Одри, герцогиня Йорк

Первую часть – "Эргры: значения", Кенсингтон, Даррен, старик Жозер, проглотили в самые короткие сроки, я приятно удивилась. Эта же троица прибежала за второй – "Комбинации эргров. Однослойные печати", на которой и застряли, вдумчиво изучая всё мною изложенное.

– Один слой печати может состоять как из одного символа, так и из десяти, но конструкция выйдет чересчур большой, оптимальнее разделить на два слоя, в первом пять знаков, а все остальные уйдут во второй слой. А чтобы два кольца не разъезжались и заклинание работало так, как задумано магом, необходимо соединить их ещё одним символом-стабилизатором. А это уже следующий этап, и он куда сложнее первых двух.

Эргры, увы, давались не всем, а уж комбинации из двух-трёх символов так и вовсе являлись кошмаром для многих неистинных. Язык фей оказался архисложным. Люди путались в закорючках, рисовали их вкривь и вкось, а ведь самый незначительный завиток имел великое значение. Как говорится – «Le bon Dieu est dans le dеtail» – «добрый Бог в деталях», всякое дело должно быть сделано тщательно, любая мелочь имеет значение.

Потому я решила отобрать наиболее способных в группу под названием "эрографы", этим людям предстояло рисовать на готовых изделиях нужные магические связки, а потом и печати.

– Лорд Лиам, смотрите, – подозвала я наставника и показала серебряную пластину, – если активировать печать, то этот кусочек даст нам свет.

Кенсингтон задумчиво осмотрел поделку Даррена.

– Можно? – вопросительно на меня взглянул, я кивнула, и маг активировал печать, выпустив из себя немного маны.

Лиам положил пластину на стол, и мы принялись наблюдать, чуть ли не затаив дыхание, как один за другим эргры вспыхивают мягким белым светом.

Я переключила зрение и видела, как серебро реагирует на колдовство. Уру, спрятанный под загнутым углом, благодаря свойству металла тянул энергию из внешнего мира, концентрировал и направлял на активированную Кенсингтоном связку.

В помещении царил полумрак, закатные солнечные лучи беспрепятственно проникали в пока не застеклённое окно, окрашивая стены в пурпурно-розовые цвета. Потому мы в полной мере смогли оценить импровизированный светильник.

– И свечи не нужны, – констатировала я. – По моим расчётам, – я кивнула на блокнот со своими же записями, – заряда хватит почти на месяц. Как только разрядится, придётся хозяину артефакта искать мага и просить его восполнить энергию в печати.

– Ни один истинный на такое не согласится, несмотря на то, что это сущий пустяк, – покачал головой Лиам.

– Потому в каждом городе будут располагаться наши лавки, где можно не только купить, но и подзарядить. Даррен, подумай, как сделать так, чтобы можно было включать и выключать будущий светильник.

– Хорошо, – кивнула парень, довольный, как слон.

– А теперь смотри, – я присела за стол, взяла чистый лист пергамента и быстро нарисовала ещё одну схему, – что видишь?

Парень ответил почти сразу же:

– Если сделать двухслойную печать из тех же знаков, то эта серебряная пластина станет, как лёд! А что это такое, между первым и вторым слоем?

– Знаки-связки. Ускорься и заканчивай со вторым томом, переходи к изучению третьего, – дала я своеобразную директиву, – у нас нет времени раскачиваться.

– Всё сделаю, леди Одри! Не сомневайтесь! – Даррен встал по стойке смирно и низко поклонился.

– Если есть вопросы, ты знаешь, где меня найти.

– С этим сложно, – хмыкнул Кенсингтон, – вы, леди Йорк, неуловимы. Придёшь в стеклодувную мастерскую, а вы уже убежали в свою алхимическую лабораторию, я мчусь туда, но вас и там след простыл. И так по кругу. В итоге мы можем увидеться только на тренировке или за ужином. Спасибо, что хотя бы наши с вами занятия не пропускаете, – съехидничал Кенсингтон, перекатившись с пятки на носок и закинув руки за спину. Это он меня пародирует? П-ф! Я хотела показать ему язык, но сдержалась: всё же я герцогиня, нужно соответствовать.

– Что по другим образцам? – вернулась я к насущному.

