На край света.
*
Землемеры отмечали путь по каждому метру.
Зря трудились. Приметы
Велели назад повернуть.
И доплыли по Инду навстречу пустыни песчаному ветру.
И под бой барабанов
Александр и его двадцать одна рана,
И его многотысячная рана уставшего войска,
И наш первенец, похороненный в Индостане,
Терзали сердце Роксаны.
Все мечты моего повелителя были геройскими,
Иногда безрассудными.
Но кто судьи?
Человеку, принадлежавшему миру Богов!
*
Под подушкой «Илиада» и кинжал.
От вина лицо супружнее румянится.
Не одной мне Он принадлежал,
Но любил. Кто называет пьяницей –
Жалкие завистники. Все пьют,
От рабов до македонской знати.
Так откройте вавилонский брют!
И налейте в кубки персам. Кстати,
Я бы рты зашила «знатокам»,
Кто как триллер психопатологий
Преподносят жизнь и смерть. Врагам
Руки оторвала бы и ноги!
Но – суровее должны караться.
Незачем фабриковать сенсацию.
Александр являлся ею сам!
Слава небесам!
*
Стая птиц, клюющих друг друга,
Мимо не пронеслась.
Забрала на крылья моего супруга.
Потому теперь мощи
Не найти археологам бедным.
В смерти нет загадки.
Я сжигала военные палатки,
От бессилия бледной,
От того, что улетел молодым.
Но Его никогда не судили Боги,
Принимая с земли жертвенный дым!
РИМСКИЕ ИСТОРИИ
ПОДРАЖАЯ ПРЕДКАМ.
К ОВИДИЮ.
Имею право ли тебе сказать,
особенно в стихах, что Император
распорядился застегнуть в чехол