает, – что тестем Сигтригра является прославленный лорд Утред. Если бы я был на месте Скёлля Гриммарсона и собирался перейти через горы, то первым делом озаботился бы услать лорда Утреда куда подальше.

Еще одна версия, ради чего меня выманили из Беббанбурга. Ингильмундр знал, что меня заставили скакать через всю Британию, а устроил эту пакость его дядя, которого он определенно ненавидит.

– И как бы Скёлль это провернул? – поинтересовался я.

Норманн снова уставился на реку:

– Мой дядя вербует людей, поселившихся к югу от Риббеля и даже, как мне говорили, в мерсийских землях.

– Допустим.