Полёт над бездной

– Выбор в этом важном деле всегда должен быть свободным. Ты не прав, и ты выпил. Давай-ка вместе пойдём к тебе домой, а дома ты проспишься. Знаю, что ты мучаешься, но пройдёт время и успокоишься, время лечит, да и девушек много, и не только в нашей деревне…

Этот парень, уже унявший всякую агрессивность, был послушен, как ученик младших классов перед строгим учителем, хотя слова его были сказаны тоном голоса мягкого, в котором преобладала одна учтивость. И вместе они проходили через зал, и провожала их взгляды всей местной деревенской молодёжи. И вдруг он приметил посреди всех один взгляд, который заставил обострить внимание, которое он не выказал внешне, никак не выказал. То был взгляд той девушки, которую он увидел тогда на пляжном берегу озера Алтаннур, когда шёл бить, наказывать тех отморозков, что тогда проявили беспредел поведения. Во взгляде девушки явно открыто легко читалось изумление, сопряжённое с восхищением.

4

На следующий день за ней, на зависть некоторым, опять же на навороченной иномарке приехал личный шофёр отца, и она уехала в город, дорабатывать то, что положено каждому студенту в летний период. По дороге домой она не раз думала об этом человеке, об этом монстре единоборств, как сказал про него двоюродный брат, занимающийся в секции ушу, что предстал перед ней как-то совсем с другой стороны. Да, тогда в клубе смотрела на него, уводящего того драчуна во хмели, с таким удивлением, что не могла приметить этого её родственница, приведшая её в сельский клуб. С её слов она немного узнала об этом человеке.

Вырос он с бабушкой, когда он учился в старших классах, она умерла, оставив его одного в доме с небольшим хозяйством. Был же этот человек ещё с детства этаким драчуном, влезающим в драку с поводом и без повода. Но с какого-то времени он изменился, изменился в том плане, что перестал просто так задираться по любому поводу, и стал куда-то исчезать. А потом узнали, что в лесу живёт какой-то человек, которого никто не знает в округе, оказалось, что он тренируется у него.

Захотели было некоторые потренироваться у него, но странное дело, так и не дошли желающие до того дома в лесу, что был тренировочной базой для него, именно для него, не дошли, как будто что-то отворачивало их, да и тренер нисколько не изъявлял желания тренировать ещё кого-либо. И потому он и явился для него единственным особенным учеником. А со временем он превратился в такого богатыря, что подивились все в деревне.

Он скирдовал стога, что здоровые мужики позавидуют – вилами целую копну захватывал и вскидывал сильно и легко. А ведь не сказать, что телосложением такой уж атлет, такой уж Шварценеггер: с первого взгляда такой вот среднего роста, не шибко широкоплеч, такой вроде бы как все. Да, конечно, в жаркие летние дни августовского сенокоса разденется, бывало, до пояса шорт, то и видно, что тело его уж сильно упруго да жилисто, руки, ноги сплошь из жил, крепчайших сухожилий, мускулы, мышцы так и играют высокой тренированностью и выделяются, выпираются широкие вены. Её родственница училась на спортфаке университета – на факультете физического воспитания по специализации «спортивные игры», и потому знала толк в такой профессиональной оценке человеческого тела.

Через две недели она опять поехала в этот далёкий захолустный улус Нарангол, на этот раз поехала не на роскошной иномарке, за рулём которого персональный шофёр отца, а как все простые, рядовые жители деревень, посёлков – на маршрутке.

Уселась на заднем сидении, собралась было зайти в интернет на крутом, сверхдорогом смартфоне «Самсунг» последнего поколения, как увидела впереди рядом с шофёром его – этого монстра единоборств. И вцепилась взглядом…

Вскоре отъехали, зашла в интернет, но пробыла там недолго, выпирало любопытство, и потому выключила смартфон и просто смотрела, нет, не в окно, где за чертой Улан-Удэ начинались приятные глазу деревенские пейзажи. Нет, опять же взглядом туда…

А он, чудовище ли единоборства что-то рассказывал водителю маршрутки, да так, что тот заслушался, не оторваться, хорошо, что шофёр высокопрофессиональный.

