Падальщики. Книга 4. Последняя битва

Бридж и Вьетнам пристегнулись в креслах и зажали джойстики управления пулеметами.

– Арси, садись на снегоход и держись за меня, – сказал Зелибоба.

Арси с заряженным хакерскими прибамбасами рюкзаком выбежала из Аякса Бодхи, припаркованного с другой стороны горы, подбежала к ожидающему ее Зелибобе на Саблезубе. Точка на карте тут же обозначила их продвижение в нашу сторону.

– Ну что? Постараемся прорваться! – крикнул я, чувствуя вскипание адреналина.

– И не помереть, нахрен!

Двигатели Аяксов Васаби и Маяка угрожающе заревели, стройной шеренгой мы ворвались на поле битвы, чтобы выйти из амплуа наблюдателей и войти в роль активного участника побоища.

По мере приближения к месту сражения обстрел из танковых пушек становился все громче, напоминая несмолкаемые размеренные раскаты грома, на фоне которых стрекотали пулеметы, а подпевали всему этому грохоту душераздирающие крики и рев зараженных.

Ухватившись за поручни, я пытался сохранить равновесие в сумасшедшей езде по рытвинам от взорванных мин. Я оглядел Аякс: самыми смышлёными оказались Барахлюш с Соплей, которые сидели в пехотных сидениях, пристегнутые на все пять ремней. Мне кажется, они в этот день вообще не собирались выходить из бронированной машины. Вцепившись в ремни, полузеленые, ребята сдерживали рвотные позывы, рожденные в ответ на аттракцион по минному полю.

– Я пристегнут! Я в порядке! – кричал Барахлюш непонятно кому.

Мы выехали за пределы минного пояса и вжали педали в пол, уверенно продвигаясь по зоне мертвых турелей. Петлять стало тяжелее – помимо торчащих постаментов, резко увеличилась концентрация зараженных. Они скакали вместе с нами, не осознавая, что человек тоже вступил в ряды их армии.

Мы пересекали поле по трупам зараженных павших в этот день. При каждом хрусте костей меня пробирала дрожь, Бриджит хмурилась, а Фунчоза в наушнике напевал:

– Йу-ху! Покемон! Мы сможем все, ты и я! Весь мир спасенья ждет!

Я наблюдал за радаром, на котором вырисовались четкие точки шести танков, вокруг которых намертво стояли громадины-экзоскелеты. Между нами оставалось не больше полукилометра.

– Внимание! Приготовить пушки! Открыть огонь, как только словят в прицел! – крикнул я.

Внезапный громкий взрыв совсем рядом со мной оглушил, БМП тряхнуло вправо. Я не удержался и повалился на Соплю с Барахлюшем, последний наконец блеванул прямо на мой бронежилет.

– Держитесь! – крикнул Кэмэл и резко закрутил рулем.

БМП занесло, инерция свалила меня, и блевотина Барахлюша перелилась с груди на пол.

Аякс тут же заполнился вонью рвотных масс, от которых тут же стошнило Соплю, а так как в его ногах лежал я и честь не позволила ему окатить меня новой порцией рвоты, то блеванул он на соседнего Барахлюша.

– Твою мать! Что происходит? – выругался я.

– Стреляют! Нашли нас! Нашли! – кричала Бридж.

На экране монитора мигала яркая красная надпись «ПРОИЗВЕДЕН ЗАХВАТ».

– Вьетнам! Цель – Леопард №6. По команде – по корпусу в корму в места крепления комбинированных бронепластин! – кричал я.

Я дополз до кресла командира, вцепился в ремни и достал до плеча Бридж, а потом сжал его.

– Огонь! – закричал я.

