Феномен

Нет, я передумал. Я буду жить!

Сегодня сдохнет Деймон, а я попозже.

Хочу насладиться спокойной жизнью, когда этот придурок умрет.

Хотя бы пару дней.

Вижу, как на трибунах оживились девчонки, жадно разглядывая мою задницу и прикусывая губы. Они явно пришли сюда не из-за большой любви к спортивным мероприятиям. Им просто хочется уйти после матча с каким-нибудь спортсменом. И я их не критикую, это их дело, с кем и чем заниматься, но я пас. Только слепой не видел ту игру, на которой мое колено улетело куда-то на галактику в созвездии Жираф[21 - Созвездие жирафа – самая дальняя точка в космосе.]. И теперь все, что я вижу в глазах смотрящих на меня вместо прежнего восхищения, – жалость. А меня не нужно жалеть. Да, я в один миг лишился всего: мечты, карьеры, будущего. Но я не жалок.

Ха, сказал мужик в костюме чирлидира.

Святое дерьмо.

Поворачиваюсь к Деймону и вижу за его спиной приближающуюся к нам Лукрецию. Ее угольно-черные волосы, убранные в высокий хвост и подвязанные фиолетовым бантом, покачиваются в такт ее торопливым движениям. Лицо выражает недовольство. Темные брови нахмурены. А в карамельных глазах полыхает огонь.

– Ты не хочешь объясниться, что это сегодня было? – начинает она.

– Лукреция, выражай свои мысли яснее, – устало отвечаю я.

– Пожалуйста.

– Что пожалуйста?

– Лукреция, выражай свои мысли яснее, пожалуйста. Когда просишь о чем-то, нужно не забывать о вежливости.

– Это все, что ты хотела донести до своего тренера?

– У-ля-ля, какая горячая штучка! – восклицает Деймон, делая вид, что тушит пожар пальцем на своем соске, выпирающим сквозь тонкую ткань футболки.

– Итан, я задала тебе вопрос. У тебя что, проблемы с памятью?

Деймон запрокидывает голову и начинает смеяться, а затем, поигрывая бровями, интересуется у нее:

– Это все из-за переизбытка спермы в организме. Не хочешь помочь ему с этим?

Хочется закатить глаза, но Лукреция прожигает меня взглядом своих огненных глаз, так что если я вдруг прерву зрительный контакт, перестав отражать ее атаки, то превращусь в пепел, и тогда из меня даже не смогут сделать чоризо после смерти. А я не хочу, чтобы моя смерть была напрасной.

– Сантос, сколько раз в день ты целуешь свое отражение в зеркале? – спрашивает Хоббит у моего друга, даже не глядя на него.

– Никогда не считал, но если тебе так интересно, то можешь провести со мной незабываемый день и помочь мне с подсчетами, – усмехается Деймон, а затем подмигивает. – А потом даже можешь остаться на ночь.

Не закатывать глаза становится все труднее.

– Лукреция, до игры меньше пяти минут, так что собирай команду, – проигнорировав тупые реплики тупого друга, командую я.

Она сжимает руки в кулаки и тяжело дышит. Ее лицо немного раскраснелось от гнева, а взгляд янтарных глаз стал совсем демоническим. Не удивлюсь, если эта крошечная девчонка вот-вот явит миру своего внутреннего Росомаху[22 - Росомаха – супермутант киновселенной Марвел.].

– Пожалуйста, – пыхтит она. – Лукреция, собирай команду, пожалуйста!

– Разговоры с самой собой – первый признак шизофрении, – бросаю я и отворачиваюсь обратно к полю, показывая, что разговор окончен.

Она рычит и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, направляется к команде, забавно размахивая при этом руками.

Ну, что за психопатка?

Глава 4

Искать хорошее в придурках –

самое то для дурочек вроде меня.

(с) «Страшно красив»

Лу.

– Джелаточка моя, ну что не так? – шепчет Вуди, проводя языком по моей шее. Я стискиваю зубы и пытаюсь от него отодвинуться, но он снова прижимает меня к себе и смеется. – Неа, не отпущу.

Моему терпению приходит конец, и я, уперевшись ладонью ему в грудь, со всей силы толкаю его. Глаза моего парня широко распахиваются, и он начинает хмуриться. Подрываюсь на ноги и начинаю ходить по раздевалке туда-сюда.

После того, как наши регбисты разгромили Принстонскую команду, все игроки, чирлидеры и студенты отправились на вечеринку, устроенную в честь их победы, так что, сейчас в университетской раздевалке остались только мы вдвоем.

Но он что, и в самом деле еще смеет спрашивать, что не так?

Что ж, погнали.

Я ненавижу, когда он называет меня этими кончеными уменьшительно-ласкательными названиями итальянских блюд. Нашелся тут Эдуардо Распелли[23 - Эдуардо Распелли – Итальянский ресторанный критик.].

Я ненавижу, когда он начинает засовывать язык мне в ухо, в рот, лапать при посторонних. Сюда же относятся пошлые жесты, намеки и всякие фразочки про то, как ему не терпится оказаться во мне. Вся наша команда и вообще большая половина университета знает, в каких позах мы занимаемся сексом, потому что он болтает об этом на каждом углу. Вот только самое смешное в его историях то, что он не упоминает, что наш секс длится не больше пары минут. И этот самый секс бывает очень редко, потому что после шести тренировок в неделю с командой по чирлидингу и изнурительных тренировок в зале, чтобы иметь рельефное тело, он говорит мне «ни у кого нет времени на секс». Не то чтобы секс играл самую важную роль в отношениях, нет, дело не в этом. Я не похотливая самка. Но зачем трепать языком, что ты весь такой альфа-самец? Ненавижу!

Я ненавижу его туалетную воду. Тысячу раз просила его не душиться ею, даже подарила ему ту, которая мне нравится, – вкусную, древесную, с нотками цитруса. Но он продолжает вонять.

Я ненавижу, что он постоянно принижает мои заслуги, смеется над теми вещами, которые важны для меня и к которым я стремлюсь. Когда я сказала ему, что хочу попробовать себя в тренерской деятельности после университета, он рассмеялся и сказал, что меня будут путать с детьми, которых я буду тренировать, ведь у меня подростковое тело и лицо. Как вы догадались, его чувство юмора, точнее отсутствие чувства юмора как такового, я тоже ненавижу.

Я ненавижу то, что он не слышит, что я ему говорю. Вот как сейчас. Я сказала ему, что очень расстроилась из-за очередного неудачного кастинга, а он вдруг начал облизывать мне шею.

Кажется, я могу перечислять все, что ненавижу в нем, вечно. Но ведь плюсы у него тоже есть, поэтому сейчас я, впрочем, как и всегда, сделаю глубокий вдох, мысленно проиграю в голове гневный трек Тупак Шакура[24 - Тупак Шакур – хип-хоп-исполнитель.], а затем широко улыбнусь и скажу, что все хорошо.

Я всегда так делаю.

Всегда до последнего держусь за него, борюсь за него, ведь он не плохой.

Хотя так себе причина, чтобы встречаться с парнем, правда?

Удивив саму себя, хватаю сумку, лежащую на скамейке, и вылетаю из раздевалки. Делаю несколько шагов и останавливаюсь, как вкопанная.

– Какого дьявола это было, Лукреция? – гремит голос Дылды на весь коридор, ведущий к выходу из спортивного комплекса.

Поворачиваюсь на его грубый голос и складываю руки на груди.