Водитель маршрутки был хорошим его знакомым и ни за что не хотел, чтобы он в кассе брал билет, он его даром провезёт, потому что однажды и был спасён им от неожиданных грабителей, что захотели поживиться его заработком. Да, тогда он хорошо отметелил тех отморозков, так с откинутой мордой и лежали они все на асфальте привокзальной площади. И потому водитель маршрутки обещал всю жизнь бесплатно возить его, и притом, если он садится в его микроавтобус, то место рядом с водителем непреклонно забронировано – такой вот пассажир со льготами по блату. Хотя, конечно же, благодарность и благодарность за то, что защитил…

А знакомый водитель всегда спрашивал у него только касательно единоборства, его тренировок, и потому, когда ездил на его маршрутке, то и рассказывал то, что знал, чем располагал, а знал он многое.

С одного загадочного момента в жизни, когда он повстречал Учителя, у него стала развиваться память, и так развилась, что впору можно было назвать его «человеком дождя», таким савантом, человеком – властителем «синдрома савантизма», таким обладателем феноменальной памяти.

На этот раз его острейшая феноменальная память «человека дождя» мгновенно выхватила статью врача-психотерапевта Анатолия Алексеева «АГИМ, или игра, которая стоит свеч» из журнала «ФиС» – Физическая культура и Спорт, опубликованную в восьмидесятых годах двадцатого века ещё в советские времена.

Острота, феноменальная объёмность памяти слово в слово, буква к букве неторопливо, будто по монитору, проносила пока лишь фрагмент из этой статьи о психологической составляющей из арсенала тренировок спортсменов высшего спортивного мастерства: «Данная аббревиатура расшифровывается следующим образом: Ауто-Гипно-Идео-Моторика.

…Необходимо спокойно, не торопясь заглянуть в самого себя…

Делать это надо так. Взять чистый лист бумаги, карандаш или ручку и, выбрать какое-либо тихое место, где никто не будет мешать. Затем хорошенько вспомнить своё самое удачное выступление на соревнованиях, не торопясь, как можно подробнее описать все элементы своего физического и психического состояния в часы успеха. Возможно, что самое хорошее состояние было пережито на тренировке. Тогда нужно описать его.

…Психическая подготовка к соревнованиям – это ежедневная систематическая, целенаправленная тренировка функций головного мозга, в первую очередь с помощью слов и соответствующих словам мысленных образов. Давно пора уяснить: если спортсмен хочет оставаться неуязвимым в плане психической устойчивости в любых, особенно в тяжёлых, дистрессовых ситуациях, он обязан научиться, так же легко возбуждать и успокаивать свою нервную систему, свою психику, как легко он умеет напрягать и расслаблять свои скелетные мышцы.

…Если у человека возникает приступ стенокардии, когда наступает спазма коронарных сосудов, что питают мышцу сердца, то надо мысленно научиться расширять эти сосуды. А чтобы управлять этим процессом, опять же надо знать, как всё это устроено, и притом, точно, досконально знать. Так что учебник по анатомии и физиологии человека должен стать настольной книгой. И выходит так, что при успешном овладении идеовегетатикой можно психически регулировать функцию печени, почек или желез внутренней секреции. А это означает, что можно стать врачом самому себе».

