Живой алмаз Шаданакара
– Где же Ты, Брат! – прошептала Лаалит, все еще пытаясь достучаться до родной души, но Повурн не возвращался, и пылающая безнадежность коснулась сердца Прекраснейшей Богини Любви!
Лабиринт Времени стал рушится. Разноструйные скалы плавились превращаясь в огненное море. Из последних сил, Хранитель держал русла рек, но бушующая лава с удесятеренной силой набросилась на одно из них и стала разъедать охраняющую хватку сплава. Размягчив его окончательно в одном месте, в дикой волне жар изогнул это русло в вид петли, и соединив два конца, сомкнул прошлое и будущее!
На мгновенье, от невозможного перехлеста Время будто замерло, остановилось совсем! И вместе с ним замер Шаданакар!
Лиза и Йола, под защитой ангелов так и висели в пылающем безумии. Изнемогая, ангельские ореолы спасали их от всепожирающего огня. Падающие груды камней немыслимо застыли в пустоте, и обездвиженные женщины видели, а главное понимали, что сама Жизнь умирает сейчас вместе с ними.
Назир 2178г
Наверху хаос еще преобладал над порядком, но самый страшный момент уже был пройден. Люди в основной массе поняли, что их хотят превратить в послушное напуганное стадо. Поняли, и внутренний код свободы и справедливости, выработанный за последний век, сработал. Миллионы добровольцев стали собираться вместе, создавая собственные отряды охраны порядка и патрулирования. Центрами народной консолидации выступили Храмовые комплексы. Сразу после духовных богослужений, совсем рядом, на территории развлекательных площадок проходили сборы народных дружин. Собиралось нужное количество отрядов, каждый из которых исследовал и охранял собственную зону в городской территории. Занятия во всех образовательных учреждениях были временно приостановлены. Многие из них были превращены в стационарные больницы и госпитали. Опробываемая вакцина еще не давала стопроцентного результата, полного исцеления не наступало. Но после ее применения люди чувствовали себя гораздо лучше, да и смертность снизилась в два раза.
Мистер Ли, как впрочем и вся Единая Лига, работал не смыкая глаз, в круглосуточном режиме. Множество основных служб – хозяйственных, военных, медицинских и охранных действовало также. С началом военных действий, выступлений ораторов – агитаторов стало гораздо меньше. Кто поверит в слова, когда рядом гибнут твои знакомые и друзья, тем более что некоторые из агитаторов успели совершить несколько терактов. Основную задачу по предотвращению подобной деятельности на себя взяли патрули народного ополчения. Они довольно быстро, за неделю, ликвидировали подобную порочную практику.
Самыми опасными местами в Энрофе к концу третьей недели катаклизма, стали два центра массового проживания «неприсоединенных» – испепеленный Ангриб и пылающая Меру. Бойцы неприсоединения сражались фанатично. Они считали эту землю своей, тем более, что там, глубоко внизу, в ее недрах, бились сердца их родных и близких. Как не превосходили их мировые силы по численности и вооружению, сломить упорную оборону обоих центров никак не удавалось. Во Всемирном правительстве и парламенте не прекращались споры о применении на противостоящих территориях оружия массового нейронного поражения, но Мистер ли и еще несколько высокопоставленных чиновников накладывали решительное вето. Ответственность за гибель тысяч невинных – ноша тяжелая, только это и спасало ореолы восставших очагов последнюю неделю.
Но, пожалуй, самым горячим местом на Земле будущего, были лавандовые поля южной Франции, там где вокруг зияющей раны котлована оставались полуразрушенные сооружения исследовательского центра.
Назир, в запыленной военной форме вылез из засыпанного серым пеплом блиндажа, и укрывшись в расщелине разрушенной стены, приступил к молитве. Первые лучи проснувшегося солнца, нежно прикасались к коже теплым ветерком. Предрассветная прохлада сменилась бодрящей свежестью. Обращенные к Богу слова, летели к небесам, но перед его глазами все еще стоял вчерашний кошмар. Это был самый страшный день в его жизни и решающий, переломный момент двухнедельного противостояния.
