Королева порока

– Сажем так, чисто мужской интерес, азарт, вызов, – незнакомец откинулся на спинку стула, и затянулся сигаретой, не сводя с меня своих пытливых глаз.

Глава 9

Остаток вечера прошел в тумане. Я все же добилась желаемого, и после вливаний в себя непомерного количества водки мое сознание отключилось. Память ушла на покой, давая мне легкую передышку.

Пробуждение было тяжелым. В голове пульсировала одна мысль: «Пить!». Открыв глаза, обнаружила себя в незнакомой мрачной квартире. Черно-красный интерьер с похмелья навевал страх. Осмотрелась по сторонам, охая от пульсирующей боли в висках, на прикроватной тумбочке обнаружила стакан с водой и рядом открытую бутылку минералки.

За мгновение осушила стакан, налила еще. Как же хотелось пить, словно тело иссохло и теперь нуждалось в живительной влаге, чтобы продолжать свое жалкое существование.

– Проснулась? – в комнату вошел мой вчерашний знакомый. От неожиданности, я разлила на себя содержимое стакана.

– Ой! Ты тут!

– Логично, я тут, в своей квартире, – его губы изогнулись в добродушной улыбке, а в глазах плясал озорной огонек. При дневном свете, они походили на черный омут, такие же колдовские. Значит, вчера не показалось.

– Что я тут делаю? – в кровати я лежала в нижнем белье, а поверх одета мужская огромная футболка, – И что это на мне?

– Я не знал, куда доставить твое тело. Ты отключилась прямо на столе. Сорян, тебя надо было переодеть, а женских тряпок нет, вот соорудил тебе ночнушку из того что было, – незнакомец был только в коротких шортах, с голым торсом, покрытым татуировками. Он стоял, скрестив руки на груди, происходящее явно его веселило. А я невольно разглядывала незнакомца. Сильные накачанные и стройные ноги. Мышцы на руках перекатывались, словно зазывая притронуться к ним. Вот возраст было сложно угадать, явно не мальчик, точно за тридцать. А в целом мужчина – очень достойный экземпляр, даже учитывая приобретенную мной ненависть к противоположному полу за прошедший год.

– Наверное… спасибо… – что говорят в таких случаях, не знала, подумав, добавила, – Как-то неловко получилось, прости, что создала проблемы. Силы не рассчитала…

– Забей! Тебе реально надо было вчера расслабиться.

– Но, не отключаться, же на столе. Хорошо, что ты рядом оказался! А как тебя зовут? Вчера так и не додумалась спросить… – только сейчас до меня дошло, что я в квартире с мужиком и даже не знаю его имени. Хотя вчера успела выложить ему о себе все, как на исповеди.

– Называй меня Ворон – это привычней. А так по паспорту я Владимир.

– Ворон? Действительно подходит! – незнакомец реально был схож с мистической птицей. – У меня все проще, Катя.

– Лучше Катю оставить в прошлом, – он подошел, двумя пальцами поднял мою голову, посмотрел слишком пристально, словно проник взглядом в самую душу, – Я буду называть тебя Клер.

– Без разницы, – я пожала плечами.

– Клер, я вчера говорил серьезно, или ты забыла наш разговор? – Ворон присел на край кровати, продолжая держать меня в плену своих черных глаз. Создалось впечатление – ему не нужны ответы, он без труда все может прочитать у меня в голове.

– Помню свои признания, не понимаю, как могла рассказать все, и теперь мне стыдно, – опустив голову, стала перебирать в руках одеяло.

– Тебе было необходимо выговориться. Не бери в голову, рад, если полегчает. Я несколько о другом, – он провел пальцем по моей руке.

– О чем? – я тогда реально не понимала, сказывались похмелье и слишком много новых впечатлений.

– О твоем женском пробуждении…

– Разговор помню, только это глупости, выкинь из головы, – я нахмурилась. Да, он мужик ничего так, но ничего не дрогнуло внутри.

– От чего же? – Ворон стал играть пальцами с моими волосами.

– Это невозможно. Мне одна мысль о сексе противна. Уверена, больше никто и ничто не заставит мое тело откликнуться взаимностью!

– Исходя из твоей логики ты ничего не теряешь, верно? – он предлагал секс, а его спокойный вид, неторопливые движения, говорили об обратном. Желания к себе я не улавливала. А уж похотливый взгляд боксера и ему подобных, я научилась ощущать интуитивно.

