Эхо безумия
Он такой душка! Марсель Бернард. Ох, как сладко звучит его имя! Не устану произносить его вслух. А ещё он так хорош собой! Его идеальное лицо обрамлено короткими черными волосами. Обожаю его смешные морщинки – лучики в уголках глубоких, карих глаз, от острого взгляда которых в комнате резко становится жарко. Густые черные брови, подчеркивающие суровое мужественное лицо. И волевой, гладко выбритый подбородок. А когда он говорит, я просто не могу оторвать глаз от его тонких, слегка бледных губ. И он всегда так искренне улыбается мне! Я уверена, я ему нравлюсь. Интересно, сколько ему лет? На вид около тридцати, залысин нет, кожа гладкая. Сам весь фигуристый и подкаченный. Я видела, как он ходит в спортзал по утрам. Бугры мышц на руках и ногах. А кубики пресса… Просто восторг! По окончанию миссии надо будет с ним встретиться в менее формальной обстановке…
Сегодня мы получили новое оборудование, новые координаты и новые дневники. И это просто замечательно, потому что старый дневник у меня закончился. Я даже вклеивала в него новые страницы, так как все необходимое не влезало! Делайте тетрадки больше! Ну вам что, бумаги жалко?
Ну все, поплыла загружать в систему двигателей новые данные, а то мы никуда не улетим. Чмок!
Текст написан розовыми чернилами, на полях тетрадки нарисованы собачки, зайчики и прочие простые рисунки. Страницы обложки изрисованы изображениями планет, галактик и везде схематично изображен «Парацельс". В конце страницы портрет человека, сильно похожего на капитана Марселя. Портрет заключен в сердечко, пронзенное стрелой.
5. 50. 190 г. 2 ц.
Мы прилетели на полученные координаты только поздней ночью. Все были уставшие и разбитые. Хотя, в космосе тяжело с такими понятиями как день и ночь, но мы на борту стараемся придерживаться земного времени. Так проще. Вот и получается, по земному времени, что прилетели мы в новую систему уже далеко за полночь. А все остальные члены экипажа, не участвующие непосредственно в управлении кораблем, уже ушли спать! Эх, счастливчики.
Не смотрите на дату, я пишу это за предыдущий день. Хоть сейчас и идет ночь следующего дня. Ибо, как я сама считаю, если я не спала – новый день не начался!
Слушайте, а все-таки красивая система нам досталась! Самая красивая из всех, что я видела. А видела я много, уж поверьте. Не меньше сотни! Честно-честно. В центре новой системы висит огромный красный шар, а вокруг него вращаются десятки колец! Правда, дальние пояса видно только благодаря встроенному ИИ, который их подсвечивает. Своими глазами можно наблюдать только ближайшие потоки камней. А дальше… Бесконечная пустота, заполненная мерцающими цветными точками.
Пока смотрела на все это стало грустно и одиноко. Вспомнила маму. Надеюсь, у нее все хорошо. Жаль, она сейчас не рядом. А кто рядом?
Ах, Марсель Бернард, только вы на борту можете согреть мою душу и избавить он ночного одиночества! Я знаю, что вы всегда рядом, и от этого становится легче.
Смотрю на часы. Время позднее, а спать не хочется. В голову лезут всякие мысли. Вспоминаются истории из жизни. Думаю, лягу сегодня спать позже.
Знаете, я ведь никогда не хотела быть инженером механиком. В детстве я мечтала стать актрисой. И для исполнения своей мечты я выступала во всех сценках в детском садике, пересматривала это и удивлялась, как хорошо у меня выходит. В школьные годы я участвовала в любой самодеятельности, пытаясь развить свои актерские навыки. Развить навыки выступления на сцене. Пытаясь, возможно, даже очаровать тех, кто приходит на эти школьные выступления. Да, это мамы, папы, бабушки и дедушки. Ну и что в этом плохого? Это самая благодарная публика, между прочим!