С Ротбергом и Аль-Хатиром, основными помощниками Колума, Назир был знаком давно, но он даже и представить не мог себе глубину их нравственного падения, будто это не они отдавали команды нападавшим, а совершенно другие люди. Сначала военные группы под командованием Ротберга, небольшими многочисленными разведывательными бросками, с разных сторон попытались пробраться к территории научного института. Но подразделениям Назира удалось отследить каждый из таких бросков и предотвратить проникновение. Продолжалось это четыре дня, а дальше, поняв бессмысленность подобных маневров, Ротберг и Эль – Хатир под давлением горбуна перешел к полномасштабным военным действиям.
Назира попытались окружить. Несмотря на перевес врага в численности, отряды восточного принца смогли не допустить окружения в течение еще пяти дней. Далее последовала осада – тяжелая, огненная, бесконечная. Одна атака «неприсоединенных» сменялась другой. Что только не предпринимали нападавшие: травили газом, глушили взрывами, выжигали ковровыми ракетами – все бесполезно. Назир, словно предвидел каждый шаг. Он сумел противопоставить коварству наседавших, достойный отпор. Во-первых нужные нейтрализаторы и защитные костюмы присутствовали в избытке. Оружия было, конечно, не так много. Кто же мог представить, что Эль-Хатир приведет сюда целую армию, но пока его хватало. Хотя дальше, без помощи Лиги, оборонявшимся едва ли удастся выстоять. Кроме того, обе стороны применяли психотропные вещества, многократно превышающие предел человеческих возможностей. Все это в купе, превратило противостояние в непрерывный безумный кошмар.
На пятый день, ни на секунду не прекращающегося боя в круговой осаде, пространство вокруг стало однородным, серо – черным клубящимся дымом. Он затруднял не только зрение, но и дыхание. Защитные костюмы помогали мало, для глаз и воздуха чистота самая важная вещь.
В этом черном тумане, к Назиру подполз раненный Максим. Указывая ослабевшей рукой в сторону котлована, он прошептал:
– Там что – то не так. Я не могу разобраться. Пойдем, ты должен увидеть.
В котловане точно творилось что – то несусветное. Черный дым, заполнивший собою все вокруг, над эпицентром воронки был почти прозрачен, будто пальцем провели по закопченному стеклу. Именно в этом чистом луче, на высоте примерно метров тридцати, четко прорисовывался полупрозрачный объект огромных размеров. Неожиданно он начал темнеть прямо на глазах, будто наливаясь мраком изнутри. В тот же момент, Колум по другую линию обороны забегал по укрытию, как сумасшедший, произнося одну единственную фразу:
– Началось, началось, началось…, быстро, быстро все в атаку, в атаку!
Нападавшие ринулись в бой с удвоенной силой. Бойцы Назира, превозмогая сами себя, решительно сопротивлялись, а камень продолжал и продолжал темнеть и становиться более видимым. Силуэты людей, кружившие вокруг него, тоже стали проявляться. Неясно, размыто, но разглядеть кто это – мужчина или женщина, через четверть часа стало вполне возможно.
По кругу обороны, отряды Эль-Хатира пробились к первой укрепленной линии. Начался рукопашный бой – жестокий и бессмысленно страшный. Он всегда ужасен своим непосредственным прикосновением к смерти. Она уже не на расстоянии, она здесь, рядом, убивает твоими собственными руками, дышит тебе в затылок. Серо – черный дым стал угольным, тяжелым, похожим на глянцевый туман. Размытая видимость присутствовала в радиусе двух метров, а дальше темная пелена. Люди выскакивали друг на друга, словно призраки – пугающе, неожиданно, и наносили удары по инерции, на ощупь. Запах крови, смешавшись с гарью, был нестерпим. Он одурманивал разум не меньше башенного страха, притаившегося в дыму.
Назир в полном замешательстве метался по краю котлована. Как только бой перешел границы первой оборонительной линии и видеомаяки, закрепленные на всех членах его команды стали исчезать у него на глазах, говоря о гибели друзей, он, раздираемый желанием помочь, и невозможностью покинуть алмаз, так и бегал туда – сюда, то делая несколько шагов в сторону сражения, то возвращаясь к потемневшему камню.
А алмаз действительно выглядел реальным. Ощутить так это или нет, возможности не было. Вращался он высоко, но явно снижался. Очень медленно, но снижался к поверхности земли. Кружившие вокруг него люди тоже опускались. Назиру удалось даже разглядеть силуэты и явно определить, кто из подруг, и где находится. Но не им, ни тем, кто умирал сейчас в бою, он помочь не мог. Это бессилие вырвалось, наконец, наружу сумасшедшим криком, пронзившим небо и мир. Он эхом покатился по клубам черного дыма, и казалось, не закончится никогда. Хорошо, что этого не случилось. Хлесткий удар Максима вернул Назира в реальность.
– Успокойся, возьми себя в руки. Этим ты ни ребятам, ни жене не поможешь.
– А как помочь, как? Может ты знаешь! Подскажи! – прохрипел Назир, поднимаясь с колен.
– А что подсказывать, в твоих руках все – от индивидуальной информации маяков до общей полномасштабной проекции происходящего.
– Да не видно ничего! Стоп, Максим, ты гений! Тепловизор или другая параллель! Максим ты спаситель наш, спаситель! – прокричал еще громче принц, набирая и рассылая сообщения второму кругу.
– Произвести интерактивное объединение. Включить режим тепловидения. Теперь вы их глаза и уши! Работать только со своим ведомым. Повторяю, только со своей парой. Действуйте каждый строго в своем градусе. Границ не нарушать, не мешать друг другу, но при крайней необходимости помочь можно. Что замерли ребятки! Соединились с ведомыми! Пошли, пошли!
Картина боя сменилась в течение нескольких минут. Аварийная автосвязь сработала молниеносно. Общая система сама произвела объединение и закрепила ведущих и ведомых. Сотни голосов телепортировались по невидимым каналам от одного к другому, направляя, предупреждая, подсказывая. Боец за секунду до появления нападавшего наносил удар в нужном направлении. Инициатива перешла в руки защищающихся. Ротберг и Аль-Хатир занервничали. Они с почерневшими лицами смотрели на маяки своих. Натянутая тишина напряжения достигла апогея и лопнула.
– Отходить, отходить! – захлебываясь, прокричал Ротберг в информационный канал, но тут же его приказ накрыл другой.
– Не сметь! Стоять на местах! Наступать! Наступать! Время пришло! Наступать!
Ротберг оттолкнул горбуна от диктофона, но тот будто ничего не случилось встал, и с сумасшедшим взором, снова направился к нему.
– Время пришло! Великий правитель вот– вот ступит на нашу землю. Мы ждали этого так долго, тысячи, сотни тысяч лет. Не сметь отступать! Не сметь! Стоять насмерть!
Взгляд Аль-Хатира, в ответ налился дикой яростью.
– Насмерть говоришь, а что ты с мертвыми делать будешь? Они не умеют воевать, не могут драться! Ненужный балласт, груз под ногами. Вот кем станут совсем скоро эти живые маяки. Смотри на экран! Смотри!
– Это не важно – злобно шипел горбун
– Совсем скоро все будет не важно! Мертвые станут живыми, а живые – мертвыми. Свет сменится тьмой, и от величий вошедшего люди на земле станут тенями. Наша задача сейчас не спасать твое войско, а помочь Великому войти!
Лицо Колума, когда он говорил эти слова, нервно дергалось. Капли пота бежали по лбу и щекам. Вздернутые вверх руки, тряслись в исступлении, но сила власти, исходившая от него, только умножалась. Ротберг почувствовал это, когда хотел подойти поближе и схватить старика, но не смог сделать более одного шага. Воздух в ореоле одного метра от Колума стал плотным и трудно проницаемым, хотя сам колдун совершенно не замечал происходящих перемен. Темная сила давно поработила его волю, а сейчас вышла из – под контроля окончательно. Насытившись потусторонней энергией, она попыталась захватить остальных. Все, кто находился в центре управления, заметно изменили поведение, все кроме Ротберга. Они машинально передавали один и тот же приказ, причем голоса их стали похожи на дребезжащий голос горбатого старца. Ничто кроме расположенных перед глазами экранов, их не интересовало. Ротберга перестали видеть совсем, и уж тем более, исполнять его приказы. Колум в это время, стоя на коленях, впал в полный экстаз, призывая своего правителя, и аккумулируя ниспосланную им силу. А Ротберг, остолбенев от ужаса, наблюдал на полномасштабной проекции, как гибнут его воины. Гибнут сотнями. Старший координатор ввел в бой резервы – все и сразу. От их удушающей волны, оборона второй линии захлебнулась. Но осажденным вовремя удалось отвести людей к третьей лини, и битва продолжилась там с новой силой.
Зарема 2178г
Как только она приняла внутреннее решение, тяжесть с души куда – то ушла, осталась лишь грусть, легкая и светлая – прощальная.
– Джея, девочка моя, как же я тебя брошу! Как оставлю одну!
– Она не одна.
Зарема резко обернулась, но в комнате никого не было. По-видимому, задумавшись, она произнесла последнюю фразу вслух. Чуть наморщив брови, с напряженным лицом, женщина настороженно оглядела помещение, и убедившись в одиночестве, устало опрокинулась на мягкое, как – бы парящее в воздухе ложе. Тишина затянула и утопила в себе, дочка мирно спала рядом. Женщина тоже закрыла глаза. Пограничное состояние между сном и явью раскрыло перед внутренним взором предводительницы, невиданную, чудесную картину.
Сначала Зарема увидела солнце – огромное, бело – желтое, заливающее своими лучами все пространство вокруг. Затем, в его середине вспыхнула голубая точка. Она тут же стала расти, словно набухая, и через несколько мгновений превратилась в чарующий тысячелистный цветок, небесно – голубой и божественно-прекрасный! Цветок танцевал на тонком стебельке, сливаясь в объятьях с невидимым ветром. И от его таинственных дуновений в разные стороны разлетались легчайшие прозрачно – голубые бабочки. Их ласковые воздушные хороводы смыкались и разливались искрами магического фейерверка.
Зареме показалось, что она перестала дышать, покинула свое тело и стала одной из этих чарующих красавиц. Вокруг только свет, любовь и счастье, больше ничего! И она, также как тысячи других таких голубокрылых, безмятежно танцевала в нем, составляя узоры вселенского калейдоскопа. Но вдруг могучее целенаправленное движение понесло ее за собой, с невероятной силой куда – то вниз, в глубину мира. Там все горело и плавилось. Огненный океан лавы безумными, гигантскими волнами накрывал жаркий мир, но бабочка летела невредимая, несомая неведомой силой. Дальше она увидела воронку, бесконечно страшную, глубокую. Что – то похожее на гигантский смерч, только образованный не воздухом, а лавой. Воронка тут же проглотила бабочку, и та, закруженная вихрем за секунду пронеслась сквозь множество невиданных миров, а затем замерла, словно в стоп кадре.
Пред нею, микроскопически ничтожной, сцепившись в остановленном падении, находились два гигантских существа противоположных друг другу и сутью своею и строением и структурой. Одним была Женщина – Мир, окруженная парящим водопадом сиреневых волос, другим Дракон – Мужчина, с расплавленной золотой чешуей и огненным взглядом. Было понятно, что каждый бесконечно взаимно ненавидит другого, но в то же время не может уничтожить, не может причинить смертельного зла. Глаза в глаза, сердце напротив сердца, любовь против страха!
И вдруг, могущественный поток, невидимой рукой сделав огромное шарообразное движение, бросил бабочку, как песчинку прямо в наполненный отраженной лавой, хищный взгляд дракона. Порхающая голубая точка, едва не коснулась своего отражения в немигающем зрачке, и тот инстинктивно отдернулся и моргнул, разорвав тем самым продолжавшееся оцепенение. Сцепленные объятья разомкнулись и бабочку, окруженную сиреневым облаком, понесло вверх, как наполненный воздухом, легчайший поплавок.
Керол
В это же самое время, когда Мати сражалась с Гагтунгром в пылающей лаве времени, Эдван, отбившийся от трех демонов преследователей, вспомнил Ее слова и поспешил на помощь Керол. А та, окруженная сонмом ангельских и просветленных душ, отдавала все силы, изгоняя из субстанции Алмаза наползающее Зло.
Стрелки и круги сомкнулись. Божественная Звентана – благодатная, юная, золотоволосая девочка, окруженная светозарным сиянием, приближалась к вспыхнувшему точно таким же свечением Живому Камню. Запахи счастья, чарующее благоухание цветов и музыка, едва слышимая, но такая сказочно красивая, сопровождали воздушное шествие Богорожденной. Все, кто мог видеть Ее, замирали в бесконечной радости и смирении. А девочка шла лучезарно улыбаясь, протягивая к распахнутым сердцам, невидимые лучи силы и добра. Час пробил. Она должна была окунуться в раскрывшийся цветок Алмаза, и получив там новое тело молодой девушки, воплотиться в Аримое, а затем подняться в Синклит Мира!
Новое тело почти только аллегория, но и она не беспочвенна. Увеличиваясь в размерах, взрослея духовно и материально, Звентана своим новым рождением убирала последнюю преграду изливающемуся всевышнему потоку. Заполняя собою все миры, лежащие ниже Синклита, Божественные Любовь и Добро во много раз бы сократили время просветления поднимающихся душ. Окончательно объединили бы и укрепили процветание Энрофа, изменили коренным образом законы кармы, и тем самым, превратили все нижние чистилища в исцеляющие, озаренные божественным прощением слои.
И вот, царственная Богорожденная вступает в раскрывшееся лоно голубого каменного Цветка. О, такого неведомого счастья, Каролина не ощущала никогда. Она почувствовала себя огромной, бесконечной, как сама Вселенная. И в тоже время совсем крошечной, не имеющей ничего кроме разума частицей. Она парила в золотоликой, живой невесомости зная, что достигла главного. Она Его часть, Его атом, Его мельчайший электрон, и в тоже время, Его бесконечно охватывающая суть и тело! Но вдруг случилось страшное. Концы петли сомкнулись, и Каролина вместе с Алмазом и вошедшей в него Звентаной, оказались в прошлом! В далеком прошлом Небесной России, как раз в тот момент, когда новорожденная Божественная малышка, должна была сделать свой первый шаг в этом мире. Время и тут растянулось, и замерло совсем.
Эдван не смог выполнить обещанного. Он застыл на последнем шаге, только что переступив порог храмовой залы. Последний из демонов – преследователей, вцепившийся в него мертвой хваткой, застыл вместе с ним. Но перед онемением он все же был озарен божественным сиянием Богорожденной. Каролина и Алмаз исчезли здесь, в настоящем и проявились там, в прошлом. Но Кер была не одна. В последний момент перед исчезновением, будто зная, что произойдет, стоявшая за ее спиной Куар, прыгнула в исчезающий Камень. Тоже самое успел сделать и Фредман.
Появились в прошлом они точно в такой же последовательности. Но так как алмаз уже находился в Небесной России и готовился к воплощению Звентаны, то и первый и второй камни просто объединились в одно целое, так что никто из окружающих не заметил. С Керол было сложнее, изумленная случившемся, в момент переноса она увидела саму себя. Точно себя, но немножко другую – необычайно величественную, в развивающихся одеждах и сияющем венке в волосах. Венок состоял из камней очень похожих на алмаз, да и горели они также. Слившись сама с собой, Керол заметила перед затяжной остановкой времени, изумленные взгляды окружающих, которые смотрели не на нее, а куда – то дальше, за ее силуэт.
А где – то там, глубоко, глубоко, в исчадье Гаашарвы, сотрясающейся от мракобесия Повурна, искаженная злом Джерома раскрыла потемневшие Алмазные лепестки, и истребляющая энергия тьмы ринулась в Камень бурлящим потоком. За считанные мгновенья Живой Камень стал совершенно черным. Кер почувствовала новый мощнейший удар. Дрожа, но не сдаваясь, она с удвоенной силой бросилась защищать Звентану, оказавшейся запертой в Алмазе из-за натиска наступающей тьмы. Набрав самые высокие параметры активации, она полностью погрузилась в сияние Алмаза. И тут же могучая взаимосвязь всех копий живого камня, затянув ее в себя с головой, показала одновременно все то, что окружало эти камни в каждом из миров. Зло еще не могло коснуться ни ее, ни Богорожденной. Между ними оставалась какая – то непреодолимая, невидимая преграда, но видеть и понимать все что происходит там, Каролина могла беспрепятственно.
Гагтунгр также присутствовал во всех мирах, где шло сражение. Но в Гаашваре, уже покинутой основными силами мрака, Он был менее всего деятелен. Как будто здесь, восседать на огромном троне осталась лишь его оболочка, небольшая часть, которой необходимо было удостовериться во вхождении в Алмаз Антихриста. Основная же сущность Великого Демона билась там внизу с Мати – Лаалит. Конечно же, это Он отравил Повурна и завладел его телом. Также во всем своем величии и силе присутствовал Гагтунгр там, далеко вверху, возглавляя свои древние и самые верные силы в борьбе против Аримойи и Синклита Мира. Безликой тенью, бесплотным духом парил Он и над бесчисленной ордой темных сил в Затомисе Небесной России. Там Он был их цементирующей основой, направляющей и объединяющей силой.
В застывших минутах Гаашарвы, Керол увидела не только Джерому, не только Гагтунгра и Антихриста, она увидела еще одну очень значимую для нее сущность. Это был Георг. Застывший в бессилии, измученный, забитый до бесчувственного состояния, он больше походил на неживое изваяние. Оторванные, переломанные крылья беспомощно валялись рядом. Взгляд потух, глухой стон, вырвавшийся до остановки времени, звучал непрерывным отдаленным гулом. Кер видела, как застывший Антихрист делает свой первый шаг к раскрывшемуся Алмазному цветку. Видела и понимала, что если Он войдет туда, Звентана никогда уже не родится ни в Небесной России, ни в будущем Синклита Мира. С Его вхождением, чары зла возрастут настолько, что справиться с ними не удастся ни ей, ни другим хранительницам Камня. Но и это не все. Поняла Керол и еще одно важное обстоятельство.
Войдя в Алмаз в Гаашваре, Антихрист должен будет выйти из него в Энрофе. Сознание Кер тут же перенеслось в Энроф, как раз туда, где голубой невидимый Алмаз, висевший в небе, стал вновь обретать видимость. А вместе с ним стали проявляться беспомощные, вращающиеся вокруг него тела ее подруг. А вот и она сама. Что – то внутри защемило так сильно и жалобно. Керолайн ясно увидела, что будет с землей, если план Гагтунгра удастся, и лучшее из Его творений прорвется, наконец, в Энроф.
Абсолютно свободный от страха и любви, воспользовавшись неограниченными способностями созданного для Него карроха, Он будет способен творить такие чудеса и бесчинства, о которых человечество никогда и не догадывалось. Пораженные Его гипнотической силой, люди за пару десятков лет разрушат то благодатное и светлое, к которому шли несколько тысячелетий. Мир снова погрязнет в крови, войне, похоти, обмане и беззаконии. Причем похоть будет стоять на первом месте. Города Энрофа превратятся в подобие мерзкого Дуггура. И чем прилюднее и страшнее будут оргии, тем больше зрителей и поклонников они будут привлекать. Безнаказанность и полная демонизация общества создадут единую идеологию Зла. Мало кто будет в силах противостоять ей, а кто осмелится, тот будет разорван на куски публично. Захваченный Антихристом Энроф, вновь прольет в нисходящие миры такой огромный обезображенный духовный поток, что страдания и боль искупления возрастут неимоверно.
«Боже, что же будет с Адамом и Мирой» – пронеслось в перегруженных страхом мыслях Кер. «Нет, не бывать этому, не бывать!» – тут же прозвучал внутренний ответ.
Переместившись из Энрофа в настоящее Небесной России, Каролина погрузилась в смятение и испуг, накрывшие затомис после исчезновения Алмаза. Сам Камень показал ей, что будет дальше, если он не вернется на место. Эдван, не успевший к ним на помощь, будет смертельно ранен вцепившимся в него демоном. Весть об исчезновении скоро прорвется из святилища наружу и умножит силы нападающих во много раз. Просветленные будут биться бесстрашно, но некая обреченность появится внутри каждого. – Без Звентаны здесь! Без Звентаны там, в Синклите! Вечная жизнь в огне боя покажется пустой и бессмысленной. А невидимый Гагтунгр будет разжигать и усиливать сомнения, накрывая всех покрывалом испуга и недоверия.
Многие побегут прочь, прячась от сражения. Мерлин, понимая что происходит, попытается преградить путь одной из групп убегающих. В их числе будет и ее возлюбленный. Как она не будет стараться, беглецы не остановятся, и свергнутая их напором с воздушного моста, Мери рухнет вниз. За ней, даже не раздумывая, бросится верный Дуглас. Он поможет ей вернуть возможность полета. Но будет поздно. После приземления их окружит стая свирепой нечисти.
Не желая видеть, что будет дальше, Каролина поднялась выше, в Аримою, а затем еще выше в Синклит Мира. Здесь шел самый жестокий и беспощадный бой. Переменный успех нетвердо метался от одной стороны к другой. Вхождение Звентаны было необходимо, как воздух! Силы Света сражались неимоверно отчаянно и храбро, но успех Зла в нижних мирах стал проявляться и наверху! Кер заметила как у кромки горизонта показался бесчисленный отряд крылатых раругов. О, эта дьявольская стая полудраконов – полуконей могла изуродовать, испепелить миллионы божественных защитников. На первых раругах восседали игвы – предводители, а дальше гудело нескончаемое облако мух – игв.
