Горящая земля

– Добро пожаловать в дом короля, господин, – произнес формальное приветствие слуга.

После он наблюдал, как я накидываю на шею Скади веревку.

Девица плюнула мне в лицо и ухмыльнулась.

– Пора встретиться с королем, – сказал я ей. – Плюнь в него, и он тебя повесит.

– Я прокляну вас обоих, – ответила она.

Только Финан сопровождал Стеапу, Скади и меня в монастырь. Остальные мои воины провели лошадей через восточные ворота, чтобы напоить в ручье.

Тем временем Стеапа повел нас в церковь аббатства, прекрасное каменное здание с балками из тяжелого дуба. Высокие окна освещали выделанные разрисованные шкуры. На одной из них, над алтарем, красовалась девушка в белом длинном одеянии, которую поднимал на ноги бородатый мужчина с нимбом. Пухлое, как наливное яблоко, лицо девушки выражало чистейшее изумление, и я решил, что это и есть та, которой только что вернули девственность. Выражение лица мужчины заставляло предположить, что в скором времени ей может понадобиться повторение чуда.

Под изображением, перед заваленным серебром алтарем, в кресле с наброшенным на сиденье пледом сидел Альфред.

Кроме него, в церкви находились еще человек десять. Когда мы вошли, они переговаривались, но при нашем появлении сперва понизили голоса, а потом замолчали. Слева от Альфреда толпилось стадо церковников, среди них мой старый друг, отец Беокка, и мой старый враг – отец Ассер, валлиец, близкий советник короля. В нефе на скамьях сидели полдюжины олдерменов, возглавлявших графства: их призвали, чтобы присоединиться к армии, противостоявшей вторжению Харальда. Справа от Альфреда, на стуле чуть поменьше, сидел его зять, мой кузен Этельред, а позади Этельреда я увидел его жену, дочь Альфреда, Этельфлэд.

Этельред был лордом Мерсии. Мерсия лежала к северу от Уэссекса, и ее северной и восточной частями управляли датчане. Короля там не было, вместо него – мой кузен, которого признали правителем сакских частей Мерсии, хотя на самом деле он был рабом Альфреда.

Альфред никогда открыто не выражал подобных претензий, но именно он являлся реальным правителем Мерсии, а Этельред делал то, что приказывал его тесть.

Однако было непонятно, сколько еще продлится подобное положение дел, – Альфред выглядел еще более нездоровым, чем тогда, когда я видел его в последний раз. Его одухотворенное бледное лицо стало худым, как никогда, глаза выражали боль, хотя остались такими же умными.

Он молча смотрел на меня в ожидании, когда я поклонюсь, потом коротко кивнул в знак приветствия:

– Ты привел людей, господин Утред?

– Три сотни, господин.

– И это все? – вздрогнув, спросил Альфред.

– Если ты не хочешь потерять Лунден, господин, это все.

– Но ты привел свою женщину? – прошипел епископ Ассер.

Епископ Ассер был эрслингом. Это слово обозначает то, что падает из задницы. Он выпал из какой-то валлийской задницы, а потом вкрался в доверие к Альфреду. Король был очень высокого мнения об Ассере, который меня ненавидел.

– Я привел шлюху Харальда.

Никто ничего не ответил на это.

Все таращились на Скади, но пристальнее всех на нее глазел молодой человек, стоящий за троном Альфреда. У него было худое, бледное, костистое лицо, черные волосы, вьющиеся над вышитым воротником, и быстрые смышленые глаза. Казалось, он нервничал, возможно испытывая благоговейный страх в присутствии такого множества широкоплечих воинов. Сам он был стройного, почти хрупкого сложения. Я достаточно хорошо его знал. Эдуард, и он был этелингом, то есть старшим сыном короля. Его готовили наследовать отцовский трон. Теперь же парень с разинутым ртом глядел на Скади, как будто никогда раньше не видел женщины. Когда же она встретилась с ним взглядом, покраснел и притворился, что жадно интересуется усыпанным тростником полом.

– Ты привел – что? – нарушил изумленное молчание епископ Ассер.

– Ее зовут Скади. – Я толкнул ее вперед.

Эдуард поднял глаза и уставился на Скади, как щенок на свежее мясо.

– Поклонись королю, – приказал я пленнице на датском.

– Я делаю только то, что пожелаю, – сказала она, как я и ожидал, и плюнула в сторону Альфреда.

– Ударь ее! – тявкнул епископ Ассер.

– Церковники бьют женщин? – поинтересовался я.

– Умолкни, господин Утред, – устало произнес Альфред.

Я увидел, как его правая рука вцепилась в подлокотник кресла.

Он посмотрел на Скади, и та вызывающе отвернулась.

– Замечательная женщина, – мягко молвил король. – Она говорит по-английски?

– Притворяется, что не говорит, – пояснил я. – Но достаточно хорошо все понимает.

Скади наградила меня за эту правду косым взглядом, полным чистейшей злобы.

– Я прокляла тебя, – буркнула она себе под нос.

– Самый легкий способ избавиться от проклятия, – так же тихо ответил я, – это вырезать язык, который его произнес. А теперь заткнись, ты, тухлая шлюха.

– Проклятьем смерти, – почти прошептала она.

– Что она бормочет? – спросил Альфред.

– Она считается колдуньей, господин, – сказал я, – и заявляет, что прокляла меня.

Альфред и большинство церковников прикоснулись к своим крестам.

Я заметил в христианах одну странную особенность: они утверждают, что наши боги не имеют никакой силы, однако боятся проклятий, сделанных именем этих богов.

– Как ты ее захватил? – поинтересовался Альфред.

Я коротко рассказал о том, что произошло у дома Эдвульфа. Когда же закончил, Альфред холодно посмотрел на Скади.

– Она убила священника тана Эдвульфа? – уточнил он.

– Ты убила священника тана Эдвульфа, сука? – спросил я ее по-датски.

Она улыбнулась мне:

– Конечно убила. Я убиваю всех священников.

– Она убила священника, господин, – перевел я Альфреду.

Тот содрогнулся.