Ангелы среди нас. Трилогия

Я делал все для него, он был всем для меня. Был частью Отца, а Отец – частью меня! Как он посмел разорвать наши узы и бросить меня в этом никчемном мире? Как он посмел?!

Попав сюда впервые, я встретил несколько десятков человек вокруг костра, которых объединяло лишь одно: желание вернуться домой. Вернувшись обратно, я все рассказал до мельчайших подробностей: про цвет неба, про зелень листвы, о вещах, что случайно завалялись тут и там (одежда, строительные материалы и порой даже еда), о людях, что остались там и отчаянно хотевших вернуть все вспять и никогда не попадать сюда. В следующий свой приход, я узнал откуда она и как сюда попали. И к нашему всеобщему разочарованию, это оказались люди разных стран, а способ их перемещения были от тумана до поворота не туда. Удивительным открытием было то, что здесь люди приобретали возможность понимать друг друга, кто на каком языке не говорил бы. Поэтому я не сразу понял, что они из разных уголков Земли. В следующий и как выяснилось последний свой поход сюда должен был узнать их прошлое: возможно ли то, что они попали сюда по одной определенной причине. Едва я собрал информацию (скудную весьма, к сведению), я не смог вернуться назад. Я застрял во времени здесь! У меня отняли возможность перемешаться во времени. Это как оборвать крылья ангелу, лишить человека ног! Я стал не хуже этих людей, отчаянно пытавшихся найти выход. Эта мысль начинает как паразит проедать мозг, убивая все добрые мысли внутри себя. Я плакал и бился об невидимую стену своей горести, звал Отца, просил его о помощи. Я начал думать, что возможно огорчил его чем-то, и конечно же просил прощения за все. Но он не благоволил меня услышать. Он был глух к моим мольбам.

Шли года. Людей все не прибавлялось, что заметили они сами. За это время изменились они сами и ход их мысли. Желание выжить дало им силы к обустройству их теперешней реальности. Они перестали страдать, и переключили свои мысли в положительную сторону. Это было их своеобразным кругом спасения. Заложенное еще природой желание выжить побудило их стоить дома из того, что есть, переключить свои знания на другой уровень, заняться добычей скудной еды.

Я заметил, что чем дольше я находился здесь, тем более время меняло свой ход – ежегодно замедляясь. Но люди не сразу это поняли, лишь потом, когда Майкл смог рассчитать по солнцу и своим карманным часам о временном континууме. Он был сыном бизнесмена и учительницы физики (что тогда все же было не принято обществом: на ущемление прав женщин социум смотрел свозь пальцы), но предпочел работу юриста, в надежде, что сможет однажды помочь правде восторжествовать. Из-за проблем отца ему пришлось бежать из города со своей молодой женой. Но это было лишь началом его испытаний. Мелисса покинула его вскоре после родов и на его мужские плечи возлегли обязанности по воспитанию сына. Пока внезапно он не исчез.

Откуда я все это знаю, спросите вы меня? Все просто: люди не могут жить без веры в богов. И вскоре они начали молиться мне, как к единственной божественной энергии, что существовала в этом месте. Так я приобрел внешность и начал питаться их энергией повиновения. Они рассказывали мне о своих грехах, желаниях, о прошлом, не ведая, что я рядом. На их чувствах я воздвиг себе собственноручно алтарь в лесу, куда мало, кто захаживал.

Иногда я исполнял их мелкие поручения. Например, Майклу посылал сны о сыне, о том, как он растет без него, что у него все хорошо. Естественно, это не было реальностью, но зачем ему об этом знать, не так ли? Или Софи, что некогда была начинающей балериной, я помог найти любовь всей ее жизни здесь. Вместо больных ног и страданий от изнурительных тренировок она приобрела детей и мужа, крепкое мужское плечо, которое смогло утешить ее горькие слезы.

