Фокусы импринтинга

и тетёрка ей грустно вторила,

порешили вдовы, что молодцу

тот разбой не даром простят они.

Мышка вскочит как, да помчится вслед,

вслед за молодцем да невежливым,

и тетёрка по-да-над полюшком

наискось летит, крылья хлопают.

Мышка бросилась в ноги молодцу,

спотыкнулся он, словно буйный конь,

спотыкнулся да опрокинулся,

придавил собой траву шёлкову.

А тетёрка сбоку накинулась,

да крылом ему машет в личико,

шапку сбросила, отшвырнула вдаль,

и щеку ему расцарапала.

А и взвыл тогда добрый молодец,

да и ручками поразмахивал,

а в штаны ему мышь-негодница

сухостоя семя подсыпала.

Обуяла молодца злоба тут,

он кричит, как вепрь, и ругается,

а чесотка вмиг расстаралася —

заняла игрою все пальчики.

Рукавицы молодец с рук содрал,

и коряво пальцами чешется,

и глаза от злости все красные,

все-то красные, как он бешеный!

А навстречу рвутся соратники,

и дошли уже до несчастного.

И глядят, как тот, шелудивый пёс,

руки взяв в порты, раскорячился,

и работает аж до поту всласть,

и хрипит от жара телесного.

Поглядевши, соратники плюнули,

и слова говорили разбойные,

сапогами топтали болезного,

и сорвали с него золотой кафтан.

И остался молодец во поле,

да один как перст с пясти срезанный,

и чесался он до сукровицы,

поминая всех да по матушке.

Мышка серая да тетёрочка,

сидя в травости рядом с молодцем,

похихикали время малое,

и пошли себе по своим делам.

Мышка хвостик свой убаюкала,

убаюкала, в землю спрятала,

а тетёрочка ямку вырыла,

да гнездо опять обустроила.

А туман растёкся по полюшку,