Он старался попроще, доходчиво объяснить водителю маршрутки суть данной статьи великого спортивного психолога Анатолия Алексеева, что он всегда с вдохновением применял в своих тренировках под руководством своего Учителя, находясь в Пути…

Каждый может легко в миг секунды разозлиться, каждый от чего-то и взволнуется в миг секунды, но не каждый может и за секунду успокоиться, привести бешено учащённый стук, ритм сердца в успокоение, в нормальное состояние ровного сердечного биения. Учитель научил его за три секунды привести своё сердце, свой разум в такое состояние покоя, если надо, умиротворённости, точно как ровно зеркальная гладь воды в тихой речной заводи…

Водитель, действительно обворожено заслушанный его рассказом, лишь благодарно кивал головой. Но вот и остановка на тракте, от которого до его родной деревни пешком всего лишь километра два. Сойдя с маршрутки, подождав, когда она тронется дальше по тракту, он переходил дорогу, когда заметил, увидел, что не один он сошёл на остановке. Дорогу грациозной походкой переходила та самая девушка, что сошла по другой двери, которую впервые он увидел тогда на пляжном берегу Алтаннура, в тот самый предзакатный вечер огромного красно багряного солнца над тихой водой…

5

Она была красива. Она была красавица. Торжество гениальной геометрической симметрии выразилось полно феерическим отражением на лице красавицы. Светлая белизна кожи была украшена лёгким налётом бронзового загара, что налегла от тех солнечных лучей во время круиза вдоль берегов высокотехнологичных стран юго-восточной Азии. Нежность, свежесть кожи лица, равно как и тела, пела, расцветала во славу пышущего здоровья. О, лишь такой немного лёгонький налёт косметики (дорогостоящей косметики из Парижа ли, из долин ли Франции, ибо дочь олигарха) придавал дополнительно ярчайший блеск нежнейшей красоте, красе ох радостно искренней и так вдохновенно юной упоительно.

В глазах её, в карих глазах как-то отражалась и высота разума, и искристая светлость светлой ауры, что исходила от неё, от всего её присутствия на любой территории, в любом пространстве, куда и ступит она – действительно воплощением здоровой красивой женственной фигуры, как чисто свежим источником прекрасно пышущего здоровья. Что ж, недаром у неё пятёрки по физкультуре и в школе, и в университете.

Где же ты мастер, чудовище, монстр единоборства, умеющий за считанные секунды привести своё сердце, свой разум в такое состояние покоя, полной умиротворённости такой равнинно зеркальной гладью чистой воды в тихой речной заводи? Однако ж, и забурлила, заклокотала до бури ли, цунами…

Когда её отец – любитель старых фильмов вставил флешку в японский телевизор Sony, и на плазменном экране цветисто красочно расцвели сюжеты вестерна, она также, сев рядом с отцом, прильнула к экрану, где уже лихо скакали воины из племени аппачи, сиу, делавары…, тогда она училась в девятом классе. И сразу влюбилась в Чингачгука, роль которого великолепно исполняли браво статные киноактёры Гойко Митич и Пьер Массими. А Виннету – вождь аппачей в исполнении ох как фееричного, по её разумению, киноактёра Пьера Бриса (кажется, в него влюбилась на всю жизнь) так и захватывал взволнованный дух девчонки, что она наедине не раз просматривала и дух ауры, и очертание чуть ли не идеального мужчины, конечно же, по её разумению. И вот сейчас в этот миг какого-то прекрасного настоящего рядом, совсем рядом она увидела и очертание, и дух ауры того самого Виннету – вождя аппачей, и именно его – того самого блистательного киноактёра Пьера Бриса, от которого когда-то так и замирал заворожено взволнованно ох пылко романтический дух ещё тогда подростка девчонки…

Она, перейдя через шоссе, ступала по грунтовой дороге, ведущей в Нарангол, что в двух километрах от тракта. Получалось так, что эта девушка будет попутчицей примерно на сорок минут неспешным ходом. Он её не знает, он ей никто. Кивнуть приветственно, пройти мимо и дальше гнать быстрейшим ходом, оторваться от неё, будто по кругу стадиона в беге стайеров или тех же из спортивной ходьбы. Но не кивнул, так пошёл рядом. А сердце забилось учащённо, но не поспешил унять, чего добивались на тренировках с Учителем. А получилось бы?