Журден. Уникальная и близкая мне по духу женщина. Она быстрее всех взяла себя в руки и начала попытку «реабилитации в походных условиях». Набожная по природе, сильная личность, она бы вам напомнила сейчас Минерву Макгонагалл[3 - Имеется ввиду персонаж из вселенной Гарри Поттера, учитель Минерва Макгонагалл (англ. Minerva McGonagall) – заместитель директора Школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс», декан Гриффиндора, преподаватель трансфигурации] или же мачеху Золушки: холодная и надменная, слегка высокомерная. Попав сюда в 12 лет, она сильно изменилась с годами, но и не без моей помощи. Она стала моими глазами и ушами поселения. Через нее я передавал «послания богов леса» и сам помогал стать лидером.

За все эти годы я лишь пару раз с ней удосуживался встрече, стараясь оставить наши отношения односторонними. И она согласилась на мои условия.

В последнюю нашу встречу ее просьба ошарашила даже меня. Она просила вновь открыть эту злосчастную дверь. Ей нужен был народ. В чем смысл быть предводителем горстки людей (многие за это время умерли здесь: кто от старости, кто от самоубийства, не выдержав этого заточения). Да, здесь создавались браки, на свет появлялись дети. Но демография все же шла вниз.

Я не знал, как открыть врата. Это была и моей проблемой. Ведь я столько искал выхода. Но Журден подсказала, что у любой медали две стороны: там, где есть выход, там же есть и вход. И тогда у меня созрел план. Точнее он просто пришел в исполнение. Целью чего было – заменить Отца на троне! Почему и нет? Если я смог стать «королем бала» здесь, что мешает мне править маскарадом и на небе? Мне просто нужно было найти слабое звено там и напустить на него всю тьму, что была во мне все это время. Не зря же я ее копил, холил и лелеял.

Я смог пронзить своей стрелой мелкого ангела, итак, обделенного крыльями, так и еще нездоровой на эмоции. Прекрасная мишень!

А далее пошло все еще лучше: темная часть меня все более и более направляла ее к неудачам. Но мне все равно, главное. Что она смогла открыть дверь! В тот момент я аплодировал ей стоя.

Бесспорно, я ослаб, оставшись без столь большой силы и боялся, что не смогу восстановиться, но Удача в прямом смысле постигла меня! Вот она – кладезь чистой яркой энергии, вкушать которую просто как пить нектар богов: сладко и упоительно. Главное, чтоб она об этом никогда не догадалась.

Ей редко приходилось видеть фамильяров, тем более столь сильных, поэтому мне легко было вскружить ей голову. Строго между нами, Фортуна – одна из самых мягких богинь (под мягкостью я подразумеваю слабость души, большое количество пороков и низших пристрастий). Можно сказать, она как избалованная девчонка из семьи миллиардера – легкая нажива, особенно если сделать так, что общество от нее отвернулось (Диего – до чего же он все еще глуп! Бежал прямо ко мне в объятья в надежде найти выход! Ха-ха-ха!).

Я соблазнил ее своей загадочностью, привлек мужской силой скалы недоступности. За всю свою жизнь я заметил, что есть категория женщин и мужчин, что стремятся влюблять в себя. Они думают, что никто перед ними не устоит. Фортуна как раз-таки была из них. В человеческом мире она лишь взмахом ресниц могла пленить любого смертного (а возможно и божественных), но вот она столкнулась со мной: неподдающимся экземпляром. Флирт и двусмысленные предложения не доходили до цели. Если сказать честно, мне порой приходилось сложно отказать ей: она и впрямь была пленительна как яблоко в саду Эдема. Но вступи я с ней в связь, она раскрыла бы меня. Я мог потерять контроль над собой и тогда мой план потерпел бы фиаско. Я этого не мог допустить. Я как мог заговаривал ей зубы, обходил ее вопросы и просьбы стороной. Что ж, все шло как по маслу. Жаль только в нашу последнюю встречу я перегнул палку, высосав из нее слегка больше, чем нужно. Я даже не заметил этого, пока не почувствовал родную темную материю, плывущую ко мне. Калека-ангел вернулась в наш мир.

