Чёрное золото Российской империи. Том 2

Сара задумалась на мгновение, а затем медленно покачала головой:

– Не уверена, что это правильное решение, отец. И вообще, мне никто не нужен! – Её большие красивые глаза неожиданно увлажнились, и одна слезинка скользнула по щеке.

– О, моя девочка! Ну что с тобой, не надо расстраиваться! Иди ко мне.

Агабек обнял её, а она, как в прежние времена, села к нему на колени и обняла, прижавшись к его щеке, вернее к бороде и усам. В детстве она любила, прижавшись вот так, щекотать о них свои нежные щёчки.

Агабек выполнил то, что задумал. Было устроено грандиозное торжество в честь окончания Сарой Мариинской гимназии. На крыше Агабековского дома взвился штандарт с гербом Селимхановской семьи. В Баку было принято, чтобы у каждого богатея было персональное знамя, и во время семейного праздника его поднимали либо над центральным куполом, либо на крыше дома.

Среди гостей на праздновании был весь цвет города – высокопоставленные чиновники, купцы, предприниматели, иностранные гости; говорили, что присутствовали и все тридцать бакинских миллионеров, сопровождаемых охраной. Фаэтоны не уставали один за другим подъезжать к воротам. Гости поднимались по лестницам, покрытым дорогими персидскими коврами. Дамы в шёлковых платьях были увешаны бриллиантами, украшения из золота блестели на них как на солнце. Мужчины облачились в европейские костюмы – фраки, смокинги, и национальные черкески; многоцветье немецких галстуков радовало глаз; некоторые выбрали для вечера тройки английского покроя с высокими воротничками и лакированную обувь.

Сара выглядела настоящей принцессой в окружении выпускниц-гимназисток. От неё не отходила её лучшая подруга Ануш Айвазова. На фоне ровесниц обе выделялись высоким ростом, светлой кожей, зелёными глазами, изящными чертами лица, лебедиными шеями и блестящими каштановыми волосами. Молодые люди ловили кокетливые мимолётные взгляды барышень, ведь внимательный девичий взор давал им шанс на будущее. Тагиева сопровождал начальник охраны Рустам.

В обеденном зале, оформленном в версальском стиле, было отведено специальное место для оркестра, который услаждал слух взыскательной публики. Музыканты играли на таких народных инструментах, как саз, тар, кеманча (струнные), балабан (свирель- флейта), зурна, тутек (дудка), нагара (маленькие овальные барабаны), деф (бубен). Также были приглашены ашуги – певцы, исполняющие мугам. Песни сменяли одна другую. Стоило таристу коснуться струн, как лилась печальная мелодия. Мусульмане и армяне слушали их с упоением и восторгом; у многих глаза блестели от слёз.

Стол изобиловал блюдами изысканной французской и кавказской кухни. Гостям подавали редкие сорта вин и коньяков. Наибольшее впечатление произвели жареные мозги и потроха молочных ягнят, предварительно вымоченные в лимонном соке; приятно таял во рту паштет из куриных сердец, маринованных в гранатовом соке; фазаньи грудки были изумительно сочны и нежны.

В бальной комнате, украшенной в стиле Ренессанса, с зеркальными стенами, звучала европейская классическая музыка, молодёжь вальсировала. Посередине соседней залы располагался настоящий фонтан, расписанный в восточном стиле. Роскошь и красота убранства заставляли гостей застывать в изумлении.

Улучив удобный момент, Рустам шепнул Тагиеву, что хочет ненадолго отойти. В курильной комнате уже собрались небольшие группки людей, которые смолили сигары и пили крепкие напитки. Слуги стояли с подносами, предлагая гостям фрукты и вино. Рустам хорошо знал расположение комнат этого дома: он бегал здесь вместе с остальными детишками; гувернанток и воспитателей никто не слушал, они веселились как могли. Дойдя до курильной, Рустам повернул налево и по длинному коридору медленно прошёл мимо широко распахнутых дверей. Его взору предстала огромная квадратная зала, посередине которой стоял большой круглый стол. За ним сидели молоденькие красивые барышни, смеющиеся и переговаривающиеся звонкими голосами, перебивая друг друга. Пока Рустам пересекал открытые двери, его острый взгляд выхватил Сару. Девушка вздрогнула и, отведя взгляд от Ануш, которая ей что-то увлечённо рассказывала, медленно повернула голову назад. Их глаза встретились и скрестились, как шпаги. Сара мгновенно поменялась в лице, густо зарделась от столь откровенного жеста, но взгляд не отвела. Всё длилось не больше нескольких секунд, и Рустам медленно пошёл дальше по коридору. Остановиться он не мог и поэтому вскоре исчез за стеной. Сара, побледневшая как мел, продолжала неотрывно смотреть на дверной проём, словно ожидая, что видение продолжится.