– Боро, – так называлось дерево, которое дольше горело и обладало отличной теплоотдачей, в сравнении с иными породами, – заняло второе место после серебра, – а этот факт приятно меня удивил.

– И если придуманная вами связка на серебре даёт яркий белый свет, то вот боро ведёт себя немного иначе.

Парень подхватил брусок, естественно, загнуть угол тут никак бы не вышло, но Уру была пририсована так же в уголке, и активировал знаки.

– Красиво, – залюбовалась я: печать переливалась светло-жёлтыми и ало-оранжевыми всполохами.

– А вы потрогайте, – таинственно прошептал Даррен.

– Тёплое, – улыбнулась я.

– Если влить больше энергии, то будет ещё теплее.

– Круто! – выдохнула я, – в дороге в зимнюю стужу прекрасный способ обогрева! Сделать подошву из боро – и вперёд!

– Я подумаю, как регулировать температуру.

– Хорошо.

– Золото на третьем месте, – продолжил юноша, – эта же печать и Уру на нём работают, как на серебре, только заряда хватает ненадолго. Медь вообще пшик, разряжается через час, а шкурка никак не реагирует.

– Так и думала насчёт кожи, – кивнула я. – А на живом человеке? – прищурившись, посмотрела на своего начинающего учёного.

– Как вы поняли, что я э-э…

– Я бы на твоём месте так и поступила.

– Если есть магические способности, то знаки работают. Мои ладони засветились, – увидев, что я не собираюсь ругаться, ответил Даррен, – на курице ещё попробовал, на другом человеке не стал, так вот на птице активировать печати не вышло.

– Угу, – кивнула я, задумчиво прикусив губу, – выводы?

– Серебро всегда лежало в основе всех артефактов, – пожал плечами Лиам. – Ваш браслет тому доказательство. Зачем вам потребовалось искать что-то другое?

– Ну, наши исследования не прошли даром, ведь так? Боро прекрасный материал для будущих колдовских изделий, – довольно улыбнулась я на все тридцать два зуба.

А Лиам Кенсингтон посмотрел в потолок, будто просил терпения у Всевышнего.

Глава 10

Интерлюдия

Ночь опустилась на Друидор, укутав дома в одеяло цвета глубокого индиго, большая луна, похожая на серебряный щит, сияла мягкими переливами, освещая улицы города, а мириады звёзд, щедро рассыпанные по небесному полотну, добавляли сказочности и таинственности. По-весеннему ароматный воздух был наполнен запахами могучего леса и цветущих ночных цветов. Многие горожане давно сидели по домам, в кругу своих семей. Лишь изредка тишину нарушали голоса из таверн, где люди отмечали завершение очередного трудового дня, обсуждали прошлое и будущее, делились своими планами и надеждами за кружкой холодного пива или сладкой, немного терпкой медовухи.

Обитатели общежития неистинных готовились ко сну. К заднему входу здания подкатила двуколка, запряжённая пегой лошадкой.

– Ты чего в такую темень по улицам раскатываешь? – удивилась Мадам, подходя к кучеру.

– Сэр Имарк меня поставил ночным извозчиком, пьянчужек по домам развозить, в тавернах иногда сидеть, подслушивать, – понизив голос, ответил Бон. Парень был в восторге и от наставника, и от службы. Впервые он хотел что-то делать не по принуждению, а потому, что нравилось. Каждый день открывал перед ним всё больше нового и невероятного. Он ощущал в себе силу изменить свою судьбу, сделать людей вокруг счастливее. – Я вам здесь кое-что привёз, куда определить, решите с мастером Жозером. Мастер Даррен сказал, это первая партия и она для нас. Её светлость сама так распорядилась.

Юноша спрыгнул с козел, оправил свой военный сюртук и вынул из недр экипажа тяжёлый деревянный короб со специальными ручками, чтобы было удобнее нести. Хеквнув от натуги, выдохнул:

– Показывайте дорогу, Мадам.

– Сюда поставь, – ткнула женщина прямо на землю. – Дальше я сама справлюсь. Боюсь, у тебя пупочек развяжется, – покачала она головой: Бон был всё ещё страшно худым, за прошедшее время на свободе его щёки окрасил здоровый румянец, но всё равно парень пугал своей костлявостью.