Фрекен Жюли

Сванте Стуре. Господин Нильс никогда не совершал предательства!

Эрик. Господи Иисусе! Малый ослушался приказа на войне, и это предательство…

Сванте Стуре. Он ослушался, когда ему было велено действовать бесчеловечно…

Эрик. Война всегда бесчеловечна, а у кого куражу не хватает разить врага – пусть дома сидит на печке! Впрочем, довольно! Говори же, господин Нильс, о нашем деле!

Нильс Стуре. Ваше величество, тяжко мне исполнять возложенное на меня поручение…

Эрик. Где письмо?

Нильс Стуре. Письма никакого нет. К несчастью, ответить велено лишь на словах, и то их следует перевести прилично, дабы не осквернить вашего слуха и собственных уст!

Эрик. Отказ?

Нильс Стуре (помолчав). Да.

Эрик. А ты ведь радуешься, каналья!

Нильс Стуре. Боже избави, нет…

Эрик. Нет, нет, ты посмеиваешься исподтишка!

Сванте Стуре. Он вовсе не смеется!

Эрик. Нет, я видел, видел, он смеялся! Да и сам ты смеялся, старый шут! Вы все, все трое смеялись – я видел. Карин, ты заметила – они ухмылялись?

Карин. Нет, клянусь всем святым…

Эрик. И ты? Все силы ада сговорились против меня. Вон, вон отсюда, к черту! Вон, негодяи! (Швыряет корону, подбирает предметы, сброшенные прежде с балкона и запускает ими в уходящих Нильса и Эрика.)

Сванте Стуре (он остался). Горе стране, которою правит безумец!

Эрик. И это меня, своего короля, ты называешь безумцем, мерзавец, сукин сын!

Карин. Эрик, Эрик!

Эрик. Уймись ты!

Сванте Стуре (уходя). Помилуй нас, господи!

Эрик. Но я-то тебя не помилую, не сомневайся! (Обращается к Карин.) Ну что – рада? Отвечай! А можешь и не отвечать, я знаю наперед твои чувства, я читаю твои мысли, я слышу слова твои, которых ты не смеешь выговорить вслух. Как тебе не радоваться, когда я получил по носу, и твоя соперница вдобавок хулила меня. И теперь ты думаешь, что одна будешь мною вертеть, а? Думаешь, я пропал, погиб, и ты одна утешишь меня! Тебе – меня утешить! Когда плебеи хохочут над моей бедой, а господа пируют в честь моего унижения! А уж твои отец с матерью – встретить бы их сегодня – я им головы сверну; вот кто радуется! А мачеха! Так и вижу – сидит и хохочет, выбитый зуб показывает, у нее наверху один зуб выбит, говорят, покойного батюшки работа. Все королевство веселится – кроме меня. Меня! Ха-ха!

Придворный (входя). Господин Нильс Юлленшерна!

Эрик. Юлленшерна! Какое счастье! Это преданный человек, и подлинно человек! Внести его на золотом стуле!

Карин (встает). Я уйду!

Эрик. Ступай ко всем чертям! (Швыряет ей вслед шкатулку.) И сплетничай на здоровье!

Входит Нильс Юлленшерна.

Нильс! Ты! Приятно поговорить с умным человеком после всех этих ублюдков! Скажи-ка, Нильс, что за история там вышла на английских берегах? Спятила она, что ли?

Нильс Юлленшерна. Нет, ваше величество, дело весьма просто: сердце ее, как говорится, отдано графу Лей-стеру – и что тут скажешь?

Эрик. Ха-ха! Любовничек! Выходит, она шлюха.

Нильс Юлленшерна. Во всяком случае, непорочность королевы-девственницы – в прошлом.

Эрик. И его имя – Лейстер. Нельзя ли его убить?

Нильс Юлленшерна. Отчего бы нет – за хорошее вознаграждение.

Эрик. Хочешь ты убить его?

Нильс Юлленшерна. Я?

Эрик. Десять тысяч талеров! Ну?

Нильс Юлленшерна. Я? Король не шутит?

Эрик. Шутить? Деньги на бочку!

Нильс Юлленшерна. Я полагал, ваше величество шутит, предлагая мне сделаться убийцей!

Эрик. Что же тут оскорбительного?

Нильс Юлленшерна. Шведскому дворянину…

Эрик. Но шведский король! Ты намерен, кажется, обучать меня нравственности?

Нильс Юлленшерна. Я шел сюда с намерениями совсем иными, но коль скоро мой король так мало меня уважает, я прошу позволения удалиться.

Эрик. Предатель! И ты! Все вы дворянские отродья, воображаете себя выше Васы. Убирайся!

Нильс Юлленшерна качает головой и уходит.

И нечего головой трясти, не то я тебя так встряхну, что тебе небо с овчинку покажется.

Нильс Юлленшерна останавливается и пристально смотрит на Эрика.

Гляди, гляди, небось не лопну! (Нильс Юлленшерна качает головой и уходит, Эрик, один, бродит по сцене; спотыкается о разбросанные по полу предметы; потом падает на диван, устланный тигровой шкурой, – хохочет и падает.)

Йоран Перссон (входит, подходит к Эрику, преклоняет колени). Мой король!

Эрик. Йоран, Йоран! Я сердился на тебя, но все это позади! Сядь, говори же!