В ту же секунду Бридж и Вьетнам – каждая в своей машине – зажали кнопки, открывая свободу тридцатимиллиметровым снарядам из телескопических пушек на башнях Аякса. Оглушительные залпы затарабанили где-то совсем под ухом. В сторону «Леопарда» роем искр полетели снаряды из проезжающих мимо кровавой вечеринки Аяксов. Снаряды впивались в броню танка и тут же оглушительно взрывались, оставляя черные следы пороховой агрессии, какие-то пролетали мимо, задевая бронепластины, словно дразня, другие врезались в землю под гусеницами. Для БМП, двигающейся по рытвинам со скоростью восемьдесят километров в час, достаточно сложно удержать прицел: машина не обладала автоматической системой наведения, и все зависело от навыков наводчиков. Я следил за картинкой на мониторе: большинство снарядов один за другим впивались в корму танка, врезая кинетическую энергию в корпус, отчего того стало разворачивать.

В то же время Маяк уносился с максимально возможной скоростью вперед к горе, прикрывая снегоход с Зелибобой и Арси. Мы прыгали вверх-вниз по ямам и горам трупов.

– Я пристегнут! Я в порядке! – кричал Барахлюш, прыгая в сидении пехотинца.

Сопля извернулся и дал тому подзатыльник.

Внезапно раздался раскатистый взрыв, как будто где-то взорвался целый танкер с горючим. Взрывная волна даже слегка вознесла Маяк. На мониторе виднелся плотный черный дым, окутавший танк, как вуаль вдовы.

– Двигатель! – заорал Фунчоза.

Пробили!

Долго радоваться не пришлось. Реакция от солдат Нойштадта последовала моментально.

Два соседних экзоскелета медленно развернули свои корпуса со 120-миллиметровым калибром на гигантских плечах и изрыгнули в нашу сторону бронебойные снаряды.

– Разбиться! – крикнул Фунчоза.

Кэмэл и Холоп резко бросились в стороны от летящих смертельных дьяволов.

– Валим, валим, валим! – орал Фунчоза через наушник в самый центр мозга.

Товарищи поверженного Леопольда не собирались оставлять шалость неотмщенной, а потому изо всех сил пытались достать нас. Даже за слоем брони я услышал свист. Много свиста. Сразу с десяток противотанковых ракет полетели в нашу сторону.

Ракеты впивались в землю то спереди, то сзади, то сбоку от БМП, то пролетали всего в каких-то сантиметрах над крышей, сносили в прах Нойштадтские турели, а потом с грохотом рвались на тысячу осколков, высвобождая из своего нутра килотонны мощи. Аякс бросало из стороны в сторону, нас развернуло, Васаби занесло, но водители не терялись и тут же снова вдавливали газ в пол, потому что секунда промедления могла стать роковой.

Я приблизил картинку и понял, что разбитый нами «Леопард» повергнут кровожадным врагом. Пока соседние два танка вели интенсивный обстрел по Аяксам, экзоскелеты поливали разгоряченным свинцом толпы зараженных, облепивших танк, как голодные комары. Мне не хотелось думать об участи экипажа, в этой войне нет места братскому состраданию. На войне сострадания вообще нет. Война и вспыхивает из-за отсутствия сострадания к ближнему.

– Объект №6 уничтожен. Фу, какое мерзкое слово, – подтверждала мои мысли Хайдрун с того света.

– Арси, приготовься! – закричал я.

На карте ее снегоход, как самая первая умница класса, продолжал скрываться за нашей броней, повторяя витиеватую траекторию БМП. Арси – отважный человек. Она не солдат, она гражданское лицо. Но в то же время сидит сейчас позади Зелибобы, не прикрытая ничем перед агрессией взрывных снарядов.

Вот уже подножие Нойштадта, слева видны открытые ворота, пять смертоносных машин на страже и армия зараженных, пытающаяся пробраться в сладостное нутро человеческой колыбели.

До вентиляционной шахты оставалось не более ста метров – ближайшая точка, к которой мы можем подъехать без смертельного риска.

– Арси, по моей команде прыгай со снегохода в ближайшую рытвину!