Она увидев его впереди рядом с водителем маршрутки, не спускавшая взгляда сзади из салона, при подъезде к остановке напротив деревни Нарангол, призадумалась. Ведь идти до деревни два километра. Невольно она станет попутчицей этого чудовища единоборств. С надеждой оглядела салон, может, кто окажется из Нарангола, может, не они одни будут по грунтовой дороге, и может, кто-нибудь их хороших знакомых пойдёт в сторону деревни, тогда будет с кем общаться этому мастеру единоборств. Но ведь она почти никого не знает из этой деревни. А сердце забилось учащённо, попробовать унять. Не получается.

К ужасу ли, она увидела, что их только двое на остановке, и по грунтовой дороге идти вдвоём примерно сорок минут неспешным ходом. Уж лучше этот монстр единоборств, нисколько не здороваясь, прошёл бы мимо, да и чесанул бы в сторону деревни быстрейшим темпом, подобно стайерам иль спортивным ходокам. Кивнуть ли приветственно? Но она его не знает, она ей никто. И главное, она – девушка, и потому от природы первый ход не её. А это чудовище единоборства не кивнуло ей приветственно, но и не поспешило оторваться от неё как по кругу стадиона. Хотя, какое там чудовище, когда рядом с ней так и вышагивал упругости походкой тот самый Пьер Брис в роли Виннету – вождя апачей, тот самый, что благородством своим так и заворожил сердце тогда ещё девчонки – ученицы девятого класса.

Ситуация складывалась донельзя комичная. Они не приветствовали друг друга, и первые десять метров, первые сто метров шля рядом молча, не единого звука. И, конечно, статности фигур юноши и девушки позавидовать, залюбоваться, как и юности, молодости.

Она шла рядом, стараясь не обронить взглядом в сторону вправо. Он шёл рядом, стараясь не обронить взглядом в её сторону. И без слов было понятно и ему, и ей, что завитали, вихрем понеслись мысли о попутчице, попутчике, о них, оказавшихся в такой замысловатой ситуации.

Нет, он не спешил унять сердце, что продолжало биться учащённо. Да, конечно, одним взглядом, когда она переходила с шоссе на грунтовую дорогу, ведущую в сторону деревни, одним махом взгляда увидел, определил красоту, (о-о!) слишком феерическую красоту ореолом торжественности, как показалось ему, и в то же время добро милую, искреннюю красоту от самой природы, что так захотелось ещё раз узреть, увидеть. И потому непроизвольно решил вбок пройтись, пробежаться взглядом, как наткнулся на глаза, карие глаза, в которых так и заискрилась и красота природная, и ум высокий, и аура светлая.

– Здравствуйте, – как-то непроизвольно ли голосом тихим поприветствовал он её, и случилось это примерно на пятидесятом метре грунтовой дороги от тракта.

– Здравствуйте, – как-то мгновенно она ответила на приветствие, и смех чуть не вырвался из уст её, ибо вовсю заиграла, торжествовала комичность ситуации.

Однако, смех вырвался, не сильно, но слегка рассмеялся он. И тут-то она не никак не смогла удержать и свой смех, что рвался, вырывался изнутри. И снялось напряжение.

Но каков её голос?! Каковы звуки?! В одном слове, приветственном слове такая мелодичность, красивая приятно яркая мелодичность, что обласкает, обрадует, осчастливит слух. Но сколько слов о красивости!

– Наверное, можно снять кинокомедию, как мы прошли начало дистанции, – воодушевился он, явно находясь на волне эвстресса, по терминологии спортивного психолога Анатолия Алексеева, что и есть синоним вдохновения.

– Леонид Гайдай, Эльдар Рязанов… У кого лучше получилось бы? – тоном голоса, всегда радующего, ласкающего слух, говорила, продолжила тему красавица, ох истинно красавица, также переходя в раскованное лоно как бы свободы, непринуждённости общения.

