Аккорд

Сегодня вечером одна популярная певица, Маккенди Райт, пригласила меня на открытие своей галереи в центре Гетти, где пройдет выставка работ ее парня Алана. Всем наплевать на эти работы, но нужно обязательно отметиться там с элитой, ведь будет пресса. Если я там не появлюсь, то Моника, мой агент, проткнет своими длинными ногтями сонную артерию на моей шее.

Так что схожу, пожалуй. Заодно потрахаюсь.

Уверен, что какая-нибудь подружка этой певички с радостью отсосет мне прям в туалете. Или даже у всех на глазах, лишь бы привлечь всеобщее внимание и хайпануть лишний раз в интернете.

– Морган! – пихает меня в плечо Джес.

Отрываю взгляд от ее идеальных сисек и поднимаю глаза на не менее идеальное лицо.

– Да, детка? – я откашливаюсь.

– Ты слышал хоть слово из того, что я говорила?

Впадаю в ступор. Джессика пристально смотрит на меня своими небесными глазами и отводит взгляд в сторону окна.

– У нас ничего не получится, – она закрывает папку с портфолио и намеревается встать, но я тут же накрываю своей ладонью ее хрупкую руку. Джес поднимает глаза на меня и коротко выдыхает.

Дьявол, какое же между нами сексуальное напряжение.

– Извини. Я… – «Хочу тебя во всех гребаных позах Камасутры». – У меня жуткое похмелье, а здесь душно и шумно. Не хочешь прогуляться вдоль берега?

Она смотрит на часы, а затем закусывает губу:

– Мне нужно быть дома к восьми.

– Значит, будешь, – улыбаюсь я и жестом подзываю официантку, чтобы расплатиться. Оставив щедрые чаевые, хотя мы лишь выпили по стакану минеральной воды с лимоном, встаю и кладу руку на поясницу Джессики.

– Убери руку, – шипит она.

– Я лишь проявляю учтивость и провожаю даму к выходу.

– Думаешь, без твоей ладони я не смогу добраться до выхода?

– Именно так, – ухмыляюсь я, опуская ладонь немного ниже.

– Твоя ладонь на моем бедре никак не влияет на функционирование моей локомоторной системы.

Сексуальная, да еще и умная. Просто огненный комплект.

Широко улыбаюсь и опускаю руку ей на задницу.

– Морган, я сейчас тебе по яйцам дам.

– Мне будет не больно.

Вскидывает брови.

– Детка, они каменные. Ты специально не надела под блузку лифчик?

– Не называй меня деткой, детка! – морщится она.

– А ночью тебе нравилось, – усмехаюсь я и все же убираю руку, но лишь для того, чтобы открыть перед Джессикой дверь.

Когда мы оказываемся на улице, в лицо тут же дует свежий вечерний ветерок. На часах уже половина седьмого, и солнце норовит полностью исчезнуть, сливаясь с водой в единое целое на линии горизонта. В полной тишине мы с Джессикой подходим к океану, волны которого наперегонки стремятся к песчаному берегу, становясь у песка все тише. Джес снимает свои туфли на высоком каблуке и берет их в руку, после чего делает шаг по песку к воде.

Я наблюдаю за ней, но ничего не произношу вслух. Остановившись у берега и убрав прядь распущенных волос за ухо, Джес поворачивается ко мне. В ее глазах отражается розоватый свет неба. Черты ее лица утонченные, а движения такие грациозные, что я ловлю себя на глупой мысли: несмотря на то что я уже видел ее без одежды, в одежде я нахожу ее не менее красивой.

– Ты знал, что один миллилитр воды океана содержит примерно один миллион бактерий и десять миллионов вирусов? – неожиданно спрашивает Джессика.

Придаю своему лицу самый невозмутимый вид, чтобы не начать смеяться в голос, и, сжав губы, отрицательно качаю головой. Обычно девушки романтизируют океан, наслаждаются шумом волн и считают пляжи отличным местом для свидания. Но, очевидно, Джес не входит в эту категорию женщин.

Она садится на песок и устремляет взгляд на красное солнце, растворяющееся где-то между небом и океаном.

– Как думаешь, русалки существуют? – спрашивает Джес, и я прыскаю от смеха. Она закатывает глаза и произносит: – Я серьезно. Большая часть океана до сих пор не исследована. Вот гигантских кальмаров считали выдумками вплоть до две тысячи первого года, когда удалось обнаружить и сфотографировать одного из них.

Широко улыбаюсь, сажусь с ней рядом и спрашиваю:

– А если русалки существуют, то как они размножаются?

Она вскидывает брови и устремляет на меня скептический взгляд:

– Сколько часов в сутки ты проводишь в размышлениях о сношении морских монстров?

– М-м-м… Сложный вопрос. Никогда не засекал, но если это потребуется, то… – Не успеваю договорить, потому что Джес начинает смеяться. Так искренне, что я невольно улыбаюсь. – Колумб видел русалок у берегов Доминиканы, – неожиданно для себя самого произношу я. Джес вскидывает бровь. – Сказал, что они похожи на коров.

Джессика начинает громко хохотать, и я присоединяюсь к ней.

– Что? Я читал.

И как только мне кажется, что сексуальное напряжение, возникшее между нами, исчезло, мой взгляд случайно снова падает на ее соски, смотрящие прямо на меня.

Джессика – самый настоящий ходячий секс. Она даже смеется сексуально, не наигранно с придыханием, как делают фанатки, с которыми я провожу время после своих концертов, а звонко, искренне, но так, мать его, игриво и возбуждающе. А эти ее пухлые губы, такие сладкие на вкус…

Дьявол.

Мозг сразу же проигрывает в памяти все те звуки, что срывались с ее губ, пока я доводил ее до исступления.

Наверное, я слишком громко думаю, потому что Джессика вдруг перестает смеяться и пристально смотрит на меня своими большими глазами цвета океана. Затем она отводит взгляд и прикусывает губу.

– Я не хочу, чтобы ты думал, что я переспала с тобой ради того, чтобы получить этот проект, – тихо произносит она.

– А я так и не думаю. Ты переспала со мной, потому что я слишком обворожительный, – ухмыльнувшись, отвечаю я.

Джесс закатывает глаза:

– Ты изучал астрономию в колледже?

– Вроде было что-то подобное, а что?