– Хорошо!

Мы едва слышали друг друга от громыхающих взрывов вокруг. Я задержал дыхание, следя за точкой на радаре, которую выбрал для высадки Арси. Вот уже десять метров до нее, вот уже пять. И наконец…

– Давай! – крикнул я, что есть мочи.

Я представил, как Арси прыгает с Саблезуба на скорости в восемьдесят километров в час, врезается в сугробы, амортизирующие ее падение, она катится по заснеженной земле, изрытой ямами.

– Груз доставлен! – кричит Зелибоба.

Снегоход резко дает вправо, убегая прочь от места высадки, Кэмэл выворачивает руль следом, меня снова бросило в стену, теперь уже противоположную. Аякс стремительно удалялся от горы, пытаясь скрыться от внимания наводчиков посреди всеобщей суматохи.

Вдруг внутри БМП снова запищала сигнализация.

– Мы на прицеле! – заорала Бридж, следя за радарами.

– Ой мамочки! – выдохнул толстяк Барахлюш.

На одном из мониторов снова мигала яркая красная надпись «ПРОИЗВЕДЕН ЗАХВАТ».

– Кэмэл, поднажми! – заорал я в ответ.

В трехстах метрах от нас танковая башня медленно вращалась, захватывая нас в прицел. Предупреждение то исчезало, то снова появлялось, скорее всего, оператор наводил пушку вручную.

Громкий залп – один из тысячи за сегодня – обозначил какой-то новый конец света, размеры которого я еще не представлял.

Не знаю, как среди всего этого хаоса я услышал именно ту ракету, что летела прямо на нас, но этот свист раздался где-то в центре мозга, словно замах топора над моей головой.

А потом мир перевернулся.

27 февраля 2071 года. 14:00

Тони

Две ракеты, выпущенные танком, пролетели ровной линией, разрезая воздух и оставляя характерный белый след. Обе вонзились в Аякс Маяка. Взрыв отбросил БМП на бок, а потом контрольный выстрел сразил Аякс точно в днище. Ходовую часть разорвало в щепки, колеса разлетелись в разные стороны, а через полминуты БМП уже погибало в огненной пучине взрыва. Леопарды не успокоились и выдали еще порцию из 120-миллиметровой. Остатки БМП взорвались, выблевывая черный дым спаленного нутра машины. От былой славы дома на колесах для Падальщиков остался лишь горящий искореженный черный остов стального корпуса с обрывками брони.

На радаре появилась сигнализация Фелин «ВНИМАНИЕ: АЯКС МАЯК. ЛИКВИДИРОВАН».

Мы потеряли Маяк. Твою мать, мы потеряли Маяк! Угроза от танков реальна. Эти ракеты реальны! Смерть реальна!

– Твою мать! – выругались все Падальщики в наушнике.

– Фунчоза, уноси оттуда ноги! – кричал я.

Аякс Васаби продолжал петлять прямо на траектории выпущенных по нему ракет, от вида того, как смерть стремительно неслась по следам друзей, сердце выпрыгивало из грудины, призывая сделать хоть что-нибудь.

– Ляха! Что у тебя?! – орал я.

– Да твою же мать! Вообще не берет! – выругалась Ляжка.

Она лежала на Аяксе Бесов, высматривая экзоскелеты через ФР-2. Ляха прикрутила к винтовке стальной прицел для дальней стрельбы, в Фелин вошел сигнал от винтовки и теперь мы могли видеть ее глазами. Она изучала их конструкцию, изредка выстреливала парой пуль, пробуя металлических гигантов на прочность, выискивая их слабые места.

– У таких машин должны быть топливные элементы, которые питают их системы. Не знаю, на чем они работают, но все, что раздает заряд, взрывоопасно, – рассуждал я вслух.

– А где может быть этот топливный элемент? – спрашивала она.

– Выискивай нечто похожее на блоки питания! – ответил Вольт.