– Сара! Сара, что с тобой, куда ты смотришь? Ты ждёшь кого- то? – услышала она голос подружки.

Наконец девушка пришла в себя и повернулась к Ануш.

– Извини… мне показалось, что кто-то зовёт меня.

– Так вот, слушай… Марина отказала Кутейкину, представляешь! Что с ним было!

Но Сара уже ничего не могла воспринимать, она была во власти чувств, обуревавших её душу. Теперь она точно поняла, за кого хочет выйти замуж, кому хочет принадлежать.

– Где ты был, Рустам? – спросил Тагиев, когда парень уселся на своё место.

– Выходил покурить.

– Разве ты куришь? Не замечал.

– Стараюсь отделаться от этой вредной привычки, но иногда срываюсь.

Кто-то окликнул Рустама из-за спины. Обернувшись, он узнал в элегантно одетом молодом человеке Левона Айвазова.

– Рустам, здравствуй, дорогой! Уже и не помню, когда видел тебя в последний раз. Но узнал сразу – красавец мужчина, здорово вытянулся и повзрослел! Эти усы сведут с ума любую красотку. Настоящий гочу! Не хотел бы я встретиться с тобой в тёмном переулке один на один.

– Левон, приветствую тебя! У меня всё хорошо, я работаю у нашего Гаджи Тагиева. Как твои дела?

– Грех жаловаться. Отец пристроил меня в своей нефтяной компании. Так ты работаешь у самого Тагиева?… Это наша живая бакинская легенда.

– Да, мне повезло работать у такого достойного человека, как Гаджи.

– Слушай, пойдём к молодёжи! Они сидят в соседнем зале. Думаю, глубокоуважаемый Гаджи не будет возражать?

Вскоре они присоединились к другим молодым людям.

– Я не вижу Зейнала, где он?

– Как всегда, в своём репертуаре: должен прийти, но где-то задерживается, – ответил Левон.

– Слушай, у меня к тебе есть одна просьба… даже не знаю, как начать.

– Что с тобой, Рустам? Ты всегда был такой решительный, никогда не видел тебя в смущении… А сейчас даже заикаться начал, – пошутил над ним Левон.

– Одним словом, смог бы ты устроить мне встречу с Сарой в этом в доме, чтобы нам никто не мешал?

Левон, не подозревавший о чувствах Рустама, растерялся.

– Как «с Сарой»?! Ты… – Его вопрос повис в воздухе.

– Да, Левон-джан… я ничего не могу с собой поделать. Думал, детские чувства пройдут, но нет, со временем они только усиливаются.

– Рустам, думаю, ты обрекаешь себя на адские мучения. Я не знаю, есть ли что-нибудь страшнее, чем безответная любовь. А в твоём случае ещё и недоступная. Простак влюбился в принцессу! Рустам, очнись, пока не поздно! Не доводи себя до безумия! Тебе не подходит роль безумного Меджнуна[4 - Герой поэмы Мухаммеда Физули, поэта XVI века, написанной на азербайджанском языке и повествующей о любви юноши Гейса, прозванного Меджнуном («Безумец»), к красавице Лейли.].

– Левон, я ещё не совсем потерял разум, не волнуйся так. Но я хочу тебе кое-что сказать. Прошу оставить этот разговор между нами. Поклянись!

– Рустам, клянусь небом, я буду молчать!

– Я видел сегодня её глаза, и они ответили мне согласием.

– Что ты такое говоришь, Рустам?! Опомнись, какие «глаза», не обманывай себя! Это хорошим не закончится!

– Нет, Левон, я не мог ошибиться. Её глаза сказали мне больше, чем любые слова. И тебя как друга я прошу: устрой так, чтобы мы встретились.

– Хорошо, хорошо, Рустам, только не кипятись! Почему бы тебе не поговорить с Зейналом?

Рустам посмотрел на Левона так, что тот осёкся.

– Я думаю, Зейналу это не понравится, – прошипел он.

– Хорошо, Рустам, дай мне минут десять, я попробую.

Левон удалился, а Рустам вернулся к хозяину.

– Ну как тебе здесь, сынок, нравится? – спросил Тагиев.

– Да, Гаджи, я встретил здесь своих старых знакомых.

– А как тебе красавица Сара-ханум?

– Она красивая девушка, – чуть слышно произнёс он.