И знаете… У меня получалось. Меня замечали учителя, меня всегда самой первой записывали на любой «кипиш». Ха, окружающие пророчили мне великое будущее…
А потом случилось то, что изменило мою судьбу. То, что я, к сожалению, никак не смогла бы предотвратить. Заболел мой отец. Он был военным и был центром нашей семьи. Во всех смыслах. Он всегда был и будет центром моей и маминой галактики. Понимаете? Всё произошло так быстро… Никто даже не успел понять, что с ним. В больнице, уже посмертно, врачи написали, что его убил обширный инфаркт. Я не понимала, как такое вообще возможно. Да, он не молод, но он никогда не жаловался на сердце.
Если подумать, он у меня вообще никогда и ни на что не жаловался. Самый добрый и самый жизнелюбивый человек, из всех, кого я знаю, и из всех, кого я когда-либо видела. Жизнь забирает лучших из нас, это правда.
И вот мы остались с мамой одни. Она работала бухгалтером, и не получала много денег. Она получала лишь ДОСТАТОЧНО денег, чтобы мы вдвоем не умерли с голода. Вместе со смертью папы пришло осознание, что никакая актерская школа мне не светит. Моя мама финансово это не потянет. Да и я как будто немного замкнулась в себе. Дни стали длиннее, солнца меньше, красок не хватало. На душе скребли кошки. Ни о каком проявлении выдуманных эмоций и речи не шло. Я на какое-то время ушла в себя.
Это все происходило под конец последнего года учебы. Я не хотела ничего решать и просто пошла туда, к чему у меня лежала душа и на что хватало баллов. Я пошла в физику. Математику. Пошла туда, где не нужно будет отдавать деньги, которых нет.
И вкалывала там как проклятая. Пять лет непрерывного труда. Ноль подруг, ноль друзей, и лишь один случайный парень. Мама мной гордилась. И гордится до сих пор.
Со временем душевная тоска ушла. Время лечит. Но не полностью. Эта рана до конца жизни будет напоминать о себе. Да, я вспоминаю отца с улыбкой, но это не избавляет от жгучего жжения в груди.
Я продолжала учиться, работать, участвовать в интересных конкурсах. Меня заметили на одном из них и пригласили в академию космонавтики. И вот, спустя годы, я стала специалистом. Специалистом, каких мало. И получаю много денег. ДОСТАТОЧНО, для осуществления любой своей мечты.
Нет, поймите меня правильно. Я очень довольна своей жизнью. Я благодарная за все моим родителям. За все, что они для меня сделали. Но… Я всё равно ночью сплю и вижу сны. Те самые сны не случившегося настоящего. Кажется, возможность уже ушла. Скрылась за горами, как закатное солнце.
Что я вижу в этих снах? Камеры. Блеск софитов. В роскошном золотом платье ступаю по красной дорожке, а накаченные люди в костюмах пытаются сдержать толпу восхищенных фанатов. Которые готовы на все, лишь бы получить фото и роспись от своего кумира.
Все равно не спится. Что бы ещё рассказать… Ах да, Жак Флосс, мой бывший, которого я упомянула. Мы с ним расстались. Прошло уже много лет и знаете… Я ничуть не жалею, что все закончилось. Даже рада, что меня не успело затянуть с головой. Это были действительно сложные отношения.
Я человек, который всего добился сам. Упорным, ежедневным трудом. Трудом, от которого у меня уже в двадцать четыре появились первые седые волосы, а в двадцать пять неожиданно возник противнейший хронический гастрит. Понимаете? А он… Ничего не делал. Ничем не интересовался. Ни к чему не стремился. Он работал, но только потому, что я его заставляла. Сам он, думаю, просто целыми днями лежал бы на диване. С ним не о чем было поговорить, он не думал обо мне, о свиданиях, подарках. Жил в потоке. В моменте. Его любимым занятием был просмотр сериалов. С утра до вечера. А когда я пыталась поговорить с ним об этом, он отвечал, что я ломаю драму. Отвечал, что я просто типичная женщина, которой нужно поругаться. Что в этом моя суть и моя проблема. В тот же вечер я ушла от него. Поняла, что он тянет меня вниз, на самое дно. Туда, где сам с таким удовольствием обитает.