Ляжка снова вперила взгляд в прицел, пускала пули в те части машины, которые могли скрывать аккумуляторные блоки, и по всему, что казалось хрупким в этой машине. Пули точно вонзались в суставные соединения, в щели между стальными пластинами, в выпирающие колпаки, по шарнирам и приводам, даже в стекло стального монстра. Ни трещины. Все слабые открытые места экзоскелета укреплены армированной сталью или бронепластинами.

А экзоскелеты продолжали резню зараженных, синие тела взлетали вокруг, как микробы в бурю, зараженные казались маленькими детьми в сравнении со стальными гигантами, и от этого зрелища становилось еще жутче.

– Калеб, Жижа! Ответьте! – кричал Буддист.

Маяк молчал.

Никто бы не смог выжить. Никто из людей.

Аяксу Васаби удалось вырваться из боя: он отъехал практически на километр, когда танки и экзоскелеты потеряли к нему интерес, занявшись кровожадными монстрами.

– Надо вернуться! Надо вернуться за Маяком! – воскликнула Вьетнам.

Экран демонстрировал яркую картинку, окрашенную во все тона от желтого до красного: Маяк полыхал. Вернуться за Маяком равносильно самоубийству. Сегодня все, что мы делаем равнозначно суициду! Причем в самой извращенной и болезненной форме, какую только можно придумать!

– Маяк не вернуть. А у нас есть задание, – произнес ровным голосом Легавый.

Мы наблюдали за разгорающимся черным пожарищем на останках БМП Маяка и понимали, что вернуться с поля боя живым больше не получится. Нам сыграло на руку то, что мы застали «Леопардов» врасплох. Теперь же они знают, кто мы и на что способны. Они изжарят нас. Всех до одного.

Вдруг Ляжка неуверенно бросила:

– Пробила…

– Что?

– Кажется, пробила! – повторила она уже громче.

Мы вперили взгляд в экраны мониторов, демонстрирующих картинку с прицела ФР-2. Она смотрела точно на крепление колпака кабины пилота: один из соединительных болтов был сорван пулей и теперь по композиту стекла расползлась тоненькая трещина.

Ляжка выпустила еще несколько пуль точно по местам бокового крепления кабины. Еще несколько болтов срезало.

– Пуля не берет стекло. Нужно что-то мощнее! – крикнула она.

– Сейчас я дам тебе помощнее! Всем им дам мощный хер! – заорал Фунчоза.

А потом скинул ругающуюся по-китайски Вьетнам с кресла наводчика и сам сел за Петушка.

– У меня столько шуток было припасено на Калеба, а эти уроды все перечеркнули! – ругался он.

А потом навел дуло 30-миллиметровой пушки точно на кабину неудачливого экзоскелета, павшего жертвой эксперимента Падальщиков, и выпустил с десяток снарядов. Один за другим они вонзались в композитное стекло, поражая целостность изделия.

А потом внезапно на экзоскелет набросились синие мускулистые тела.

– Стой! – закричал я.

Фунчоза тут же прекратил обстрел.

Нам удалось. Мы пробили щель в гиганте. И теперь зараженные облепили экзоскелет, учуяв запах пилота, вырвавшийся на свободу из герметичной кабины.

Жуткое зрелище пробрало дрожью до самых костей: мощные когти зараженных пробивали стекло насквозь, крошили его и выдирали куски, пока наконец не добрались до аппетитной личинки в яйце. Я не слышал криков солдата, лишь видел его искривившийся в страхе и боли рот. На него накинулась целая толпа кровососов и разорвала на части.

Странным образом ни один из нас не произнес ни слова ликования. Опять-таки, обуянные желанием достичь цель, мы забыли о том, чего по-настоящему стоила эта цель.

Убийства.

Мы только что собственными руками отдали человека на растерзание чудовищам.

– Ребята… я не могу… это неправильно, – выдохнула Ляжка.