– Да, я никогда не бывал в такой ситуации, – говорил он всё в том же полёте окрылённом, что уже и вовсю распирало душу, в которой всегда было много именно неуемности бойцовского духа, духа воина, но не такого воодушевления, как-то простоты, искренности общения с девушкой – красавицей, да и не только.

– Мне кажется, Вы чувствуете себя как рыба в воде в иных ситуациях… – конечно же, обращаясь на Вы, вскинула она брови, как бы намекая на тот уж феерический, искромётный момент его биографии на том пляжном берегу Алтаннура, когда были разбросаны, нокаутированы агрессивные хулиганы, а остальные побежали, убежали…

Такой намёк был понятен ему – она была там, он её заметил, все заметили, увидели, когда она призывала защитить того паренька. Но как-то в этом сокровенно приятном поле разговора так захотелось ему свернуть с навёртывавшейся темы, и потому постарался свернуть как можно подальше:

– У нас красивые места. Недавно французы приезжали, снимали про красивые места Сибири. Им понравилась наша деревня, наше озеро Алтаннур…

– Да, я понимаю их… – и опять вскинуты брови, так выразила удивление красавица, но ведь каждая мимика и была для него новой гранью девичьей красоты природной искренне.

Тогда там во время круиза, когда они из «золотой молодёжи» – дети олигархов, чиновников, депутатов весьма вальяжно прогулявшись по площади Мерлиона в Сингапуре – в городе почти будущего, в городе сиятельных небоскрёбов и чистейшей красоты, насладившись всеми чудесами, красотами изумительнейшего города, на катере прибыли на сверхшикарную, фешенебельную яхту олигарха, знакомого её отца, начинался багряный закат над водами Южно-Китайского моря. Тогда с какой-то грустью в сердце, (что было как-то, в какой-то мере удивительно для неё, ведь не родилась, не выросла…) именно вспоминала вечерний багрово солнечный закат над водами Алтаннура, и так захотелось вернуться…, что она и сделала.

День был ярко солнечный, отличнейшая погода, в ярко синем небе ни одного белого облачка, иногда лишь лёгкий ветерок слегка развевал её волосы, лилось так много солнечного света, что всего вокруг светлость только и сияла. И светлым было и само поле разговора, непринуждённость, раскованность восторжествовала. Конечно же, в этом светлом поле разговора не могло быть и речи об откровенности по какой-либо теме, нет, скорей шла разведка с обеих сторон, такое узнавание друг друга – старались как бы болтать ни чём таком серьёзном. Да, тембр, тон голоса отдавали кокетливостью, и без того приукрашивая мелодичность её красивого голоса, отчего дух монстра единоборств, воина так и взлетал реющим полётом, а сердце так и запрыгало от радости.

– Вы знаете, что я была там. Я видела тогда всё от начала до конца. И как же Вы достигли такого мастерства, высокого мастерства. У Вас какая-то особенная методика тренировок? – сначала чуть взглянув в его глаза, затем отвернув, говорила, спрашивала красавица, в тоне голоса которой на этот раз кокетливость не прозвучала, скорей любознательность, любопытство.

Никогда он не подумал бы, что слова «высокое мастерство», «методика тренировок» услышит из уст девушки, но такие слова произнесены, вопрос прозвучал. Он не мог знать, что она оперирует такими словами, понабравшись от общения с двоюродным братом, занимающимся в секции ушу. Таковы были его комментарии от видео на смартфоне, и его тогда, прежде всего, заинтересовала помимо мастерства вот эта самая методика тренировок.

Да, в такой тёплый ярко солнечный день он расскажет, может быть не всё, не всё, но расскажет о некоторой грани своих тренировок. Осталось пройти ещё километр, который они неспешным шагом преодолеют, примерно, минут за двадцать пять. И потому приготовился к рассказу, но кое-какие секреты он, однако, попридержит, не скажет, не раскроет даже красавице…