Глава 22

– … вас там и впрямь должны ждать! – договорила я свою мысль.

Этот день я скорее всего никогда не забуду, как и это путешествие в целом, где я обрела телесность, голос и сейчас еще и доблесть высказать все свои мысли на публике.

Толпа загудела, идея была поддержана в той или иной форме. В этот момент я поднимаю глаза и взгляд устремляется в лес. Меня тянет туда, прям как тогда, когда мы шли за Фортуной. А я уже и думать забыла об этом чувстве. Будто что-то родное ждет меня в потеках этих темных крон деревьев.

И я пошла на зов сейчас, не в силах остановится, не видя препятствий, не зная страха и неизведанного. Шла, заворожённо прислушиваясь к внутреннему голосу: «Иди, Дитрих, иди туда. Там находится то, что ты так давно ищешь в своей заблудшей душе».

Поле сменилось пролеском, а затем деревья тут и там городили мне дорогу, будто пытаясь помешать мне дойти до цели. Знать бы еще, что за конечная цель ждет меня в конце пути. Но это меня ничуть не останавливает. Кажется, будто разум покинул меня, ведь я шла как заворожённая.

Засохшие ветки царапали кожу в кровь, периодически возвращая меня в реальность. Но я шла, шла к нему. К зову души, к чему-то родному.

Опушка внутри леса резко сменила окружающую природу, будто ножом по маслу отрезали. И тут скорее не только это вышибло из меня дух, сколько то, кто стоял предо мной на другом конце.

Помните, только что я говорила про покинувший меня разум и про свой поход на поводу у инстинктов, ну так вот, глаза узрели то, к чему шли, точнее к кому. Только бы понять, кто это существо напротив меня, и почему меня к нему так тянет?

– Ты вернулась ко мне, – ответил он на мой немой вопрос.

– И кто ты? – спросила я.

– Ах да, ты, наверное, и представления не имеешь, дитя. Я – твой Отец.

Ох, то ли стоять, то ли падать сразу. Чего? Какой Отец? Что несет этот ненормальный?

– Прошу прощения? – все же вежливо уточнила я.

– Скажи, ведь ты всегда чувствовала себя немного не в своей тарелке? – говорил он медленно, растягивая слова, загадочно можно сказать, и так пленительно. – Что в тебе да и не так. Тебе всегда чего-то не хватало, не так ли? Какой бы ты не была светлой, где-то очень глубоко внутри, постоянно тянуло к темному. Твои демоны, что ты так неистово сдерживала, твои мысли, что кричали «неужели я всего лишь раба детей?», «Нет, я что-то большее»…Сломанная и неидеальная как все ангелы, неужели ты думала, что Босс создал тебя такой? Нет, дорогая, ты всегда была моей, можно сказать, ошибкой. Это я тебя такой создал. Это с моей помощью ты упала на Землю и начала жить.

Я слушала этого безумца и не верила ни единому слову. Но почему тогда слезы застилают мои глаза? Почему каждое слово, выроненное из его уст, и впрямь так тоскливо откликается в моей душе. Почему все это звучит как правда? А может это и есть правда?

От бессилия я падаю на колени все еще не отрывая глаз от мужчины напротив, чье свечение напоминает мне о доме. Но вот дом ли мне небо или я и впрямь ошибка производства, случайно выроненное в ходе дела.

– Дитя мое, с тобой мы будем вершить великие дела, – на этом он протянул ко мне свои руки.

Мы были на расстоянии нескольких метров, но я прекрасно могла представить, как беру эти руки в свои, как они меня обнимают как родную, энергию, что сливается воедино. Я смотрела и смотрела на них, пока не вспомнила… Джуна! Моего последнего подопечного, что так ждет меня там, в стране восходящего солнца, среди серых стен их современного дома, и который так нуждается в моем тепле, в моих песнях. Я вспомнила об Анхеле, кто несмотря на мою надломленность, нестабильность и безумство полюбил меня такой, какая я есть.