И никто ей не перечил.

Но тут внутри Аякса запищала сигнализация «ПРОИЗВЕДЕН ЗАХВАТ».

А потом я увидел на соседнем экране мигающий контур всех трех Аяксов. Нас всех обнаружили!

– Ляха, живо внутрь! – заревел Легавый.

– Вольт, уноси нас отсюда! – завопил я.

– Холоп, жми!

Мы все заорали в унисон, в такой же унисон стартовали с позиций во время: ракеты понеслись точно в нашу сторону, разрывая зимний воздух визжащим свистом.

27 февраля 2071 года. 14:00

Арси

Ноющая боль не отпускала плечо. А еще я не могла двигать рукой. Приземлилась я хреново. Даже не так. Я просто шмякнулась в снег, даже не приготовившись, даже не спроектировав тормозящий путь по косой, даже не сгруппировавшись. Наверное потому что в нынешних условиях нормально соображать – невыполнимая задача! Мой мозг занимает лишь одна мысль – как не подохнуть сегодня!

Я ползла по снегу, загребая одной рукой, посреди мертвых синих тел, разбросанных кусков плоти, из которой сочилась черная густая кровь. Разумеется, во всей это вонючей жиже я измазалась. А еще я оглохла. Вокруг стоял такой грохот, что я едва слышала собственные мысли. Танковые пушки грохотали безостановочно, пулеметные очереди свиристели, занимая все пространство для распространения звука вокруг. Ни пискнуть, ни пукнуть! Внутри безостановочного острого треска слышались более гулкие и размеренные залпы – неизвестное для меня оружие, я вообще в нем не разбиралась, но эти выстрелы были такими раскатистыми и жуткими, что я понимала их смертельность на уровне догадки.

Вонь стояла жуткая: тут и расчлененные трупы, и горящий металл, и паленная резина, и порох. От всего этого микса резало глаза, пелена слез застилала все вокруг, и я не понимала, это просто рефлекс на раздражение или же я плачу всерьез.

Зараженные бегали и прыгали вокруг, грозно рычали и рыкали, сипели и просто выли, уворачиваясь от смертельных пуль. Мало, кому это удавалось. Яростная оборона танков и этих огромных роботов непробиваема. А потому на меня сыпались руки-ноги, просто кровавая жижа, но я продолжала продвигаться к пробитой вентиляционной шахте.

План у Падальщиков хреновый, как всегда. Я вот не пойму, этому их Тесса научила или же Тесса – такой же выходец из школы недотеп, как и все они?

Вдруг над головой что-то просвистело, я рефлекторно прижалась к земле, утонув в грязном снегу. От такого звука ничего хорошего ждать не приходится. И точно в подтверждение моих слов раздался оглушительный взрыв. Слишком далеко от «Леопардов»! – пронеслась мысль в голове и я обернулась.

В груди все упало, когда я увидела опрокинутого Аякса Маяка с огромной дымящейся черной дырой в боку.

– О боже! – вырвалось из груди.

Маяк пожертвовал собой, прикрывая меня. Эта мысль обожгла отчаянием и неописуемой болью, почти такой же, когда на моих глазах уничтожили Бадгастайн. Мой дом. Мою семью. Отобрали, даже не подумав о том, какое преступление сотворили, ублюдки! Знакомый гнев стал расти там, где согласно дурацким книжкам живет душа. Вряд ли она во мне осталась после всего того, через что меня заставили пройти. А потому я еще яростнее стала ползти к долбанной шахте, не обращая внимания на боль.

Пулеметы продолжали тарахтеть, пушки калибра размером с мой кулак колотили по остаткам Аякса, снова свист над головой.

Господи, пожалуйста, хватит! Что же вы делаете?

Снова взрыв.

В момент, когда я готова была уткнуться в ледяной снег и зареветь я услышала мужской голос:

– Арси, мы с тобой! Мы рядом!