– Еще один омерзительный акт, пережить могу. Только зачем? – хлопая глазами, уставилась на него. Страха не было. Пусть накинется, так что ж, я испытывала и намного худшие издевательства. Полежу несколько минут, подожду конца, и все.

– Ты так и не поняла. Я не хочу брать тебя силой, – легкое касание ладони к моей щеке, – Или спать с тобой, пока ты лежишь неподвижным бревном и мечтаешь поскорее сбежать.

– По-другому невозможно.

– А если ты сама попросишь меня взять тебя, изнывая от желания?

Я расхохоталась, упала на постель и стала кататься по ней, не в силах остановить истерический смех:

– Шутник, спасибо, развеселил. Давно так не смеялась!

– Всегда, пожалуйста! – и серьезно так добавил, – Скажешь остановиться, станет неприятно, противно, и тут же все прекратится.

– Договорились, иначе не отстанешь. Убедишься, и на этом закончим, – что у Ворона ничего не выйдет, я была уверена на все тысячу процентов. – Давай, приступай, – разлеглась звездочкой на постели, закрыла глаза, предоставляя ему полную свободу действий.

Он наклонился к моему уху и, касаясь его губами прошептал:

– Клер, я сказал, подобная мертвецкая покорность меня не возбуждает. Вставай, пошли в душ, тебе надо взбодриться, после алкогольного марафона, да и позавтракать не помешает.

Я приподнялась на локтях, окинула его подозрительным взглядом, не понимая, что он задумал, и послушно встала. У меня закружилась голова, я покачнулась, Ворон тут же подхватил меня на руки.

Глава 10

Принес в черную мраморную ванную комнату, включил воду, и принялся снимать с меня футболку.

– Эээ, я могу и сама принять душ… – наличие случайного знакомого при банных процедурах смущало.

– Позволь, я помогу тебе, – сказал мягко, и в то же время, слова прозвучали, как приказ. Одной фразой он сумел пресечь любые мои возражения.

– Не пойму зачем, – буркнула и позволила снять с себя футболку.

Он расстегнул мой лифчик, стянул трусики, и остановил свой взгляд на теле. Ворон изучал меня, как экспонат или как врач пациента, но никак не как мужчина желанную женщину. На груди, руках, бедрах, ярко горели фиолетово-синие отметины боксера. Конечно, избитое, измученное тело, у меня самой вызывало отвращение, что уж говорить про него.

Ворон поставил меня под горячие струи воды, сам разместился за спиной. Свои шорты так и не снял. Теплые струи воды лились, смывая отпечатки пьяной ночи, я закрыла глаза и подставила лицо живительной влаге. Было приятно, по телу бежали волны расслабления.

Почувствовала прикосновение его пальцев к своей голове. Ворон мыл мне голову. Нет, он не просто мыл, а нежно массировал кожу, творил какие-то немыслимые манипуляции. Стало так приятно. То нажимал сильнее, то касался едва ощутимо. Я откидывалась все сильнее назад, пока не ощутила спиной его грудь. Массаж – кружил голову и заставлял довериться сильным рукам. В тот миг хотелось одного – чтобы он продолжал до бесконечности.

Волосы, которые до этого только наматывали на кулак, теперь познавали всю сладость мужской ласки. Ворон обращался с ними деликатно, словно в его руках находились нежнейшие пряди шелка. Смывал шампунь он также ласково и осторожно. Еще немного и я бы точно издала стон блаженства. Никогда не думала, что мытье головы может так опьянять, порождая чувство невесомости и эйфории.

Он лег в ванную, увлекая меня за собой. Расположившись на его груди, напряглась. Близость практически оголенного мужского тела, вызвала легкий озноб.

– Ласточка, чего ты дрожишь? Все хорошо! – он еще сильнее притянул меня к себе. Опалил горячим дыханием мою щеку, взял что-то с полочки позади нас, и через несколько секунд я ощутила прикосновение мочалки к своей руке.

Ворон намыливал меня, потом проводил рукой по пене, рисовал узоры на моей коже и продолжал шептать:

– Доверься мне, просто расслабься! – и я постепенно отпускала внутреннюю пружину. Откинула голову ему на грудь, повернула ее в сторону и поймала взгляд манящей черноты. Опять странный гипнотический транс, я погружалась в блаженное спокойствие. Ворон продолжал намыливать мое тело, добрался до плеч, легко массируя их. Перешел на шею, сдул пену, и пробежался пальцами до уха. Заставляя неметь конечности, а меня уплывать в невесомость.