Это было ещё до того, как я доучилась. И я рада, что это никак в итоге не отразилось на моем будущем. Разве что, я теперь стала более внимательна к людям.
Вы спросите, как я вообще могла его полюбить, неужели с самого начала ничего не видела? Я видела… Но всё равно решила попробовать. Я видела в нем хорошие черты. Надеялась, что смогу вытянуть его из болота, в котором он погряз. Думала, что смогу помочь ему показать миру его внутренний огонь.
Он оказался слишком тяжелым. В прямом и переносном смысле. Я не смогла его вытащить. Зато, он прекрасно засасывал меня. В свою лень, в свою рутину, в свою неуклонную деградацию.
Неужели, всё это было лишь от отчаяния? Неужели, мне так нужен был кто-то рядом? Думаю, да…
Я потеряла три года своей жизни. Но зато вынесла много нового и полезного опыта! Да и первые годы я была с ним счастлива, пока он окончательно не сдулся. А если годы потрачены с удовольствием, значит они потрачены не зря.
Все, на сегодня хватит. Последние строчки уже пишутся с трудом. Я и так рассказала больше, чем хотела. Завтра много дел! Сладких снов!
Несколько маленьких изображений внизу страницы. Звезда, вокруг которой нарисовано несколько колец. Портрет, видимо, бывшего, перечеркнутый тонкой линией. Пухловатое лицо, усатый, кудрявые волосы, миндалевидные глаза. И набросок эффектной женщины, похожей на саму Фиону, с красивой подписью: «Фредерика ван Скарлет».
6. 50. 190 г. 2 ц.
Первое утро в новой системе и третий день новой космической миссии! С добрым утром, мир! Я проснулась, полна сил и энергии. Меня ждёт замечательный день, я уверена.
Капитан, на утреннем собрании в актовом зале, рассказывал экипажу наши задачи на ближайший месяц. Я села в переднем ряду, как обычно. Любовалась ямочками на его щеках и, кажется, абсолютно всё прослушала. Пришлось спрашивать у Женька, что там такого важного говорил капитан. Весь обед провела с ним. Он тоже душка. Смешно шутит. Такой умный и начитанный. Он будет замечательным инженером. Он уже почти дорос до моего уровня. Не постесняюсь написать это, он ведь под мои началом учится!
Евгений выходец из северных народов Земли. Никуда не улетел. Всю жизнь прожил на ней. Потому что сирота. Перебивался воровством в трущобах. Жил на улице. Так он мне рассказывал.
Как оказался здесь? Как и все. Очень много трудился. Хотя, жизнь его так сложилась не без одной счастливой случайности.
Он ограбил магазинчик, принадлежавший одному из профессоров космической академии. Женька поймали и привели к начальнику, который был профессором высшей математики в академии. Не знаю, кто его обидел в тот день, но он начал кичиться перед воришкой: смотри, говорит, я профессор, важная шишка. Такой мусор как ты подобного человека в своей жизни больше не встретит. И начал хвастаться, что придумал очень классные расчетные формулы. Показал мальчику одну из них. И знаете, что произошло дальше? Евгений нашел в расчетах ошибку. Профессор не поверил, рассмеялся, водил глазами по формуле и с каждой строчкой его смех становился тише и тише.
