Тринадцать

– Разве мы не должны провести этот вечер вдвоем? У нас же.. свидание?

Теперь Остин улыбается во все тридцать два зуба.

– Не хочу отвлекать тебя от книг своим шармом.

Закатываю глаза.

– Не переживай, у нас будет еще время побыть вдвоем, – улыбается он и выходит из комнаты.

Он уходит, а я глупо улыбаюсь, сама не знаю, почему.

Глава 9

Оливия.

– Пап, это я, – произношу я, открывая дверь папиной квартиры. – Я принесла твой любимый тыквенный пирог. А то мама переживает, что ты тут умираешь с голоду, что, в целом, не так уж далеко от истины.

– Привет, тыковка. – Отец выходит из кухни с кружкой чая в руках. – Мне тридцать восемь, я способен самостоятельно разогреть себе «Мак’н’чиз[42 - Мак’н’чиз – замороженные макароны с сыром.]».

Усмехаюсь, а затем, увидев чай, вскидываю бровь.

– Ого, чай? Возомнил себя англичанином, раз мы здесь уже неделю?

Папа улыбается и берет из моих рук форму с пирогом, что я испекла накануне.

– Нужно же как-то вливаться в коллектив.

– Англичане не пьют чай.

– Я открою тебе маленький секрет, – говорит отец, а зачем шепчет: – Я не настоящий англичанин.

Издаю смешок.

– Не хочешь поехать прогуляться по центру Манчестера? – интересуется папа.

– Не сегодня. Мы с девочками идем на футбол.

– Да, я слышал о тебе и Остине Стоуне.

Ошарашенно замираю, пристально смотря в зеленые глаза отца.

– Слышал?

Папа кивает и делает глоток чая.

– Остин – довольно приятный молодой человек.

– Откуда ты знаешь?

– Он посещает пары по моему предмету, так что мы успели поболтать.

Чувствую, как мои глазные яблоки вываливаются от удивления.

– О.. чем?

– Да так, о всяком.

Откашливаюсь.

– Он рассказал тебе, что я его фальшивая девушка?

Отец усмехается и снова делает глоток чая.

– Но это не помешало тебе пойти с ним на настоящее свидание, да?

Остин ему и об этом рассказал? Ему конец. Он не жилец. Вот так из-за своего длинного языка капитан «Красных дьяволов» попрощается с жизнью. Какая нелепая смерть.

– Ты ему рассказал о случившемся во Флориде? – набрав полные легкие, интересуюсь я.

Брови отца взлетают вверх.

– Он знает?

Киваю.

– Нет, Лив, я ничего ему не говорил. С чего ты взяла, что он знает?

– Неважно. Мне пора идти, игра вот-вот начнется. – Открываю дверь, чтобы скорее смыться отсюда, и кричу: – Люблю тебя.