Противостояние

– Слушай меня Константин – начал Гуюк, – сегодня я отпускаю тебя домой, но прежде я хочу сказать, что я внук великого Чингисхана, каган Великой Монгольской Империи, скоро брошу под копыта коней моих яростных туменов все западные страны – Гуюк немного помолчал, – поэтому я повелеваю, явиться ко мне в Орду твоему отцу Ярославу. А теперь иди.

– Благодарю тебя великий хан – ответил Константин и вышел из шатра.

– Выдайте ему пайзцу и лисью шубу в подарок- властно приказала Туракина визирю. Гуюк хлопнул в ладоши, загремела музыка и веселье продолжилось.

После возвращения Константина в Новгород, великий князь Ярослав со своими боярами решился поехать в Каракорум.

Совсем нежелательна была для Бату хана эта поездка Ярослава в Каракорум и даже опасна в будущем, ибо Ярослав мог бы усилиться при помощи Гуюк хана. А через некоторое время, Ярослав мог бы собрать вокруг себя большую силу и ополчиться против Золотой Орды, напомнив Бату хану вчерашние сожжённые города и деревни на Руси. Бату хан всегда мог предупредить опасность, прежде чем она появится, но в этот раз Бату хану ничего делать не пришлось. Само Великое Небо ему помогло: когда Ярослав приехал в ставку кагана, один из сопровождавших бояр князя сделал на него донос хану, поэтому мать Гуюка, Туракин, решила его отравить. Она собственной рукой дала Ярославу пищу – как знак особого благоволения, предварительно добавив в еду медленно действующий яд. Непомерное самолюбие этих людей и злоба, овладевшая ими, обнаружили в них недальновидность. Ярослав же скончался по дороге обратно домой.

III

В то время, когда Ярослав отправился в Каракорум, Михаил – князь Чернигова получил весть о том, что старший сын его Ростислав, женился на дочери короля угров Белы IV. Это служило хорошим поводом для объединения сил с уграми против монголов. И, получив такую радостную весть, Михаил на следующий же день, в полдень, вместе со своими слугами и приближенными боярами, выехал из Чернигова в страну угров. Когда Михаил перешёл Карпаты и подъехал к реке Тиссе, то в столицу угров, Буду, его доставили кипчакские всадники, служившие королю Беле IV со времен переселения хана Котяна в страну мадьяр.

Однако надежде Михаила на союз с уграми против монголов не суждено было сбыться, ибо она рухнула, как подкошенная трава: когда Михаил прибыл ко дворцу короля, где тот держал совет с крупными землевладельцами, то его не впустили в зал, где сидел король со своим зятем Ростиславом вместе с присутствовавшими баронами и герцогами, князь вошел туда лишь под конец совещания, когда все разошлись. Бела разрешил охране провести Михаила. В зале сидели только Бела, а рядом стоял Ростислав. Не такой встречи ожидал Михаил. Сват его, король Бела IV, не устроил ему торжественной встречи и не воздал ему чести, а сын его, Ростислав, стоял холодный и надменный. Войдя в зал, Михаил поприветствовал Белу. Тот приветствие принял и ответил тем же, только не встал с места и не подошел к Михаилу. Князь посмотрел на сына в надежде, что хоть он подойдет и обнимется, а он, как отец, облобызает своего сына, так давно его не видевшего, но и тот стоял, как вкопанный, лишь сухо ответив на приветствие отца. С королем Белой у Михаила разговор так и не состоялся, не смог князь поговорить не только о дальнейшем союзе против монголов, но даже не смог обменяться с ним радостями по случаю родства. Казалось, что Бела с Ростиславом смотрят на Михаила и думают, зачем ты к нам приехал, князь без княжества.

– Что же ты, сынок, ничего мне не скажешь, аль ты не рад моему приезду? – спросил Михаил посмотрев на сына своего Ростислава.

– Зачем ты сюда приехал? —

Михаил побледнел от такой надменности сына. «Как он изменился» – подумал он про себя.

– Приехал, чтобы тебя поздравить и тестя твоего – затем Михаил посмотрел на Белу- Приехал помощи просить у тестя твоего, но, видимо, он помощи дать не желает.

Бела молчал. Затем посмотрел на Ростислава с каким-то недоумением.

– О какой помощи ты говоришь, отец? – спросил Ростислав у отца.

Михаила вдруг передернуло от этого вопроса.

– Неужели ты, сынок, забыл, как лет пять тому назад мы с тобой, спасаясь от врагов наших, покинули отчий край и искали помощи здесь, в этом дворце, надеясь на поддержку?

Действительно, в 1240 году, когда Михаил вслед за Ростиславом, не в силах сопротивляться монголам, бежал из Чернигова и прибыл к королю Беле за помощью, то Бела в помощи отказал.

Михаил в гневе посмотрел на сына:

– Об этом я хочу вам напомнить, если вы забыли. Как под копытами монгольских коней страдали наши земли и лилась кровь, неровен час – завтра повторится то же самое.

– Вот когда наступит это завтра, тогда и поговорим, – ответил король Бела. Михаил снова взглянул на сына, но тот молчал, как истукан.

– Совсем у тебя сердце окаменело, сын мой, – сокрушённо произнес Михаил. Он понял, что говорить больше не о чем и удалился.

После его ухода Ростиславу вдруг стало не по себе, он вспомнил, как в детстве с ним проводил время и как отец сажал его на коня и успокаивал, чтобы он не боялся сильной скачки.