Это так забавно! Разумеется, мне он это рассказывал гораздо смешнее, но вы просто представьте лицо этого профессора. Он пару минут стоял с открытым ртом и вздыбившимися на макушке волосами. Смотрел на свою формулу. Потом взял калькулятор, все пересчитал и понял, что мальчишка то не промах. И, несмотря на свое невероятное тщеславие, взял мальчика себе под крыло. Определил его в академию, начал платить стипендию. Хотя, думаю, это всё тоже было сделано не без умысла. Скорее всего этот профессор хотел бы потом публиковать научные работы своего очень умного ученика от своего имени, ведь: «Ты теперь мне по гроб жизни должен». Не сложилось. Профессора уволили раньше, чем Женя доучился. Уж не знаю подробностей. Да и он тоже не спрашивал. Только тихонько радовался.
Я спрашивала его, как он смог решить умную формулу, как смог так быстро распознать в ней ошибку. Он ответил, что находил на помойке много умных книг. Самых разных. И все свободное время тратил на них. Ему нравилось. И, скажу вам честно, у меня нет сомнений в том, что он рассказал. Он правда умный. Я восхищаюсь его эрудицией и любознательностью. Он заслужил место, на котором сейчас находится. Более того, я уверена, его ждет прекрасное будущее.
Обед. Как же много работы, я сейчас просто закончусь! Впрочем, так всегда по прилету в новую систему. Сегодня стабилизировала маневровые двигатели корабля, чтобы наш «Парацельс» находился на нужных координатах. Не улетел в пустоту сам по себе. А ещё в этой системе множество астероидов. Приходится вносить траектории даже тех, которые прилетят через месяцы! Сложно! И много! Но нужно учесть всё. Посчитать каждое отклонение. Без моего Евгения я бы уже уволилась. Терпи, солнышко, завтра будет проще.
Сделала почти всё. Я такая умничка! Перерыв на кофе. Знаю, что вечером пить кофе вредно, но я ничего не могу с собой поделать, мне нужна энергия
Одолжила у Аннабет, нашей поварихи и хозяйки, тушь, потому что моя закончилась. Хорошо, что мы с ней пользуемся одинаковой! У нее хороший вкус!
Кстати, позвольте представить вам мою первую и единственную подругу, Аннабет. Мы познакомились с ней в тот день, когда впервые попали на корабль. Забавная была история. Сейчас расскажу.
Аннабет была шеф поваром в одном небольшой ресторанчике на Земле. Любит итальянскую кухню, готовить еду, своего мужа и космос. Каждый вечер, после закрытия ресторана, она выходила на его крышу и смотрела вверх. Она даже себе лежаночку с зонтиком туда притащила. Залезет. Ляжет. И давай смотреть, как звезды и луна неторопливо плывут по небу. Она могла проводить часы за этим занятием.
И она копила деньги. Чтобы осуществить свою мечту. Чтобы поступить в академию, как и я. И таки накопила, к двадцати восьми годам. На отлично прошла обучение. И ее взяли на этот корабль. В качестве повара и заведующего продовольственным складом, ибо: «Аннабет – это про ответственность и отличный вкус», как шутила она сама.
Так вот, момент знакомства. Корабль в тот момент как раз отчаливал от космической станции. Аннабет стояла, разинув рот, и, забыв обо всем на свете, смотрела в иллюминатор на этот необъятный космос. Прямо посередине дороги встала, бросила сумку и чемодан на пол, и просто смотрела. Как плывут звезды, как уменьшается наша планета в размерах. В общем, делала то же, что и на земле. Я даже шутила, что у нее сработал условный рефлекс. А теперь угадайте, что делала я? Правильно, опаздывала на свое первое собрание. Иллюминатор, у которого умудрилась остановиться Аннабет, оказался прямо за поворотом. На полной скорости я всем телом впечаталась в Анну, и мы вместе, словно плюшевые игрушки, в обнимку, визжа, пролетели несколько метров вперед щучкой. И нам очень повезло, что сумка моей будущей подруги, которая зацепилась за ногу лямкой, летела вместе с нами, чтобы защитить голову Анны от серьёзных травм. А меня от травм защитила моя подруга. Вот она, сидит, улыбается, читает сообщения от мужа. Моя первая подруга. Моя самая-самая лучшая подруга. Которую, за эти полгода, я не просто начала любить. Я ее уважаю и ценю. И очень люблю десертики, которыми она иногда меня балует. В свободное от работы время. Мы хоть и в космосе, но выходные у нас тоже бывают! А Аннабет вообще свой труд за работу не считает. Ей нравится готовить. И она это делает всегда. Такая молодец!
