Байона

– Ты не собираешься готовить ужин? – открыв дверь, поинтересовался Влад. – Сухомятки мне без тебя хватало.

– Чуть позже. Я устала.

– От чего? Сидеть в кресле самолета? – усмехнулся он. – Пора завести тебе помощницу! Помоложе, рыжую, со спортивным телом.

Влад постоял в дверях, наблюдая за отсутствием реакции с моей стороны и ушел. На кухне демонстративно загремела посуда, хлопнула дверца холодильника. Я не оборачиваясь смотрела на город. Посуда перестала греметь. Через щель в двери доносилось яростное шипение яичницы, разбрасывающей по плите капли горячего масла.

Пустота в душе росла и ширилась. Я принялась обзванивать родных и друзей, чтобы не думать о себе.

– Все хорошо. Да, приехала. Да, понравилось, – неизменно отвечала я им на расспросы, безразлично наблюдая за отсветами солнца в окнах двенадцатиэтажного монолитного дома с голубой вывеской строительной компании «Девелопмент Юг» на крыше.

Вечер медленно угасал, пестря неоном рекламы, фонарями, окнами домов и фарами машин. От реки потянуло холодной сыростью. Гудя пробками, кавказскими напевами и рэпом из бахающих автомобильных колонок, а также смехом прохожих, ночь не думала успокаиваться. Город засыпал часа в три.

Упрямо не желая возвращаться в квартиру, я озиралась и слушала окружающий мир. Отец и сын, оба алкоголика, курили и ругались на соседней лоджии. По бетонному полу шоркали их тапки, гремели случайно задетые пустые бутылки.

В другой стороне сморщенная возрастом и заботами баба Аня громко разговаривала со своей собакой – перекормленной до последней степени ожирения восьмилетней таксой Найдой. Сверху кто-то тряс плед. Шелуха от семечек, крошки и волосы летели мимо меня, осыпаясь на выстиранное постельное белье соседей снизу.

Нехотя вернулась в квартиру. Влад лежал перед телевизором, демонстративно положив ноги на ворох глянцевых изданий.

– Иди сюда, – позвал он, не поворачивая головы.

Внутри поднялась безмолвная волна протеста, кроша нервы словно хрупкую ледяную корку замерзшей на асфальте лужи. Влад лежал неподвижно, ожидая моего приближения. Я притворилась, что не слышу, поспешила отвернуться и поискала взглядом, чем бы срочно заняться. Внимание привлек черный в серую полоску чемодан с биркой аэропорта Внуково на ручке. Я шагнула к нему в коридор, склонилась, открыла и, не решаясь разобрать вещи, пошла мыть посуду.

Позже, загружая стирку, увидела в запачканном пеной и зубной пастой зеркале свое отражение. Лицо ничего не выражало. В сухом остатке преобладали угрюмая лень, сонливость и легкое раздражение обстановкой. А когда-то каждый день приносил радость, во взгляде постоянно мерцал живой огонь чувства…

Спать ушла на диван. Влад удивился и промолчал. Он ворочался, скрипя кроватью в спальне. Звуки легко распространялись по квартире, смешиваясь с упрямым тиканьем часов. Гнетущая пространство недосказанность остановила воздух. Дышалось тяжело. Катастрофически не спалось.

Я поморщилась, встала и заходила по комнате, жалобно поглядывая на темные очертания мебели. Затем рванулась в коридор, сорвала часы со стены и, не жалея маникюра, нервно вытащила батарейку, убив зловредное тиканье.

– Полегчало? – усмехнулся из спальни Влад.

– Ненавижу его, – тихо сказала я, стоя босиком посреди коридора, сжимая одной рукой пальчиковую батарейку, другой нерешительно помахивая часами.

– Кого? Время? – отозвался Влад. – Хм! Часы здесь не при чем.

– Ненавижу! – повторила я решительней.

– Оставь часы в покое, – зевнул он.

– Услышу еще раз – разобью, – неожиданно пообещала я, смотря в стенку.

Влад не ответил. Я сунула замерший механизм в шкаф и легла на диван. Закрыв глаза, попыталась успокоиться. Не помогло. Пришлось войти в спальню за книгой. Я стала рассеянно шуршать ящиками, где хранила вещи.

– Собралась уходить? – бросил Влад через плечо. Он лежал на животе, слегка повернув набок голову.

Я встрепенулась и замерла. Зло и слезы душили.

«Ночь – замечательное явление, в темноте не видно лиц…» – шепнул рассудок.

– А идти-то некуда, – спокойно сказал Влад.

Слова хлестнули как пощечина, полученная на светском приеме. Я вернулась на диван, подобрала ноги, уткнулась подбородком в колени и беззвучно заплакала.

Глава 2. Корпорация чужих проблем

– Привет офисному планктону! – бодро воскликнул Влад, входя в кабинет для совещаний.

Руководящий состав и специалисты обернулись, пропуская колкость мимо ушей, и рассеянно поздоровались. Каждый был озабочен своими вопросами. Мы заняли места за длинным столом в ожидании шефа.

Каждое утро начиналось с планерки. Александр Валерьевич – наш генеральный директор, человек американской системы управления и одновременно старой советской хватки, расслабляться никому не позволял. Стоило ему переступить порог кабинета, как все притихли и вытянулись, сверкая безупречным деловым имиджем а-ля «Forbes».

– Итак, продолжим! – неизменно говорил шеф каждое утро, включая ускорение своей империи, постоянно требуя готовых решений и быстрых результатов от каждого.

Волна информации сразу подхватила и понесла на просторы бизнеса, требуя немедленного участия. Крупная компания с иностранными инвестициями седьмой год держала меня в плотном рабочем графике.

Перед обедом я вспомнила про своих подружек и появилась в бухгалтерии.

– О, золотая антилопа вернулась!

– Выглядишь подавленной. Неужели не понравилось?

– Или шеф успел съесть твой мозг?

– Ом-ном-ном! – наперебой говорили девчонки.

Я слабо улыбнулась.

– Буду говорить только в присутствии моего зеленого чая! – заявила я, передавая папку бухгалтерских проводок и перечень необходимых мне документов.

Ольга поморщилась.

– Как срочно?

– Нужно сегодня, – попросила я.

– Сначала расскажи, какие мужчины околачиваются в юридических кулуарах? – Дашка, маленькая брюнетка с короткой стрижкой, сразу начала суетиться, гремя кружками.

– Долго тебя не было, – сказала Ольга, высокая статная барышня. – Удивляюсь, как тебя вообще отпустили?!

– Мы хотим знать все! – потребовала Дашка.

Позвонил телефон.

– Добрый день, Майк! – отозвалась я, переходя на английский.

Подруги многозначительно переглянулись.

– Да, доехала хорошо. Информацию еще не смотрела, отправлю Вам обещанное по электронной почте. В Вену? Нет, благодарю! Много работы. И Вам! Всего доброго!