Хочу всем нравиться. Как исцелиться от стремления быть идеальной и выстроить гармоничные отношения с собой и окружающим

Так начинается сказка про Белоснежку, к которой мы будем еще не раз обращаться на страницах этой книги. Ведь она очень точно обрисовывает ситуацию и внутреннее мироощущение женщины, обладающей нарциссической личностью по женскому типу. Прежде всего я снова вернусь к этой сказке в главе про терапию. Из нее можно многое узнать о женщинах-нарциссах[25 - Интерпретация сказки о Белоснежке, которую я использую здесь, в сущности основывается на содержании неопубликованной рукописи авторства Штаусса (1987). Другие источники: Зайферт, 1989 г., и собственные мысли.].

Вот королева сидит одна зимой у окна с рамой из черного дерева и вышивает. Зима – холодное время года, на улице никого нет, а все вокруг покрыто белым саваном (снег). Холод символизирует душевное состояние окоченения и замерзания (зима в душе). Королева одна и работает покинутая и забытая всеми, даже король до сих пор так и не был упомянут. Работа, которую она производит (шитье), не соответствует ей по сану, а, скорее, должна принадлежать служанке. Время шумных праздников, похоже, уже прошло, королева скромно сидит в простом наряде, мучаясь от комплекса неполноценности и депрессии, что символизируется оконной рамой из черного дерева, откуда виден лишь только скучный пейзаж. Время действия – середина зимы, когда разыгрывается сцена, указывает, впрочем, на предстоящий поворот в жизни женщины, так как она подсознательно чувствует, что так дальше продолжаться не может и не должно.

Из-за неожиданного укола иглой происходит движение, которое оживляется желанием иметь ребенка. К этому моменту у королевы уже имеется конкретное представление о том, как должен выглядеть малыш: лицо белое, как снег, щеки красные, как кровь, и волосы черные, как дерево оконной рамы. Ребенок появляется на свет согласно задуманному образу и соответствует идеалу, что вообразила его мать. К тому же он должен выполнить определенную функцию: избавить королеву от депрессии и придать смысл ее существованию. Ситуация с ребенком тем самым несет в себе отпечаток нарциссической эксплуатации. Чтобы угодить родительнице, младенец должен пожертвовать собственной жизненной силой и самостоятельностью. Тем самым кровь, снег и рама из черного дерева приобретают новое значение: кровь становится символом жертвенности (также нарциссической), снег есть аллегория окоченения – от ребенка мать должна освободиться, а рама выступает как символ образа ребенка, который любим и обожаем родителями.

Такая ситуация характерна для раннего детства и юности поздних нарциссических личностей. Два ключевых слова играют при этом важную роль: нарциссическая эксплуатация и нарциссическое расширение. Оба понятия могут прозвучать немного необычно, но они очень точно описывают, о чем идет речь. Эксплуатация означает использование одного человека другим, то есть получение личной выгоды за счет другого. Нарциссическая эксплуатация подразумевает то, что извлекаемая польза повышает самооценку. Родители чувствуют себя лучше благодаря ребенку, они становятся радостнее и приобретают большую ценность в своих глазах. То обстоятельство, что они обретают счастье после появления ребенка на свет или же радуются ему, благодаря чему их жизнь обогащается, разумеется, не подлежит критике, а заслуживает лишь одобрения. Так и должно быть, и положительные эмоции не имеют никакого отношения к нарциссической эксплуатации. А она появляется тогда, когда повышение самооценки родителей и улучшение их самообраза происходят за счет ребенка и его индивидуальности.

Если, по мнению родителей, ребенок должен обладать определенными качествами, способностями и вести себя определенным образом, даже если все это идет вразрез с его природой или личностными качествами, то они его эксплуатируют. Такие специальные желания и требования предъявляются к младенцу иногда еще до его рождения, но чаще всего после появления малыша на свет. Если ребенок отклоняется от установленного стандарта, то он сталкивается с разочарованием со стороны отца и матери. Однако он может попытаться приноровиться к ним через приспособление.

Одержимые нарциссизмом взрослые будут точно так же эксплуатировать других, как их самих использовали в детстве. Они будут выбирать людей по критерию, насколько сильно те могут дать самолюбцу необходимую подпитку для поднятия его самооценки. Они ищут близости с другим равноценными или стоящими выше по рангу партнерами, но любят и ценят их не самих по себе, а из-за их статуса, достижений или же престижа. Для нарциссов партнер имеет значение, потому что благодаря ему сам нарцисс приобретает бо?льшую значимость.

Понятие «нарциссическое расширение» означает, что родители при помощи своего ребенка или же взрослые женщины благодаря мужу как бы расширяют самих себя: теперь они обладают не только своими качествами, но и одновременно присваивают себе свойства других людей. Если, например, ребенок красивый, резвый, учится быстро и опережает в развитии своих сверстников, то родители могут идентифицировать себя с вышеперечисленными достоинствами своего отпрыска. Похвала и восхищение, что получает сын или дочь, родители автоматически относят на свой счет, поднимая свою значимость в собственных глазах. В дальнейшем ребенок продолжает излучать на родителей свет своей ауры, делая их лучше. Они его любят тем больше, чем больше извлекают выгоды благодаря своему отпрыску. Однако такая любовь – скорее, одна из форм восхищения, нежели настоящее чувство, так как она нацелена в меньшей степени на ребенка как такового, а больше на его положительные качества, при помощи которых родители поднимают свою низкую самооценку.

Для здорового развития ребенку необходимо отзеркаливание его личности окружающими: он должен быть увиденным, понятым и всерьез принятым другими людьми. Британский детский психоаналитик и педиатр Винникотт описывает это: «Мать смотрит на ребенка у себя на руках, а он соответственно глядит в лицо матери и находит в нем себя самого… при условии, что мать в самом деле смотрит на маленькое, уникальное, беспомощное существо, а не на собственную интроекцию и не видит в нем свои ожидания, страхи, планы, которые она переносит с себя на младенца, проецирует на него свое состояние. В последнем случае ребенок найдет в лице матери не себя самого, а нужду родительницы. Он сам же останется неотраженным и будет всю свою оставшуюся жизнь напрасно искать зеркало, необходимое ему»[26 - Цитируется по Миллеру, 1979, с. 59.]. Те же самые требования, конечно же, предъявляются и к отцу.

Отражение означает необходимость признавать разные способы реакций ребенка, его чувства и восприятия и о чем надо сообщать ему вербально или невербально. Например, ребенок расстроен из-за сломанной игрушки. Адекватная и полная сочувствия реакция родителя, которая отразит внутреннее состояние ребенка сообразно ситуации, может быть такой: отец или мать берут дитя за руку и утешают его. «Я понимаю, как сильно это тебя огорчает. Давай посмотрим, можно ли отремонтировать ее». А вот черствый и сухой ответ, сопровождающийся недостаточным отражением со стороны родителя, проявится в том, если он или она попытается отговорить ребенка от его грусти и успокоить его другим образом – ведь у него, мол, есть много других игрушек. «Эх, это ведь не так уж и страшно. Нельзя же устраивать рев из-за разбитой игрушечной посуды». После таких слов ребенок не будет знать, кому верить: своим чувствам, которые говорят ему о наличии боли вследствие утраты, или же своей матери, которая утверждает, что из-за этого не может возникать боли. Истинные чувства, если они не отражаются или даже подделываются из-за царящих в семье нравов (внутренняя идеология), будут расщепляться, а вместо них у ребенка будет вырабатываться неспонтанное, приспосабливающееся поведение.