Жена поневоле

Я нажимаю на кнопку стеклоподъёмника, услышав последнее предложение Налимова:

– Налимов, «Инвест-строй»! Позвони… Я…

– Закрой окна. Заблокируй двери! – командует водителю Циклоп.

Стекло ползёт вверх. Дверь блокируется до щелчка. Налимов остаётся позади. Я оглядываюсь на него. Он не выглядит как человек, упустивший возможность. Он выглядит довольным, выполнившим своё дело. Ведь ему удалось зародить подозрения в моей голове.

Причастен ли Багратов к исчезновению моего брата? Вдруг Налимов не солгал? Вдруг я буду считаться женой… убийцы брата?

* * *

В клинике, куда привозит меня Циклоп, уже ждут меня. Обслуживание на высшем уровне. Циклоп всюду следует за мной.

Офтальмолог внимательно изучает результаты анализов, переданные ему. В предыдущей клинике у меня брали все необходимые анализы. И если сейчас хирург решит, что со мной всё в полном порядке, меня сразу положат под нож. Я повторяю себе, что операция по коррекции зрения проводится без крови. Всё делают лазером, как объяснил мне хирург. Но от его объяснений меня всё равно потряхивает.

Изучив анализы и показания приборов, хирург даёт разрешение – можно оперировать хоть сейчас. При этом врач вопрошающим взглядом смотрит на Циклопа, ожидая его согласия. Его, а не моего. Моё мнение в расчёт не берётся, ведь Багратов уже оплатил услуги, и они должны быть получены в полном объёме.

– Подготовьте Багратову.

Медсестра ласково прикасается к моему локтю. Я хмурюсь, только сейчас понимая, что обращение «Багратова» относится ко мне, а не к кому-то другому. Божечки, когда я успела стать Багратовой и согласиться на кошмарную операцию?

Меня заставили переодеться в больничную рубашку. Я ищу выход из этой ситуации. Но выхода нет. Поблизости маячит Циклоп. Он верно считывает моё напряжение и желание смыться.

– Не выйдет. Даже не думай.

Циклоп проводит меня до смотровой. Дальнейшее напоминает дурной сон. Меня настолько сильно трясёт от страха, что я едва ощущаю себя живой. Мне закапывают в глаза анестезирующие капли и обещают, что как только они подействуют, меня проводят на операцию. Я собираю всё своё мужество в кулак, но потом решаю улизнуть. Я осторожно встаю и крадусь на выход.

Страх иррационален, и он толкает меня на безумство. Я покидаю комнату в одной рубашке и в одноразовых тапочках. Крадусь по коридору, словно воришка.

Внезапно на плечо ложится крепкая, твёрдая мужская ладонь.

– Далеко собралась, Багратова?

Я вздрагиваю от звука этого голоса. Даже волосы начинают шевелиться на голове.

Мой муж и предположительно убийца моего брата собственной персоной.

Багратов разворачивает меня к себе лицом.

– Мы же договаривались. Или ты забыла? Не думал, что у тебя настолько плохая память.

– У меня отличная память. Но я… боюсь операций.

– Я помню. Именно поэтому я здесь.

Пальцы Багратова крепче сжимают мои плечи.

– Ничего плохого не произойдёт. После операции пройдёт пару дней, и ты будешь хорошо видеть, – убеждает меня будущий «муж», ведя обратно к операционной.

– Всегда есть вероятность, что что-то пойдёт не так, – нервничаю я.

– Есть, конечно. И если эта ничтожно малая вероятность случится, я заставлю всех виноватых пожалеть об ошибке.

– Вот спасибо, успокоил, – говорю под нос едва слышно.

Но угроза Багратова всё-таки делает своё дело. К тому же он изъявляет желание находиться рядом со мной. Ему выдают стерильный халат, шапочку, очки и перчатки. Присутствие Багратова на операции – событие из ряда вон. Но кто платит за банкет, тот и заказывает музыку. Поэтому решение Багратова не оспаривается. Ещё бы они осмелились оспорить его решение! Но смельчаков не нашлось.

Операция проходит по плану. Самым неприятным моментом оказывается установка векорасширителя, приспособления, позволяющего держать глаз открытым во время операции. Процедура та еще! Кожу век так натягивали в разные стороны, что мне казалась, будто она сейчас начнет рваться… Потом наступает минутная темнота. Это происходит в тот момент, когда срезают верхний слой роговицы. Срезают его не полностью, а так, чтобы осталась «ножка» для отгибания лоскута в сторону.

Хирург комментирует происходящее. То ли для меня, то ли для Багратова – неизвестно. И если бы не присутствие фиктивного мужа, я бы умерла со страха. Но я ощущаю Багратова каждой клеточкой кожи, покалывающей от эмоций. Потом врач программирует лазер в соответствии с данными. Мне приходится смотреть на него не двигаясь и не шевеля глазами. Казалось бы просто, но это даётся мне с трудом. Затем ранее отделенный лоскут возвращается на место, глаза поливают водичкой и… начинают проделывать ту же экзекуцию со вторым глазом.

По окончанию операции на глаза надевают специальные линзы и провожают меня в тёмную комнату отдыха.

– Жива, Эрика?

В голосе Багратова слышится насмешка. Но увидеть, усмехается он или нет, я не могу. Ведь я сижу с закрытыми глазами. Мне придётся сидеть так полчаса.

– Много времени прошло?

– Много…

Пауза.

– Вся процедура коррекции двух глаз заняла около десяти минут.

– Не может этого быть. Мне казалось, прошли часы кошмарной пытки!

– Трусиха.

Я расслабляюсь на мягком диванчике, прокручивая в голове слова врача. Где-то рядом лежит послеоперационная памятка. На следующий день нужно будет показаться в клинике для контрольного осмотра. А во всём остальном мне разрешили покинуть клинику уже сегодня.

Осознание того, что операция всё-таки прошла, и я ещё вроде как жива, накатывает на меня оглушающим потоком. Я обмякла всем телом, пытаясь поверить, что самый ужасный и опасный человек помог осуществиться моей давнишней мечте и даже разделил со мной минуты сильнейшего страха, не дав скатиться панику.

Странное чувство заставляет сердце колотиться в сто раз быстрее. Но я не даю чувству благодарности затопить меня с головой. Говорю себе, что эффект после операции пока не ясен. Вдруг всё прошло не так?

Но интуитивно я понимаю, что ошибаюсь. Всё прошло удачно. Так, как и запланировал Багратов.

– Возле клиники меня поджидал человек. Налимов…

– Я знаю. Циклоп доложил. Не бери в голову.

– Налимов сказал, что ты виновен в смерти Эда! – говорю и застываю в ожидании ответа. Ужасно сильно хочется увидеть лицо Багратова в этот момент. И в то же время я благодарна спасительной темноте. Так намного проще обманывать себя, что я общаюсь с Багратовым на равных. – Он сказал, что ты убрал сам убрал Эда. Чтобы прибрать прибыльный бизнес к своим рукам…

– И ты ему веришь?

Глава 9

Вопрос Багратова остаётся без ответа. Ведь я ни в чём не уверена. Ни в словах Багратова, ни в словах Налимова. Я хорошо понимаю только одно – ставки в этой игре очень высоки, а я всего лишь пешка, ставшая ферзём по прихоти опытного шахматиста.