Да, возможно, я и ошибка, но это не делает меня плохой! Пусть я неидеальна, калека, и меня постоянно куда-то тащат мои внутренние демоны, это не меняет сути того, что в первую очередь я – ангел!

Я поднимаю покрасневшие от слез глаза и смотрю в упор на своего как выяснилось отца, и говорю:

– Черта с два, ты мой Отец! – и кидаю в него сгусток энергии – всю свою боль и обиду, скопившуюся за всю мою жизнь.

Но он просто всасывает ее или, таким образом, отбивает. Я не знаю.

– Ты кидаешь в меня свою ненависть, но я и есть – комок ненависти, дорогая, – с этими словами он начинает смеяться, что вновь будет во мне ярость и отчаяние. Оно поглощает меня, засасывая в какую мерзкую тьму, высасывая все светлое и теплое. Я теряю энергию. И я понимаю, что это делал все время он. Пока говорил свои пылкие речи, пока я глупо слушала его, все это время он использовал, чтоб лишить меня моих же сил. Вот еще почему я грохнулась на колени. Не просто от отчаяния и боли его слов, а потому что я теряла божественный дар, а сейчас к тому же, бросив свою ярость в комке энергии, можно сказать собственноручно отдала остатки.

Как же глупа я была, что не видела того, что происходит прямо перед моим носом. Возможно, он и впрямь говорил всю правду, но использовал в своих целях. В принципе, как и любое зло. Хотя я не могу с полной уверенностью, сказать, что он чистое исчадие ада, ибо из его слов представила себе его каким-то инженером все же при Боссе, но то, как он выбил из меня мои силы не говорит о том, что он хороший парень.

Надо было срочно придумывать, как выйти из ситуации. На ум пришли Каин – как воин и Фортуна – как обольстительница. Для уловок с привлечением у меня нет ни способностей, ни сил, ни возможности (хотя хитрость – тоже способ данной тематики, неплохая идея), поэтому я воспользуюсь стратегией нефилима, что чаще всего срабатывала: отвлеку его хоть на время. Ха, поражу врага его же методами.

– Почему я сюда попала? – задавать глупые вопросы – это вообще мой конек, но это первое, что пришло мне в мою пустую ослабевшую от мыслей голову.

– Как? Ты еще не поняла? Тебя тянуло всегда сюда, ко мне, к темному началу твоей сущности. Ведь мы, как одно целое. Ты – мой фамильяр!

Фамильяры – я слышала об этом будто бы из прошлой жизни, предположу, что видела упоминания в книгах. Это волшебные духи, что помогают своим хозяевам. Чаще всего в виде животных (но как мы поняли, они и ангелами могут быть), обладают своим разумом и именем. Ну вот чем ни я, не так ли…

– Это значит все мои так называемые случайные ошибки в последующем принесшим злом, было твоих рук делом?

– Почему моим? Нашим…

Так, я преувеличила свои возможности: учитывая, как быстро из меня вытекала жизнь, одновременно вести светские беседы и придумывать план побега – выше моих сил.

Самые простой способ – порвать нашу связь и бежать. Но на ноги я вряд ли сейчас стану, очевидно, поэтому и упала навзничь и начала перекатываться с бока на бок, цепляясь за ветки кустов, царапая все тело, когда услышала мужской крик: «неееет!»

Глава 23

Я метался из одной страны в другую, как неприкаянный. Делал это в основном по одной причине: много работы – мало мыслей. Но едва наступала ночь, они одна за другой атаковали меня, съедая изнутри. Я боялся за Дитрих, я предчувствовал, что с нею что-то не то, слишком уж она рвалась в эту экспедицию. Всеми силами тянулась на это треклятое приключение. Не спорю, с нею там лис, но я все еще очень мало его знаю, чтоб доверить самое ценное, что у меня есть – мою любовь.