Соло на айфоне

Прошло двадцать лет. Столько рассказов она так и не написала, писателем не стала, но и вопросом, что делать, больше не задается. Ясно же – сделать ничего нельзя!

***

Лет пятнадцать назад я пришел на какую – то пресс – конференцию. Девушка за столом регистрации подняла сердитое уфимское лицо и спросила:

– Вы кто?

– Своих поэтов надо знать! – вдруг раздался голос за ее спиной и к столу подошел уфимский журналист Сергей Фуфаев.

Я смущенно поздоровался. Было очень приятно, что меня знают.

Ну и какая судьба ждала в Уфе человека, который знал своих поэтов?

Разумеется, его побили какие-то негодяи, потом на него много раз подавали в суд, выгнали с работы и он был вынужден уехать в Москву.

***

Когда я перевёл на русский язык эпос «Урал – батыр», я его раздал всем своим друзьям и знакомым – чтобы они высказались, вдруг Что-то не так.

Один башкирский писатель мне тогда сказал:

– Наконец – то я прочитал его.

Другой обрадовался:

– Наконец – то я понял, о чем он написан!

Писатель и переводчик Газим Шафиков огорчился:

– Теперь мой перевод все забудут! – сказал он.

***

Прошло десять лет. Однажды на большом собрании писателей наша известная литератор и общественный деятель Марьям Буракаева долго меня ругала за перевод. Она нашла в нем ошибку.

Я эту ошибку поправил за две минуты. Просто проглядел. Такое бывает.

Прошло ещё пять лет, и другой известный литератор Салимьян Бадретдинов мне написал:

– Айдар, в твоём переводе есть досадные ошибки!

Правда, в чем конкретно эти ошибки выражаются, он так и не сказал.

Так что я жду, когда пройдёт ещё десять лет и кто-то из моих коллег снова меня покритикует.

***

На УФЛИ я процитировал слова Иосифа Гальперина о том, что границу надо пересекать в толпе.

Александр Залесов тут же ехидно заметил:

– Однако границу с Болгарией он пересёк один!

***

Когда я только-только поступил в сельхозинститут и переехал в Уфу, гулял по улице Ленина с одним знакомым, который тоже недавно стал уфимцем. Мы разговаривали о том, о сём, и вдруг он заторопился.

– Куда это ты? – удивился я. Он замялся. Наконец, после долгих расспросов он сказал, что ему надо на автовокзал.

– А что ты там собираешься делать? – ещё сильнее удивился я. Он опять замялся, покраснел, на лице его заиграла целая рок – группа чувств.

– Да я… в туалет… туда езжу… – нехотя, с трудом себя заставляя, сказал он.

– Ну ладно, – сказал я. – Пойдем, провожу тебя. Только давай пойдём через вот этот переулок, так ближе. Хорошо?

Мы свернули с улицы Ленина, прошли десять шагов под арку, и я показал ему… общественный туалет (это было возле МВД, кому интересно). Как же он был счастлив!

***

Как-то все встречные и поперечные мои знакомые стали меня спрашивать:

– Как ты думаешь, кому дадут премию имени Салавата Юлаева?

Одному я улыбнулся, с другим пошутил, третьему пожал плечами. Когда ко мне подошёл пятнадцатый человек, я сказал:

– После Рината Камала можно давать кому угодно!

***

Мы с Наной Эристави учились вместе в Литературном институте на одном курсе. Однажды на перемене вдруг решили поиграть в города.

– Ли, – сказала она.

– Это что за город такой? – удивился я.

– В Ирландии, – ответила она.

– Исянгулово! – сказал я тогда.

– А это что за город? – удивилась она.

– В Башкирии! – сказал я.

Но в Ирландии городов оказалось больше, так что я все равно проиграл эту игру.

***

Как-то меня пригласили в Сербию, погостить в писательской резиденции. Оказалось, что никто из моих коллег не говорит по русски, ну и я ни слова не знал по сербски. Три дня я сидел и слушал застольные разговоры, а на четвёртый день вдруг понял, что они сказали буквально вот что: