Удивительная фэнтезя. Стена времени
История Лича была трагичной и поучительной. В прошлой жизни он был человеком, одержимым жаждой знаний и силы. Он трудился без устали, не жалея себя, в стремлении постичь тайны вселенной. Однако его амбиции обернулись против него: в момент, когда он попытался овладеть силами, превышающими его возможности, космос наложил на него проклятие. Его человеческая оболочка исчезла, и он стал духом нескончаемых сил. Эта трансформация принесла ему неиссякаемую мощь, но лишила радости и покоя. Теперь он был обречён на вечное существование, в котором его сила могла использоваться только для нужных этому миру дел. Радость, которую он мог испытывать, была редким и ценным ресурсом, который он накапливал в мерцании своих розово-голубых глаз.
Волкопёс пристально всматривался в фигуру загадочного колдуна, держа одну лапу слегка приподнятой.
– Я готов, – отозвался Ама. – Но скажи, как я оказался здесь? Мне нужно найти Хорна. Он мой друг, и я чувствую, что он в опасности. Ты можешь помочь мне?
– Ах, волкопёс, твоя преданность похвальна. Но поиски Хорна – это не просто поиски друга. Это путешествие, которое может изменить судьбу нашего мира так или иначе, сечёшь фишечку?
– Что ты имеешь в виду? – настороженно спросил Ама.
– Видишь ли, Хорн – не простой орёл, он хранитель ключей времени. Его исчезновение нарушает баланс. Тебе придётся найти его не только ради дружбы. И не только его.
Туман рассеивался и разрывался. Лич стоял на краю мрачной пропасти – его силуэт выделялся на фоне серого неба, обрамлённого чёрными облаками. Его голос, глубокий и мелодичный, словно эхо из далёкого прошлого, заполнил пространство вокруг, погружая Аму в мир древних тайн.
– Слушай, юный друг, – начал он, его глаза сверкали, как два холодных алмаза в темноте. – В начале времён, когда мир был ещё молод и полон надежд, существовало Сердце времени – кристалл невероятной силы. Он был источником гармонии и процветания для всех существ в Скалингоре. В те дни время текло плавно, как река, а жизнь была полна радости и света. Сердце времени жило в Дереве жизни, которое поддерживало невидимую стену между нашим размеренным миром и беспощадным потоком страха и тревоги.
Лич сделал паузу, его голос стал более напряжённым:
– Но затем к Древу пришли боги стихий. Жажда власти и контроля овладела ими. Вырвав Сердце из Древа жизни, боги сломали его на пять осколков. Каждый осколок стал частью силы богов, а вместе они нарушили баланс, который поддерживал наш мир. С тех пор время стало нестабильным. Существа начали стареть быстрее, а страх и тьма охватили сердца всех живых созданий. Бури и засухи обрушились на землю, словно сама природа отторгала жизнь. Время стало для всех нас врагом.
Лич продолжал рассказывать с печалью в голосе:
– Со временем осколки камней погасли и уснули долгим сном. Мир привык к этому новому порядку вещей и забыл о гармонии и процветании. Но в глубине земли камни тянулись друг к другу, мечтая о воссоединении. И вот! – произнёс он резко. – Спустя тысячу лет один из камней зажёгся. Его пробуждение ознаменовало начало беды: почва начала заражаться и болеть. Сперва незаметно – лишь лёгкое дрожание под ногами, но постепенно влияние камня стало распространяться.
Лич наклонился ближе к Аме, его голос стал шёпотом:
– Этот одинокий камень жаждет соединиться с другими. Он проникает глубже и дальше в мир, отравляя воду, плоды и воздух. Каждый найденный осколок будет источать разрушительную силу до тех пор, пока не воссоединится с остальными в Сердце времени.
Закончив рассказ, Лич отстранился и посмотрел на Аму:
– Тебе нужно найти все осколки и восстановить баланс. Но будь осторожен! Каждый шаг может привести к страданиям невинных. Хорн – хранитель этих камней, и только хранитель способен воссоздать Сердце времени из осколков.
Его слова повисли в воздухе, пробудив в Аме тревогу.
– Я… я не знал. Но как мне его найти?
– Твой путь лежит дальше, через земли, о которых мало кто знает. Я могу провести тебя через Затренье, к раздвоению реки Ваграс.
– Затренье? Я ничего не знаю о землях Скалингора, но Хорн говорил, что везде опасно.
– Да. Оглянись – мы сейчас именно здесь. Оно опасно для тех, кто не знает пути и не следует правилам. Со мной ты пройдёшь спокойно. Но дальше… С каждым шагом будет тяжелее и страшнее. Но даже когда будет страшно, помни, что читатель всегда с тобой. Он будет следить и переживать за тебя, пока ты не умрешь. Он открыл книгу и процесс зловещих событий неостанавливаемый.
– Чего? Что? Умру? – прокричал Ама.
– Шучу-шучу. Эта область мне пока неизвестна. И читатель… То, что ты листал последние страницы не означает ровным счетом ничего. Ну да, теперь ты знаешь слово Подземье, ну и что тебе дала эта информация? Результат без осознания – это пустота. Жизнь есть не результат деятельности, а симфония каждого звука в череде мелодии.
– Подожди… А что за Подземье? – поинтересовался волкопес.
– Мир под землей. Он скрыт от нас, он неведом. Это великое достижение прошлого, благодаря которому жизнь в Скалингоре стала возможной. Отчасти.
– Мне туда нужно?
– Э… Я не знаю. Ох, дорогой дружок. Мне так много хочется тебе рассказать, но жизнь устроена не рассказами и историями. Твоя жизнь только в твоих лапах, молодой волкопес. Ты сам выбрал путь и идешь искать друга. Идем, тебе пора.
Затренье – мрачная и зловещая земля, которая граничит с ещё более ужасающим Некростаном. Пейзажи этого места вызывают только непокой.
Растительность Затренья искривлена и болезненна. Деревья стоят голые, косые, с изогнутыми ветвями, напоминающими скрюченные сломанные пальцы. Редкая трава – нездорового серо-зелёного оттенка, словно поражена неизвестной уродующей болезнью.
Болота и озёра этих пустошей покрыты тонкой плёнкой и напоминают гниющую плоть. Вода в них тёмная и густая, издающая тошнотворный запах разложения. Над поверхностью водоёмов клубится ядовитый туман и, будто оживший, страдающий смрад. Хотя ни о какой жизни здесь речи не идёт.
Земля Затренья кажется израненной. Повсюду виднеются глубокие трещины и расселины, словно сама почва страдает. Холмы и возвышенности имеют неестественные, острые формы, напоминающие гигантские наросты.
Из-за постоянных испарений небо над Затреньем всегда затянуто тяжёлыми, тёмными облаками, которые сдувает крайне редко. Солнечный свет, пробивающийся сквозь них, имеет нездоровый оттенок, воздух наполнен ржавеющей взвесью.
По землям Затренья разбросаны руины древних строений, полуразрушенные башни и покосившиеся железные конструкции. Эти останки прошлого служат молчаливым напоминанием о былой жизни, давно покинувшей эти земли.
Воздух Затренья тяжело вдыхать – он наполнен сырой пылью. Повсюду ощущается присутствие смерти и разложения.
– За Ваграсом лежит древний лес, а за ним – город, где ты сможешь найти подсказки о судьбе Хорна, – произнёс Лич.
– Город? Какой город? – спросил Ама.
– Город многих имён и тайн. Я уже не знаю, как он сейчас называется. Там ты встретишь тех, кто сможет помочь тебе в поисках. Но будь осторожен – не все, кто предложит помощь, окажутся твоими друзьями.
– Я готов рискнуть. Ради Хорна.
– Хорошо, – в голосе Лича прозвучал мягкий смех. – Но помни, Ама, твоя сила – не только в клыках и когтях. Твои доброе сердце и неискушённость – вот что поможет тебе.
– Я понял. Когда мы отправляемся?
– Тебе туда, – Лич качнул посохом в сторону реки, указывая направление через нее. – Время не ждёт, а мир опять висит на волоске.
– А ты?
Лич тяжело вздохнул.
– Обещаешь никому не рассказывать, если я поделюсь?
– Думаю, да…
– Ладно, расслабься. Это не секрет, – рассмеялся Лич. – Я заточён в этих землях древней силой, и освободить меня может лишь причина ужасного зла. Вроде формулировка звучала как «предательство жизни» или что-то вроде этого. До тех пор моя участь – знать, мыслить и бездействовать. Это бессилие. Но, судя по признакам, ужасное зло уже подступает.
– Ужасное зло – что это? А почему ты заточён? – Ама посмотрел краем глаза.
– А это уже секрет! Ладно, пора на другую сторону. Смотри на реку и иди в воду, только не отвлекайся.
– Но она слишком широкая! – испуганно проговорил Ама.
– Давай-давай. Времени мало. Сейчас будет магия! – Лич взмахнул посохом и в одно мгновение с помощью яркой цветной вспышки с дымом перенёс волкопса на другую сторону реки, прямо к опушке леса.
Перед Амой раскинулся величественный и загадочный лес, и в голове у волкопса было столько же вопросов, сколько листьев в этом лесу.
На границе двух миров, где мрачная тень Ваграсского леса встречается с залитыми солнцем просторами равнины Агиат, раскинулась достойнейшая картина своего жанра. Бескрайняя равнина Агиат простёрлась до самого горизонта, словно зелёное море, колышущееся под лёгким ветром. Это был мир света и свободы, резко контрастирующий с тёмной громадой леса Ваграс, чьи древние деревья, казалось, навечно спрятали под собой тайны тысячелетий.
Посреди этого величественного пейзажа, словно серебряная нить, вилась река Ваграс. Её воды, берущие начало далеко в горах Кабуда, несли прохладу и жизнь через всю равнину. Солнечные блики играли на её поверхности, создавая иллюзию расплавленного серебра.
На равнине Агиат жизнь кипела во всём многообразии. Табуны диких лошадей, грациозных и свободных, галопом проносились по траве, их гривы развевались на ветру, словно знамёна кочевых племён. Их мощные тела блестели под лучами солнца, отражая всю красоту и силу дикой природы.
Неподалёку, словно живые горы, неспешно брели яки. Их длинная шерсть колыхалась при каждом шаге, а могучие рога возвышались над травой. Эти тяжёлые животные, казалось, несли в себе мудрость земли, на которой они паслись.
А в самом сердце этого величественного пейзажа, там, где река чуть сужалась, над водной гладью разместился Грубнерг – город-мост, чудо мысли и человеческого упорства. Его каменные арки, словно гигантские рёбра древнего чудища, перекинулись через реку, соединяя два берега. Дома и лавки, мастерские, древопильни и трактиры – всё это располагалось прямо на мосту, создавая уникальный архитектурный ансамбль. Узкие улочки извивались между зданиями, а маленькие площади служили местом встреч и торговли.
С наступлением вечера город-мост преображался. Сотни огней зажигались в окнах домов и уличных фонарях, отражаясь в тёмных водах Ваграса. Это зрелище было поистине магическим – казалось, что звёзды спустились с неба и поселились на реке.
Грубнерг был важной точкой для всякого торговца, будь он из Адласа или Цеднырта. Здесь встречались купцы из дальних земель, обменивались товарами – и, конечно же, новостями. Ароматы экзотических специй смешивались с запахом свежевыпеченного хлеба, но сильнее всего на оживлённом базаре пахло жареной рыбой.
Город-мост был своеобразной границей между двумя мирами. Одной своей оконечностью он уходил в тёмный и таинственный лес, чьи деревья, казалось, шептались между собой на неведомом языке. От противоположной брала начало бескрайняя равнина Агиат. Жители Грубнерга жили на этой границе, балансируя между известным и неизведанным. Они были суеверными любителями древних сказок о лесе со всеми его жуткими подробностями. Но в большей степени их жизнь была неразрывно связана с рекой, которая кормила их рыбой, поила чистой водой и мыла камень.
Когда солнце садилось за горизонт, окрашивая небо в багряные тона, Грубнерг становился ещё более загадочным. Тени от его арок ложились на воду причудливыми узорами, а шёпот реки сливался с тихими разговорами горожан, создавая неповторимую симфонию ночного города. Так Грубнерг стоял вопреки логике его постройки. Он был слишком древним, чтобы кто-нибудь мог сказать: зачем так изгаляться в строительстве. Ведь можно было расположиться на берегу. Но нет, так он и остался живым доказательством того, что даже самые разные миры могут существовать в гармонии, если найти правильный мост между ними.
* * *В глубине величественного леса Майк и Кирк готовились к важному делу – рубке дерева для нового сарая их общего знакомого Борди. Солнце ещё только поднималось над горизонтом, окрашивая небо в тёплые оттенки розового и золотого. Друзья, вооружённые топорами и крепкими верёвками, направились к выбранному дубу.
Остановившись у могучего дуба, подобного стражу времени, Майк внимательно осмотрел его ствол. Кора дерева была покрыта глубокими трещинами, а ветви раскинулись высоко в небе.
– Это будет отличная древесина, идеальный материал, – восхищённо сказал Майк.
– Да, ещё бы один такой найти.
Кирк начал делать аккуратный подруб с одной стороны ствола, в то время как Майк отходил чуть дальше, следя за тем, чтобы оно не наклонилось. В тишине леса раздавался ритмичный звук топора, ударяющего по дереву.
– Хорошо идёт! Главное – не спешить. У нас есть время, – сосредоточенно командовал Майк.
После завершения подруба Кирк и Майк переместились на противоположную сторону дерева. Теперь пришло время основной части: Майк взял топор и начал сильно и точно рубить ствол, выверяя каждый удар.
– Ты отлично справляешься! – подбадривал Кирк.
Перерубив ствол почти наполовину, они оставили только небольшую перемычку – это предотвратило бы падение дуба слишком рано. Ветер заиграл с листьями, словно предвещая момент падения.
– Готовься! Щас упадёт! – с улыбкой крикнул Майк.
С резким треском дуб начал наклоняться. Они отскочили в сторону, наблюдая за тем, как могучее дерево с глухим стуком падает на землю. Пыль поднялась в воздухе, захрустели ломающиеся ветки. Друзья подошли к упавшему дубу. Теперь им предстояло очистить ствол от сучьев и подготовить его к обработке.
Дровосеки засмеялись.
– Мы сделали это! Теперь осталось только убрать сучья и распилить на куски.
– Да, но сначала давай выпьем по глотку воды. Что-то тяжело повторять такое второй раз за неделю, – пробормотал Майк.
Майк и Кирк шли по лесу, таща на плечах свежеспиленное бревно. Солнце пробивалось сквозь листву, создавая игру света и тени на земле. Дровосеки остановились, чтобы отдохнуть и обсудить свои планы.
– Уф, эти деревья становятся тяжелее под конец недели. Но мы сделали неплохую работу, Майк. Сарай для Борди будет готов в срок, – произнёс Кирк, вздыхая от усталости.
– Ха-ха! Да уж, работа спорится, когда мы рубим. Но подожди-ка… – задумался Майк. – Мы ведь уже заготовили древесину для Борди два дня назад, верно?
– Для Борди? Мм… Я думал, что это для другого заказа.
Майк кивнул, поджав губы и нахмурив брови.
– Да, точно. Позавчера для него пилили. Если мы сейчас срубим ещё три, это будет слишком много. Борди же их не заберёт, ему не нужно столько.
– Ох, я совсем запутался. Может, я просто не обратил внимания на детали.
Майк посмотрел на Кирка с пониманием.
– Не переживай, Кирк. Это бывает с каждым. Главное – мы можем это исправить. Давай вернёмся и скажем Борди о ситуации. Возможно, он их заберёт или предложит знакомым.
Кирк почувствовал себя глупо, покраснел и прижал к лицу широкую ладонь.
– Ты прав. Или я возьму их на себя на заготовку досок, – произнёс он, и друзья начали собирать свои инструменты в рюкзаки.
– Знаешь, я всегда ценю твою готовность работать и стараться изо всех сил. Но иногда нам нужно просто остановиться и подумать, – сказал Майк.
– Да, я слишком увлёкся работой и как-то расслабился, чтобы ещё и думать. Честно, я не знаю, что сказать. Ну хоть расскажу Майе, будет повод посмеяться надо мной!
– Ладно, не переживай! Будем считать этот день тренировкой.
С этими словами они продолжили свой путь в сторону дома в Корунт, посмеиваясь над собой.
Корунт – это мирный и спокойный городок почти в самом центре Скалингора, где жизнь течёт размеренно и гармонично. По утрам жителей пробуждают крики птиц и журчание ручья и запахи свежей земли наполняют воздух. Фермеры работают на полях, ухаживая за урожаем, охотники возвращаются с добычей, а ремесленники трудятся в своих мастерских, создавая изделия из дерева и металла. На базаре собираются местные жители, обмениваясь новостями, товарами и улыбками, а по воскресеньям проходят посиделки с песнями и танцами.
Здесь каждый знает друг друга, а соседи всегда готовы прийти в гости – посплетничать и покурить табачка. Семьи собираются за общим столом, делятся историями и мечтают увидеть диковинных зверей, о которых рассказывают заезжие торговцы. Дети играют на улицах, а те, что постарше, помогают в поле после школьных занятий.
Это одна из типичных идиллических картин жизни в Скалингоре – так здесь люди в целом-то и живут.
Например, как Майк. Он, плотник и охотник, проводит много времени в лесах и горах вокруг городка. Его руки искусно работают с деревом, создавая беседки и уютные домики для соседей, обновляя двери, окна и мебель. Майк – холостяк, но его сердце полно заботы о других. Он часто помогает своему другу Кирку – не только напарнику по работе, но и близкому другу.
Кирк – человек семейный, у него есть жена Майя и двое детей: дочь Лиза, старшая, и младший Том. Майк часто навещает их и прочих друзей – большой толпой хорошо отмечать семейные праздники, да и с домашними делами вместе попроще – например, забор после зимы починить общими силами. Эти моменты делают жизнь Майка насыщенной, хотя он мечтает о собственном доме и семье.
Майк проводит свои дни в лесах и горах, погружаясь в гармонию с природой и наслаждаясь простыми радостями жизни. Его утро начинается с первых лучей солнца, когда мир вокруг наполняется приметами пробуждения: щебетанием птиц, шорохом листвы и запахом очага. Он покидает свой дом в Корунте, оставляя за собой заботы и суету, чтобы встретиться с величественным лесом.
Собрав всё необходимое – инструменты, провизию и веревки, Майк направляется в лес. Его шаги легки и уверенны, а сердце наполняется радостью от предстоящей прогулки. Он знает каждый уголок окрестностей: тропы, которые ведут к скрытым полянам, и места, где растут самые крепкие деревья.
В лесу Майк заготавливает древесину и охотится. Он тщательно выбирает деревья, которые будут использованы для строительства или ремонта. Каждый удар топора – это не просто работа, а пересечение времени. Майк порой воображал вслух, представляя, что было вокруг, когда эти стволы были совсем тонкими. Что дерево впитало за прошлые века, что слышало и видело. Оно стояло здесь и слой за слоем вело свою летопись природы. Он чувствует её силу и мудрость, а каждая срубленная ветка напоминает ему, что однажды и он приляжет в землю.
Майк часто останавливается, чтобы насладиться красотой леса. Он сидит на камне у ручья, слушая его мелодичный плеск и наблюдая за игрой света на воде. В такие моменты он размышляет о чём-то далёком, о своих мечтах и размеренном будущем. Несмотря на свою любовь к уединению, Майк находит радость в общении с друзьями, в частности с Кирком. Они вместе исследуют леса и горы, делятся впечатлениями и помогают друг другу в работе. Их дружба крепнет в этих походах: они смеются над нелепыми шутками, обсуждают планы и иногда строят хижины в интересных местах леса – порой их используют охотники или кочующие торговцы в качестве ночлега.
Купцы и ремесленники регулярно посещали местную рыночную площадь в дни ярмарки. На ярмарке в Корунте царила атмосфера праздника и веселья. Вечернее небо окрасилось в тёплые оттенки оранжевого и пурпурного, а мерцающие огоньки гирлянд освещали улицы, создавая волшебное настроение. Почти весь городок собрался на площади, где развернулись лавки с угощениями, аттракционы и шатры для уроков гончарного мастерства.
Звуки ярмарки наполняли воздух: смех детей, музыка и крики торговцев, предлагающих свои товары. Вокруг стояли домики с яркими вывесками, где продавались сладости, горячие пироги и ароматный глинтвейн. Верёвочные карусели вращались, а дети радостно визжали от восторга. Майк и Кирк, стоя у одной из лавок с угощениями, наслаждались атмосферой праздника.
– Смотри, Кирк! Как много людей! Я даже не знал, что весь город соберётся здесь. Это что-то новое.
– Да, это впечатляет! Не могу дождаться, когда приготовят жареные каштаны. Ты ведь знаешь, как я их люблю!
В этот момент к ним подошёл уже слегка нетрезвый пекарь Борди с доброй улыбкой на лице.
– Привет, друзья! Как проходит ваш вечер? Надеюсь, вы уже пробовали мои знаменитые пироги с щавелём!
– Ха-ха! Мы ещё не успели! Но слышали о них много хорошего. Ты всегда знаешь, как порадовать народ.
– Да, Борди! Может быть, ты угостишь нас тем, что дарит тебе такую счастливую улыбку? – рассмеялся Кирк.
– Конечно! Но только если вы поможете мне на следующей неделе! – Борди достал пару горячих пирогов из корзины и протянул их друзьям.
Вскоре к ним присоединились семьи с детьми. Майк заметил Лизу и Тома – детей Кирка. Они радостно прыгали вокруг каруселей.
– Папа, можно покататься? – спросила Лиза. – Она такая быстрая!
– Да! Пожалуйста! – поддержал сестру Том.
Кирк посмотрел на Майка и улыбнулся.
– Ну что ж, похоже, мы не можем им отказать. Я бы и сам прокатился, но, боюсь, остановлю всю карусель своим весом. Давайте устроим им маленький праздник!
Они направились к карусели, где дети с восторгом забирались на деревянную сидушку на верёвке и кружились, глядя над собой.
После катания на карусели они снова собрались вокруг стола с угощениями. В воздухе витал аромат свежей выпечки и горячего чая. Город знатно отдыхал и веселился.
Ночь окутала Корунт своим тёмным покрывалом, звёзды мерцали на небесах, а луна освещала улицы, утихающие после ярмарки. Праздничные огоньки постепенно гасли, и лишь редкие звуки смеха доносились из окон, где семьи продолжали обсуждать прошедший вечер. Дети устало зевали, укрываясь тёплыми одеялами, а взрослые с улыбками вспоминали радостные моменты.
Однако не оставляло жителей города и тревожное предчувствие. Слухи о бандитах, которые грабили соседние деревни, не покидали умы горожан. Они обсуждали это на ярмарке, но вечерние радости рассеивали опасения. Теперь, когда праздник завершился и город погрузился в тишину, тревога вновь напомнила о себе.
Майк, возвращаясь домой после ярмарки, почувствовал лёгкое беспокойство. Он заметил, как ветер шептал в кронах деревьев, словно предостерегая о надвигающейся буре. Вдалеке послышались звуки – неясные крики и шум, который не должен был быть частью спокойной ночи.
– Что-то не так… – прошептал Майк. Он остановился и прислушался.
В этот момент Кирк вышел из своего дома.
– Ты тоже это слышал? – тревожно спросил он у Майка.
Кажется, что-то в самом деле происходило.
Майк и Кирк обменялись взглядами. Они поняли, что необходимо действовать. Майк быстро собрался и направился к центральной площади. Собравшиеся жители переговаривались между собой, их лица отражали страх и недоумение.
Внезапно, как ночные тени, бандиты ворвались в город. Их крики и топот копыт всадников разорвали тишину, как гром среди ясного неба. Лица разбойников скрывали маски, а в руках сверкало оружие. Они были жестокими и беспощадными – вскоре Корунт оказался охвачен хаосом. Крики и паника заполнили улицы, когда жители выбегали из домов в ужасе. Бандиты начали громить лавки и дома, сметая всё на своём пути. Страх овладел сердцами мужчин и женщин, которые ещё недавно радовались жизни.
Майк с Кирком и другие защитники собрались на центральной площади. Они понимали, что должны сражаться за свои дома. Но даже их смелость не могла подготовить их к тому, что ожидало впереди.
– Их слишком много! Берите семьи и бегите в лес! – закричал Майк.
Битва разразилась с неимоверной силой. Защитники яростно сражались, но бандиты были слишком многочисленны и жестоки. Крики боли смешивались с воем ветра; разрушения охватывали улицы города. Кирк сражался рядом с Майком, его глаза горели гневом. Он знал, что его семья осталась дома, и ему нужно было бежать и спасти их, но разбойники всё прибывали – и окружили ополченцев.
В разгар битвы Кирк заметил жену и дочь в окне своего дома. Он бросился к ним, но в этот момент один из бандитов кинулся к нему с мечом. Время замедлилось; Кирк успел увидеть ужас на лицах своих любимых.
– Нет! – прокричал он.
Отражая атаку бандита, Кирк почувствовал, как холодная сталь пронзила его бок. Боль прошила его тело, но ярость и страх за свою семью переполняли Кирка. Он не мог позволить себе упасть; он не мог оставить своих любимых без защиты.
Собрав последние силы, Кирк перехватил меч и, стиснув зубы от боли, бросился на бандита. Его глаза горели гневом. Он не думал о своей ране; в этот момент существовало только одно – ярость. Сильным ударом он вонзил меч в грудь противника, чувствуя, как тот замер на месте. Бандит упал, а Кирк, истекая кровью, не мог сдержать свой крик. Медлить было нельзя; он понимал, что время играет против него.
Собравшись с силами, Кирк бросился в сторону своего дома. Каждый шаг давался ему с трудом: кровь стекала по его боку, и он чувствовал, что стремительно ослабевает. Но мысль о Майе, Лизе и Томе придавала ему сил. Он знал, что должен добраться до них. Вокруг он видел разрушения: разбитые окна, выбитые двери и тела соседей. Сердце его сжималось от страха за свою семью.