Продаю девственность

– Майка, ты как? – встретила меня такими словами моя лучшая подруга Регинка.

– Майка, держись, я с тобой, – обнял меня Денис.

Вчера я успела рассказать им по телефону о том, что случилось с отцом.

– Нормально, – ответила я.

– Ладно, я пока вас оставлю, – Регинка тряхнула косичками. – Увидимся на парах.

Я с благодарностью посмотрела на подругу. Да, мне сейчас нужно было побыть с Денисом вдвоём. Рассказывать Регине о том, что мне нужны деньги для отца смысла не было, только зря подругу тревожить. А вот Денису стоило об этом знать.

– Ого, какая сумма! – присвистнул Денис, услышав о четырехстах тысячах для отца. – Я, конечно, могу поговорить со своими предками по поводу денег, но ты знаешь нашу ситуацию… – Денис аккуратно поправил свою модную, чуть обесцвеченную чёлку.

– Да, я знаю, – кивнула я. Родители Дениса не бедствовали, но Денис и его сестра учились в универе на платном отделении, поэтому взять и выложить четыреста тысяч они вряд ли смогут. Тем более совершенно незнакомым людям, ведь Денис считал, что ещё не время представлять меня родителям в качестве своей девушки.

Что ж, значит, от Дениса помощи ждать не приходится. Ладно, будем надеяться, что мама сможет получить кредит.

В универе я немного отвлеклась от мыслей об отце и успокоилась. Мама сегодня должна была идти в банк оформлять кредит. Если всё сложиться хорошо, то отцу уже в ближайшие дни сделают операцию, и он обязательно поправится, иначе быть не может.

С универа я возвращалась уже не такая удручённая. Я знала, была уверена, что всё наладится! Такая уверенность у меня была ровно до того момента, как вынырнув из той самой злополучной арки, в которой нашли отца, не увидела скорую помощь возле нашего подъезда.

Моё сердце тревожно забилось. В подъезде тридцать шесть квартир, и скорее всего, скорая приехала не к нам. Но тревога не покидала меня.

Ускорив шаг, я поспешила к подъезду. Когда я поравнялась со скорой, из подъезда вышел фельдшер, за ним ещё один. Рядом с ним шёл Рудик. А посередине них шла, нет, волочилась мама! Рудик и фельдшер вели маму под руки, а мамочка, моя мамочка едва переставляла ноги.

– Мама! – бросилась я к ней.

– Девушка, отойдите, – отстранил меня фельдшер.

– Что с ней? – вцепилась я в Рудика.

– Сказали прединсультное состояние, я пришёл со школы, мы поговорили, а потом она пошла к себе в комнату и упала в коридоре, – сказал Рудик, помогая фельдшерам посадить маму в скорую.

– Я с вами! – вскочила я в машину скорой.

– Вы кто? – спросил фельдшер.

– Как кто? Дочка! – выкрикнула я.

– Поезжайте, – махнул он рукой.

– А я? – Рудик растерянно стоял на тротуаре.

– Я тебе позвоню, – бросила я, обнимая бледнющую маму.

Маму положили в больницу. Сказали, что ещё немного, и могло произойти непоправимое. Ей повезло, что Рудик был дома и сразу вызвал скорую.

После того, как я заполнила и подписала все необходимые документы, меня отправили домой.

Как я оказалась дома, я не помнила.

– Как мама? – Рудик встретил меня на пороге.

– Нормально, – ответила я, сползая по стеночке. Сил снять обувь и куртку у меня не было.

– Майка, вставай. Ты чего? Не хватало, чтобы и ты, того…

– Рудик, что мы будем делать? – уставилась я на брата.

– Во-первых, раздеваться и мыть руки, – Рудик помог мне снять сапоги и усадил в кресло, стоящее в коридоре. – А во-вторых, думать, откуда взять деньги.

– Деньги? – переспросила я. С волнениями за маму, я совсем забыла, что для папы нужны деньги. – Мама успела оформить кредит? – с надеждой спросила я.

Рудик отвёл взгляд.

– Нет. Ей его не дали. Из-за этого маме и стало плохо. Сказали, что у неё слишком маленькая зарплата.

– Господи! – простонала я, схватившись за голову. – Что мы будем делать?!.. Что мы будем делать?!..

– Продавать квартиру, – спокойно сказал Рудик, втиснувшись на кресло рядом со мной. – Другого варианта нет.

– Да как мы её продадим? Она записана не на нас! – вскочила я с кресла. – Мы не можем ничего продать! А, можем – свои телефоны, компьютер, ноутбук!

– А что ты предлагаешь? – Рудик развёл руками. – Это ты, между прочим, могла бы заработать деньги отцу на лечение, но не хочешь!

– Я? – вытаращила я глаза. – Ты в своём уме? Как я могу заработать четыреста тысяч за неделю?

– Найди богатых любовников или спонсоров, как их там сейчас называют. Всё равно же обжимаешься со своим молокососом, – Рудик смотрел прямо мне в глаза.

– Ты понимаешь, что ты мне предлагаешь? – я не могла поверить, что мой брат, который должен меня защищать и оберегать, вынуждает меня к такому.

– А что я предлагаю? Что? Ну, что? Я всего лишь предлагаю тебе спасти отца! Нашего родного отца! Он подохнет, если мы не найдём эти долбанные деньги! – Рудик вскочил с кресла и выкрикивал эти слова практически мне в лицо.

– Рудик, но так же нельзя, – я инстинктивно сделала шаг назад и упёрлась спиной в стену.

– Что нельзя? Спать с мужиками ради спасения отца? Да всё равно у тебя их будет куча, десятки, а может и сотни!

– Я твоя сестра, не смей со мной так разговаривать! – не отдавая себе отчёта, я влепила брату пощёчину.

– Сестра! Да какая же ты мне сестра, если ты не хочешь спасти родного отца! – прохрипел Рудик, держась рукой за пылающую щёку. – Все бабы стервы! Не думал, что и ты такая же, – Рудик ушёл в комнату, громко хлопнув дверью.

А я осталась стоять в коридоре, словно облитая помоями. И кто их на меня вылил? Родной брат! От этого мне стало невыносимо душно, в горле что-то сжалось и я, ворвавшись на кухню, распахнула окно.

Холодный воздух окатил меня, заставляя делать спасительный вдох. Надышавшись, я закрыла окно и упёрлась лбом в замёрзшее окно.

Я больше не могла сдерживаться. Весь ужас последних дней вырывался из моей груди потоком обжигающих слёз. Папа, мама! Как же так? Как так получилось, что вас сейчас нет рядом? Как так получилось, что я ваша маленькая любимая дочка ничем не могу вам помочь?

Я плакала, и даже не пыталась остановиться. На улице шли одинокие прохожие, погружённые в свои проблемы. И никто из них не догадывался, что за ними наблюдает несчастная беспомощная душа. Я плакала от обиды за маму, за папу, за нашу нищенскую жизнь. Мои родители в этой жизни кроме работы ничего и не видели, всё чего они хотели, чтобы мы с Рудиком выросли, выучились, стали людьми, работали на хорошей должности и жили настоящей жизнью. Жизнью, которой не было у них самих. И теперь неизвестно, будет ли у них эта жизнь вообще.