Мы решили, что даже после нашей самой последней в этом году миссии, мы не будем прерывать общения. Я сниму квартирку где-то рядом с ее рестораном, мы будем по вечерам вместе пить просекко и смотреть на звезды.
Рисунок кофе, исходящего паром, открытой баночки с тушью и глаза с очень длинными ресницами. Портрет Аннабет, которая украшает помадкой тортик. На голове у нее высокий колпак. Из-под колпака выбиваются прямые светлые волосы. Она улыбается. У нее небольшая щербинка между зубами, родинка на правой щеке. Сама она плечистая, с пышными формами. Под тортиком надпись: «Ням-ням».
7. 50. 190 г. 2 ц.
Четвертый день миссии. Чувствую себя просто ужасно. Я не выспалась. Всю ночь не могла уснуть. Ворочалась, ворочалась. Даже под утро так и не уснула. Смотрела в потолок. А в голове пустота. И как будто что-то тихонько гудело. Может, трубы в коридоре? Хотя, раньше все было в порядке. В итоге, когда прозвенел будильник, не пришлось даже открывать глаза.
В зеркало смотрела какая-то страшненькая девица, с синяками под глазами. Розовые волосы, которые раньше радовали, теперь немного раздражали. Я такая маленькая, что полностью умещаюсь в этом небольшом зеркале в шкафу. Эх. Хочу быть высокой. Но, зато я стройная! С большими серыми глазами. Это мамины гены. А вот секущиеся волосы – папина заслуга. Как и косолапость, широкие бедра и короткая шея. Закрыла дверцу шкафа. Ну его, это зеркало.
Утром встретила на нижней палубе растерянного Евгения. Он стоял посреди прохода и водил глазами по стенам. А когда я поздоровалась с ним, чуть не подпрыгнул от испуга. Такой забавный! Хотя, раньше я не замечала за ним такую рассеянность. Сказал, что спал хорошо. Странно. Может, у меня «акклиматизация»? Слышала, есть такое. Когда перелетаешь из одной системы в другую. Правда, никогда прежде такого не испытывала. Неужели я старею? Эй, мне только двадцать шесть, алло!
С трудом выполнила сегодняшние задачи. Спать хотелось просто неимоверно. Заснула сначала за компьютером, и меня разбудил Женек, а потом уснула, пока жевала свою кашу на обед. Меня разбудила Аннабет.
Она вела себя странно. Отказалась пить со мной кофе, а когда я случайно пролила ей на руку сок от фасоли, она взвизгнула и начала скорее вытирать свою руку. Я извинилась, но она очень расстроилась. И я тоже теперь расстроена и чувствую себя виноватой. Это просто сок, что в нем такого? Зачем так переживать?
Когда все успокоилось, мы с ней потрещали, и она поведала мне, что Марсель, мой милый благородный Марсель, засматривается на одну из геологов! На эту страшилу Эльзу! Да у нее губы надуты силиконом! И грудь не настоящая! Что он в ней вообще нашел? Я в тысячу раз лучше! Нет, в две!
Кстати, Анька тоже спала хорошо. Что же это за напасть такая? Почему только со мной?!
Кажется, мой визг слышно было по всему жилому комплексу. Паук! В моей комнате был паук! Разумеется, я сразу убила его этим дневником. Теперь на обложке гадкое пятно! Оно не оттирается! Блин! А у обложки был такой приятный фисташковый цвет. А сам паук… Бр-р-р. Шесть лапок, двенадцать глазок, мохнатый, с большим-большим брюшком. Просто ужасно! Я думала, что даже раздавить его не смогу, такой он большой.