Я обернулась, но вокруг стояла плотная завеса дыма, летали ошметки раскуроченной снарядами земли вперемешку с изрешечёнными телами зараженных. Настоящая преисподняя! Я вспомнила про наручный планшет, бесполезно прикрепленный к повисшей руке. Кое-как мне удалось открыть карту.

Две иконки – Томас и Божена – медленно продвигались ко мне, видимо тоже ползком.

Спасибо, ребята! Спасибо, что не оставили одну! Я думала, что справлюсь, думала, что боли во мне хватит на то, чтобы забыть о страхе за собственную жизнь. Но я ошибалась. Я еще не в той кондиции, чтобы потерять страх настолько, чтобы стать готовой пожертвовать собой ради мира.. Я знаю, что я хочу жить ровно настолько же, насколько эти людишки в ангаре, в танках, в роботах, в Аяксах. Мы все хотим жить, но по какому-то идиотскому стечению обстоятельств решили, что жить дружно мы не можем.

Какая глупость.

Через пару минут ползучие друзья нагнали меня. Как же я рада была их видеть. Наверное, я светилась от счастья, потому что Томас произнес:

– Черта с два мы оставим тебя!

– Ребята, как вы добрались вообще? – я все-таки заревела.

– На Киске, – ответила Божена, запыхавшись.

– Ребята, вы просто психи! – застонала я.

– Других сегодня здесь нет.

Слова Томаса – горькая правда.

– Что с плечом? – Божена тут же заметила мою травму.

А потом бесцеремонно вправила его, даже не предупредив. Я хотела было заорать, да вот пока мозг успел сообразить, что мне больно, боль как-то сама стала исчезать. Черт, обожаю свою мутацию! Обожаю Божену!

Хоть мы ее все дружно ненавидели, медик из нее от бога. А потом она сказала такое, отчего я влюбилась в нее до одури.

– Мы последние остатки Бадгастайна и отныне должны держаться друг друга.

Внезапно Божена показалась такой милой пандой, что я снова заплакала.

– Долго будешь слезы размазывать? – огрызнулась она.

И-и-и обожание прошло.

Я глубоко вдохнула. Грудь наполнилась не только ледяным зимним воздухом, но и надеждой. Я никогда не стремилась стать частью компании Бадгастайна, мне скорее одиночество – друг, но теперь, когда даже стервозная Божена преисполнилась долгом чести перед погибшими друзьями, я была счастлива стать одной из них. От нашего дома не осталось больше ничего, кроме нас самих. И черта с два они отберут у нас и эти крохи!

Мы продолжили продвигаться к вентиляционной шахте, пока на поле перед воротами велась война на истребление.

27 февраля 2071 года. 14:30

Амир

Сначала мы потеряли Кору – позывной «Леопарда» №6. Враги, прячущиеся за шайтанами, попытались прорваться с левого фланга, но им не удалось. Одну машину мы подбили, вторая изловчилась убежать. Они пытались воспользоваться суматохой, что создавали здесь шайтаны, и приходилось быть начеку, ожидать их следующего удара.

Он последовал немного погодя.

На моих глазах шайтанам каким-то образом удалось пробить композитное стекло Стража. Они вытащили Руслана из кабины по кускам. Внутри заскребся страх, едва я представил себя на месте бедняги. Мы считали себя неуязвимыми внутри Стражей, но этот день стал посмешищем всего, во что мы верили. Я все пытался понять, каким образом шайтаны учуяли его внутри. Ошибка наддува? Отказ фильтров?

А потом Аллах принес мне ответ: я сам стал жертвой загадочного наваждения, унесшего жизнь славного бойца. Странный стук раздался в кабине. Осмотрев целостность стекла, я обнаружил трещину в месте бокового крепления крышки к уплотнителю фюзеляжа. А потом на моих глазах рядом с небольшой трещиной появилась еще одна.

