Черный волк. По ту сторону смерти

– Как мой отец в молодости. Вылитый… – засмущалась она.

– Что за деревня? Там…

– Деревня небольшая…

– Это понятно, но можно немного подробнее объяснить?

– Конечно. Эта деревня используется как инкубатор. Так я подслушала разговор год назад среди господ…

– Господ?

– Это мы так называем людей, которые поддерживают нас продуктами и вещами… Люди приезжают один раз в год для… – она замолчала.

– Для чего? – Владимир разглядывал топорик. Разминал кисть для броска.

– Они привозят обычно в октябре либо в ноябре месяце четыре грузовика продовольствия. Сегодня приехало только два грузовика…

– Ты сказала, что деревню используют как инкубатор. Инкубатор чего?

– Нам привозят маленьких детей. Наши старшие кормят, одевают и смотрят за ними.

– Для чего?

– Потом приезжают господа и забирают кого-нибудь из подростков.

– Дальше…

– Я слышала, что в прошлом году мою подругу Ленку продали в рабство… в проституцию. Её нашли обезображиваемой в канаве. Без органов. Я боюсь…

– Чего? – парень внимательно посмотрел на неё и обнял крепко. Он чувствовал, что ей страшно. Дрожь по телу бегала без остановки. В зелёных глазах наворачивались слезы.

– Завтра утром моя очередь.

* * *

Девушка перепрыгнула через забор и пошла вдоль тропинки. Двое мужчин, экипированные автоматами и в бронежилеты, остались охранять начало тропинки по приказу. Ночной холодный ветер придавал ей некую бодрость, а таинственное полнолуние придавало этому вечеру особый романтизм. Её уже мало волновало, что час назад прилетел вертолёт, и оттуда пожаловали незваные гости. Она хотела романтики. Но отец всячески пресекал любые ухаживания с любых сторон. Слишком высока цена стояла на кону. И её это очень задевало, но и перечить она не могла.

Она остановилась на мгновение и стала смотреть в темноту. Ей показалось, что там кто-то есть. Послышался шорох, и что-то встрепенулось, и улетело восвояси.

– Это всего лишь сова. Вам незачем беспокоиться, – из темноты появился молодой юноша и по одежде был он из местных.

– А вам самому не страшно ходить одному по лесу? – девушка сохраняла дистанцию.

– Волков бояться – в лес не ходить. Честно сказать, иногда и побаиваюсь…

– Моё имя Мира, а ваше? – девушка решила сразу закончить с некой анонимностью и улыбнулась.

– Владимир, – представился юноша и в знак приветствия протянул руку. Они оба пожали друг другу руки.

– Владимир, и что же вы делаете в столь тёмное время суток?

– Иногда мне кажется, что лишь ночная атмосфера даёт возможность побыть наедине с самим с собой…

– А вы романтик, – нежно прошептала она в полголоса.

– Говорят, что с каждым годом в нас умирает романтик, но я с этим не согласен.

– Выскажите тогда своё мнение, – Миру чем-то притягивал незнакомец, и она чувствовала себя с ним в безопасности.

– Романтик живёт в каждом из нас, но он проявляется по-разному. У кого-то через цветы и кафешки, а у других через заботу и внимание. Он проявляется по-разному, но не каждому это сразу видно. Вот вы, Мира, как представляете себе романтика? – Владимир говорил спокойным и уверенным голосом.

– Наверное, как и каждая девушка, я жду рыцаря на белом коне, который спасёт из лап огнедышащего дракона и увезёт за тридевять земель.

– Интересные у вас представления о романтике, но, увы, время нынче такое, что рыцари превратились в женоподобных мужчин или пустозвонов, а драконы давно исчезли. Сочувствую вам.

– Вы слышали? – девушка повернула голову в сторону леса, одним шагом приблизилась к Владимиру и машинально обняла его.

– Да, – Владимир прекрасно видел старого волка, который скрывался в чащи.

– Вам не страшно? Вы как-то спокойно реагируете на всё это.

– Вы, наверное, мне не поверите, но я вижу лишь зайца, который дрожит также, как и вы, – Владимир посмотрел прямо в глаза волку и тот, молча, пошёл прочь, подальше от них.

– Какое хорошее у вас зрение, – похвалила она.

– Зрение обычное, просто секрет в том, что я его заметил раньше вас.

Владимир не успел опомниться, как Мира страстно его поцеловала. Он обнял её за талию и повалил на землю в страстных поцелуях.

* * *

– Слышал? Это выстрелы? – тревожно спросила Мира, поднимаясь на ноги и второпях надевая одежду.

Прозвучал второй выстрел. Волки начали выть сильнее. Мира взглянула на Владимира с надеждой, но его глаза были пусты. Она поцеловала его и побежала к рынку. На ходу подправляла застёжки и волосы. Пробежала пару огородов и через пять домов выбежала на рынок. Что она увидела, привело её в ужас.

По середине рынка лежал избитый житель деревни. В одних штанах карабкался в луже. Выпускал большие пузыри и смотрел на окружающих с надеждой. Руки его были в крови и посинели от ударов. Рассечённые кровавые раны уже не испускали сукровицу. Слипшаяся грязь в некоторых местах уже подсохла и давала трещины. На глазах уже высохли слезы.

Над ним стоял Пётр Игоревич. Победоносно он выглядел над жертвой в луже. Его солдаты заняли удобную стойку в виде дуги. Вооружёнными автоматами они контролировали всех. Джаггернаута не было видно. Без его помощи тут можно было справиться.

– Что тут происходит? – громко спросила Мира, подойдя ещё ближе к майору.

– Жену Егорки изнасиловали. Эти… – один из жителей показал на солдат майора.

– Вы же дали обещание, – злость так и вырывалось из её уст и глаз.

– Я, может, и дал, но вот солдаты ничего такого не говорили, – отрезал майор.

– Вы, – девушка подняла руку и люди направили на них автоматы, – должны ответить за это.