Я успокоилась. Постаралась рассуждать логически. Откуда на корабле взялся паук? Мы в космосе уже полгода и не садились на землю. Он всё это время прятался на корабле? Странно. Надеюсь, он был только один.
Впечатлившись примером Аннабет, которая писала мужу, я решила написать письмо домой. Маме. Последний раз я писала ей, может, с месяц назад. Сообщения здесь передаются не быстро. Около недели письмо летит в один конец, и потом ещё около недели ждать ответа. Но выбора у нас нет, пользуемся тем, что дают. Да, есть связь на капитанском мостике. Но мне сказали, что она особенная. Что это защищенный канал и очень дорогое оборудование. Миллиарды, потраченные на то, чтобы связь была почти мгновенной. Поэтому, она не для гражданского пользования. Исключительно для нужд миссии и начальства.
Не буду сюда писать то, что написала маме. Просто скажу, что я рассказала ей о новой миссии, о забавных ситуациях, которые произошли со мной за это время. Сейчас и вам тоже их поведаю.
Однажды, меня облили водой сантехники, когда я вышла из комнаты в одной ночной сорочке. Труба текла у них в коридоре. Я видела, что они работают. Рискнула проскочить мимо. Не получилось. В моменте сантехник сорвал какой-то болт, и поток ледяной воды напором хлынул мне в лицо, заливая с ног до головы. Ужасно стыдно. Через сорочку ведь всё видно, она тонкая! Но они поступили по-джентльменски. Сразу накинули пиджак и проводили до комнаты. А через час пришли ко мне с пачкой печенья и горячим чаем. Извинились. Мы мило посидели и поболтали о насущном. Буду ещё звать их!
Или как вам это? Еду я, значит, в лифте, который ведет на верхний этаж, к актовому залу и капитанскому мостику, как вдруг он вздрогнул и остановился. Я испугалась, ведь ехала одна. Начала в панике нажимать все кнопки без разбору. Добилась только того, что у меня отключился свет. И я оказалась в темноте, взаперти, в одиночестве слушать странные звуки, доносящиеся из шахты. Не знаю, сколько прошло времени. Мне показалось, что вечность. А потом со мной наконец связался диспетчер. Сказал: «Успокойтесь, не переживайте и оставайтесь на месте». Я рассмеялась и ответила ему: «А куда я по-вашему могу деться из лифта». Вот мы и смеялись вдвоем. Впрочем, он сказал, что бывают ситуации, когда люди пытаются вылезти в шахту. И эта фраза должна предотвратить подобные попытки.
Признаюсь, я страшная трусиха, когда дело доходит до чего-то темного и неизвестного. Поэтому я и боюсь насекомых. Я их не знаю и вообще не понимаю, зачем они нужны. И они очень часто встречаются именно когда темно! Ну просто идеальное воплощение моих кошмаров.
Потом пришла бригада и всё починила. Диспетчер всё время оставался со мной на связи, разговаривал, рассказывал истории, напевал песенки. А я ему подпевала. Так мило. Спасибо тебе, Грэк!
Как же я люблю эту команду! Мне так повезло!
Почерк размашистый. Рисунок шестипалого паука с комичной мордой и двенадцатью глазами в аниме стиле, с трудом уместившимися на ней. Срез шахты и лифта посередине с женщиной внутри.
1. 51. 190 г. 2 ц
Ещё одна бессонная ночь. И уснуть мешает этот низкий, монотонный гул, раздающийся сразу отовсюду. Гудит прямо внутри головы. И этот звук просто давит. Он давит на меня со всех сторон. Я будто сижу в бочке, а снаружи гигантский динамик с выкрученными на максимум басами. Даже спрятаться от этого звука некуда! Беруши не помогают. На всякий случай вышла ночью в коридор, найти источник этого звука, но он доносился отовсюду. Приложила ухо к стене. Потом к полу. К иллюминатору. Гудело всё. Я не поняла, что это. А ещё утром снова нашла паука в своей комнате. Точно такого же. Он сидел в углу на потолке, и я с очень большим трудом его оттуда достала. Не тетрадкой. Больше я ее поганить не буду.
Пока шла по коридору, в том же месте что и вчера, застала Евгения. Он сидел на корточках, прислонившись ухом к трубе в коридоре, и постукивал разводным ключом по ней. Я остановилась послушать. Кажется, это азбука Морзе. «Я тебя слышу. Ответь мне». Вот что он стучал. Снова испугался, когда я подошла к нему. Он не сказал, чем занимался. Сказал, что расскажет позже, если сам не справится. А пока не беспокойся. Ха, мужчины.
Сидела за компьютером и непроизвольно задумалась над произошедшим. Не понимаю. В этой трубе ничего нет! Там кабели. Просто они спрятаны от глаз людей, проходящих мимо. Евгений в устройстве корабля собаку съел. Не такую большую как я, конечно, но он точно знает, что в трубе обычные кабели. И чем только он занимается? Я сейчас сгорю от любопытства!
На досуге тоже подошла к этому место послушать. Ничего. Совсем ничего. Ни единого звука. Кажется, даже ночного гула уже не было. Я радостно выдохнула.
Аннабет не пришла на обед. Поговорить было не с кем. Пожаловаться тоже не кому. Её заменяла не знакомая мне женщина. Да-да, я не всех тут знаю. Прошло уже полгода, но с некоторыми членами экипажа мы даже не пересекались за всё время. Ну а чего вы хотите, их тут почти пятьдесят человек!
Решила сама навестить Анну. Нашла ее номер и постучалась. Она через дверь сказала, что заболела и не выйдет, ведь не хочет меня заразить. Сказала, что ей ничего не нужно, только позвать к ней врача.
И я решила, что это хорошая идея. Сходить к врачу. К смешному дядечке Карло. У него забавный круглые очки, которые очень сильно увеличивают его глаза. Я всегда смеюсь, когда вижу его. Он поднимает мне настроение. Может, у него найдутся для меня таблетки от бессонницы?
Странный получился визит. У него в кабинете была включена каждая лампочка. Каждый светильник. Каждый фонарик. Я чуть глаза не сожгла, пока была у него! И сам он был очень беспокойный. Под глазами мешки. Чуть ли не засыпает на ходу. После моего вопроса ответил, что у него тоже бессонница, и он сам не знает, откуда она взялась. Ещё несколько членов экипажа приходили с такой же проблемой. Им помогло успокоительное. Никакого гула он не слышит и пауков не встречал. Выписал мне успокоительное. Надеюсь, это поможет мне уснуть. Рассказала ему про Аннабет и он сообщил, что обязательно навестит ее.
Почерк не ровный, местами выходит за границы строчек. Рисунков нет. Несколько предложений перечеркнуты, много исправленных ошибок в тексте. Целый кусок страницы густо закрашен чернилами и разобрать текст не получается.
1. 51. 190 г. 2 ц
Я слышу, как эти пауки копошатся в моей вентиляции. И этот странный гул, кажется, идет оттуда. Решила заклеить вентиляцию скотчем. Тогда они не попадут ко мне. Стало спокойнее.
Ночь почти закончилась. Душно. Таблетка не помогла. Несколько раз я проваливалась в сон, но просыпалась от кошмаров. Что-то гудит. Я не понимаю, это гудит моя голова или этот гудит сам корабль? Самое неприятно, что отсюда некуда деться. Это корабль не только защищает нас. Он наша клетка. Наша тюрьма. Большая, комфортная тюрьма. И этот звук везде. От него негде спрятаться. Ни в столовой, ни на кухне, ни в актовом зале, ни в каком другом месте. Стены давят, сжимают, выкручивают меня. Мне хочется, чтобы всё это прекратилось! И я даже знаю, как это прекратить…