Пуля!

Мысль взорвалась в мозгу. Визитеры на БМП продолжали помогать шайтанам выуживать нас из безопасных укрытий.

«Кто действует против вас насилием, действуйте насилием против него, подобно тому, как он насилием действовал против вас. И бойтесь же Аллаха. И знайте: поистине, Аллах вместе с богобоязненными!».

Сура звучала в голове, как набат. Тотчас же я перегруппировал Стражей. Больше я не дам врагам шансов одуматься: великодушие имеет границы.

– Зиги, Слепой, навести ракеты на объекты в квадрате F4! Огонь по готовности!

Зиги со шрамом в виде молнии на все лицо и одноглазый Слепой были одними из самых талантливых наводчиков Леопардов, из десяти выбивали десятку на каждом упражнении. И сейчас я положился на их навыки.

Три красные точки держались поодаль. Я уж надеялся, что они больше не осмелятся сунуться к нам, но там сидели очень настойчивые ребята, очень амбициозные и чересчур самонадеянные. Три боевые машины пехоты не могли состязаться с нашей бронированной армией, а потому едва в их сторону вылетели снаряды, как они бросились наутек.

– Уничтожить противников! Второй отряд Стражей, встать в оборону танков! Третий отряд перегруппироваться согласно схеме! – я командовал построениями, опираясь на систему интеллектуального сканирования, которая подсказывала выгодное расположение бойцов.

БМП на моих глазах уносились прочь от ракет, которые были слишком медлительны, чтобы достать виляющие туда-сюда прыткие машины, но их снайпера необходимо было отвлечь.

– Джамаль! Что с эвакуацией? – спросил я.

– Два первых бронетранспортника почти упакованы. Еще две минуты! – ответил он.

Майор руководил эвакуацией в ангаре, время поджимало. Судя по тому, что передавали видеокамеры изнутри базы, уже около трех сотен зараженных рыскали по коридорам, истребляя людей. Пару раз посреди синих тел я замечал фигуру в боевой экипировке. Она очень походила на человека, очень походила на ту загадочную Тессу, что обещала Триггеру убить его. Но лишь походила. Повадками же она принадлежала шайтану. Я до сих пор не понимал, кто она: человек или дьявол?

– Готовы! Первые две посылки упакованы и готовы к отправке! – послышался крик Джамаля.

Я набрал алгоритм оборонительной защиты для прокладки эвакуационного коридора. В ту же секунду танки и Стражи получили приказ о занятии позиций.

– Посылай! – приказал я.

Стражи выстроились в коридор, очищая путь для людей, которым сегодня повезло.

27 февраля 2071 года. 14:30

Томас

Мы выползли из сугробов, в полусотне метров позади творился настоящий ад. Танковая дивизия крошила в пыль все, что двигалось. Я молился за жизни ребят, которые стали нашим щитом. Но потом подумал о себе и осознал, что на нас лежит огромная ответственность. Фактически только от нас и зависел исход войны, потому что центром этой военной вселенной является система запуска ракет «Трубы Иерихона», и наша задача – обнулить ее.

Пробраться в базу оказалось проще, чем я думал. Суета вокруг спасала нас перед радарами бронетехники: слишком много целей. Улучив удачный момент, мы один за другим забрались в шахту и поползли внутрь. Спереди нас и позади карабкались зараженные – те, кому посчастливилось обойти плотную оборонительную стену и пробраться в проход. Странное ощущение – ползти рядом с воющими и сипящими монстрами. Мы прижимались к правой стороне, быстрые и ловкие зараженные протискивались мимо нас, угрожающе рычали, мол, чего медлите, и уползали вперед.

Наконец мы вывалились из люка в технический отсек.

– А мы знаем, где центр управления? – спросила Божена.

Помощь подоспела с неожиданной стороны. Планшет пикнул, мигала иконка сообщений, отправитель «Маргинал».