Ростислав посмотрел в окно и увидел спину отца, как он садился на коня и медленно удалялся в сопровождении слуг и бояр.

И вдруг сердце Ростислава защемило от боли. «Нет, нет, ведь он все-таки мой отец, родной отец, нужно немедленно вернуть его. О, господи, что я наделал?»

Он резко рванулся с места:

– Отец! – прокричал он, и выбежал из дворца, но Бела велел охране задержать, схватить его и не выпускать.

IV

Михаил Черниговский удалялся от столицы угров все дальше и дальше. Боль и обида терзали сердце его, и казалось, им не будет конца. Надежды рухнули. Он не понимал причины отказа Белы от союза, но он понял одно: даже если бы этот союз состоялся, то ничего бы из этого не вышло, потому что он слаб; он не сможет сейчас собрать достаточное количество сил для отхода, а потому, он бы всегда ходил на поводке у Белы, как и его сын Ростислав.

Теперь для Михаила это казалось бессмысленным собирать силы против монголов, смысл он видел в том, чтобы не силой дать отпор, а смирением смягчить гнев монгольского хана и этим самым обезоружить его и установить покой на своей земле. И, проезжая через Галич, Михаил заехал к шурину своему, Даниилу Галицкому, чтобы поговорить с ним об этом, однако Даниил видел исход дела не смирении, а в войне…

После долгого разговора Даниил на прощание крепко обнял Михаила, и сказал:

– Увидимся мы с тобой или нет, я не знаю, но знай, что я всегда готов буду прийти к тебе на помощь. Батый – коварный и хитрый хан, он найдет повод, чтобы отправить войско на разграбление Чернигова. То ли дани ему покажется мало, то ли баскак ханский пожалуется, что ты с ним неласково обошелся и – и тогда не поможет тебе твое смирение.

– Пусть Господь рассудит, кто из нас прав, – ответил Михаил и, попрощавшись с Даниилом, уехал в Чернигов. С той поры они больше никогда не виделись. Спустя время Даниилу Галицкому удастся заключить союз с королем угров. Бела IV выдаст свою дочь Констанцию за его сына Льва лишь из-за страха, что Даниил усилился за счет дружбы с монголами. Даниил же вынашивал дерзкие замыслы, он хотел объединенными силами дать отпор монголам, но все эти тщетные попытки сопротивления приведут лишь к людским потерям, а сам он в конце жизни станет данником Орды.

Когда Михаил приехал в Чернигов, его ждала неприятная новость. Приехали баскаки ханские и собирали дань поголовную от земледельца до боярина. Михаил, увидев баскаков, приблизился к ним и покинул седло. Он подошел к главному баскаку ханскому по имени Ахмет и отдал ему поклон.

Ахмет приказал Михаилу, чтобы тот дал людей, которые смогли бы провести сборщиков ханских по деревням Чернигова для сбора дани. Михаил подчинился. Ахмет уже расположился в хоромах Михаила, до его прибытия. Князь повелел своим боярам, чтобы те ежедневно доставляли еду и питье для ханских сановников и корм для их лошадей.

Нелегко было содержать их. Каждый день в их честь устраивали пиры. Дерзко и надменно вели себя баскаки.

В первый же день, когда в хоромах Михаила устроили в их честь пир, главный баскак ханский Ахмет сказал Михаилу:

– Чернигов – это улус[10 - Улус – удел, область, государство.] Бату хана. Бату хан – великий хан, к нему приезжают послы из разных земель, чтобы поклониться и поцеловать пред ним землю. Ты же, Михаил, живешь на земле Бату хана, и как ты посмел не явиться пред его ослепительным взором?

Михаил слушал, не смея перечить. Ахмет немного помолчав, произнёс:

– Слушай, Михаил, Бату хан повелевает тебе, чтобы ты немедленно явился к нему с поклоном.

Михаил кивал головой в знак согласия. Затем все приступили к еде. Бояре и слуги ходили вокруг сановников ханских, ублажая их. То наливали им вина, то подавали им закуски, говоря льстивые слова. Ахмет схватил баранью лопатку, зубами оторвал кусок мяса, затем запил вином, и вытерев рукавами губы, спросил у Михаила:

– Говорят, ты был у мадьярского короля?

Михаил опешил: откуда мог Ахмет пронюхать об этом, значит, из бояр кто-то донес.

– Да, был. Сын мой старшой, Ростислав, женился на дочери короля. Вот и пришлось съездить, поздравить своего свата и сына благословить.

Ахмет рассмеялся, затем обратился к своим, говоря на кипчакском:

– Этот пёсий сын ездил к королю мадьяр, чтобы склонить его против нас. Но, видимо, у него ничего не вышло.

Ахмет встал, держа чашу вина, и продолжил:

– Воздадим за это благодарение Великому Небу. Пусть оно и дальше помогает нашему великому хану Бату – внуку Чингисхана.-

Все сидящие за столом монголы встали, и стали восклицать – О. Берикилля! Благодарим за это великое небо – а затем осушали чаши до дна. Ахмет заставил выпить за свои слова Михаила. Затем сам, опрокинув несколько чаш вина встал из-за стола, и достав хлыст произнёс:

– Сейчас я им покажу. Михаил, скажи своим людям, чтобы они сняли свои рубахи.

Михаил не знал, что и делать: