В плену его демонов

Мама фыркнула под нос, хитро поглядывая на меня. А что я? Я собиралась продолжать папино дело. Из меня выйдет хороший аптекарь… Ну, может быть, лекарь. Если я уговорю нашего взять меня помощницей.

Но эти планы знала только моя бабулечка.

Я не стала тревожить мать и отца, рассказывая про встречу в лесу. Всем слабо верилось, что в наших лесах мог появиться монстр. Слишком уж далеко от четырех границ мы обитаем.

Далеко от восточного океана и морских чудовищ.

Далеко от севера и свирепых хищников.

До нас не долетали даже степные монстры с юга.

А на западе заслоном против нечисти стояла великая академия охотников. Они сдерживали полчища монстров, нападающих из?за западной горной гряды.

Наш городок притулился недалеко от столицы, равноудаленной от всех четырех границ. И нас никогда не сотрясали новости о нападении монстров. Самым знатным событием было только путешествие через наш городок лорда или охотника. Но последние являлись крайне редко.

При мне – впервые.

Утром меня разбудил гомон на улице.

– Ночью убили монстра, – оповестила бабуля. – Мальчишки насадили голову на кол и носятся по улицам, сорванцы. Показывают местным.

– А где охотники?

– Укатили сразу в столицу. Монстр только один был. Пойдешь на него глядеть? – полюбопытствовала бабуля.

– Уже видела, – буркнула я и прикусила язык.

Поздно. Бабуля затащила меня в комнатушку и не выпустила, пока я не рассказала ей про свою вчерашнюю встречу.

– Безумная! Безумная ты, – ругалась бабуля. – На твое счастье, что охотники были здесь и выследили зверя до того, как он откусил твою глупую голову.

Я молчала. Не стала ей рассказывать про завораживающий взгляд монстра, иначе пришлось бы рассказывать и про взгляд охотника?блондина. А я поклялась, что никогда в жизни больше не буду связываться ни с охотниками, ни с монстрами! Хватит мне одного?единственного раза.

Охотники уехали, а городок еще неделю гудел после происшествия. Отец за вечерними посиделками поделился новостями с вернувшимся лекарем. Но тот несерьезно воспринял местный переполох:

– В столице грядут очередные выборы советников короля. Лорды кланов выслуживаются. То тут, то там неожиданно объявляются монстры, пугающие местных жителей. Сразу присылают доблестных охотников, которые убивают монстров. Жители ликуют, лорды отчитываются и набивают себе очки перед королем…

– Политика? – хмыкнул отец.

– Кругом одна политика, мой друг. Представление забудется, страхи улягутся, а слава охотников и их кланов будет греметь столетия, передаваться в сказках и балладах.

Мужчины еще о чем?то говорили, попивая сваренное домашнее пиво, а я отошла от дверей, чтобы не застали за подслушиванием.

Значит, это было всего лишь представление? Но ведь я могла погибнуть! Хотя какая разница охотникам. Жертвой больше, жертвой меньше.

С того дня обожание и преклонение перед охотниками стало убывать. А страх перед монстрами расти. Я увидела, как можно иначе использовать опасность и защиту, если иметь власть ими распоряжаться.

Жизнь какой?то девчонки или даже жителей целого городка ничего не стоила ради желанного места при короле.

Лето подходило к концу. Из сделанных запасов отец обменивался с проезжающими через наш город торговцами приготовленными лекарствами и зельями, толчеными в порошок травами и вытяжками. А заодно приносил вести со всех концов государства. Если у нас монстры больше не появлялись, то в других местах нападения участились.

Я была уверена, что как только король назначит себе советников, я до конца своих дней больше не услышу ни про охотников, ни про монстров.

Как же я ошибалась!

Очередной приступ стал для меня роковым.

Я несла отцу в аптеку подписанные бирки, когда накатила волна удушья. Остаться на улице или спрятаться в аптеке – выбора даже не стояло. Я домчалась до нее в считанные секунды, закрыла за собой дверь и стала сползать, чувствуя, как душа рвется из тела прочь.

Я могла только надеяться, что отец не примет мой приступ за дар.

В одной из старых баллад пелось, что именно после приступов приходит дар. Тогда простой человек становится охотником. Сильным, ловким и быстрым. Ему не нужны крылья, чтобы летать. Не нужны жабры, чтобы дышать под водой. Он быстрее ветра и тише ночи.

Я долго ждала, что вот?вот у меня откроются силы или еще какие способности, но… приступы проходили, а способности так и не открывались. Скорее всего, мои приступы имели отношение к неизлечимой болезни головы. Их тем более стоило скрывать от семьи.

Отец бросился на помощь, когда я упала на пол, рассыпав бирки. Но предупредить его я не успела, сознание помутилось и погасло.

Зря я надеялась, что отец промолчит или не будет связывать приступ с даром. Он сразу же выбежал на улицу, громко оповещая соседей, что его дочь – не простая девчонка, а самая настоящая охотница!

Очень скоро вся улица до центральной площади знала о моем даре. Это я хотела сохранить все в тайне и не менять устоявшуюся жизнь, а для семьи, для каждого жителя городка лично знать охотницу – великая честь.

Я пришла в себя слишком поздно. Уже послали за служителем в храм.

– Пап, как это выглядит? У меня чернеют глаза? – допытывалась я у отца, надеясь найти опровержения дара.

– Я видел охотников, дочка. Их выдают глаза. Но твои глаза заволокло белесым туманом, все стало белым, как единое сплошное бельмо!

– Но у охотников черные глаза, – озадачилась я. – Может, ты поспешил? Может, я не охотник?

– Пусть на тебя посмотрит служитель. Он и решит.

Служитель поговорил со мной и с отцом, кивнул и ушел, чтобы вернуться с повозкой, запряженной лошадью.

Саквояж уже был собран. Я выпросила время на сборы и отдельно сложила котомку с травами, перевязав каждый пучок бечевкой и завернув в бумагу.

Мама плакала и обнимала меня. Отец держался, ведь провожать меня собрался весь город. Он обнял в последний раз и вложил в ладонь три монеты.

– Если сможешь, дай о себе весточку, Аннушка. Нам тебя будет не хватать.

Но разревелась я, когда вышла бабуля с толстой тетрадкой, которую начала заполнять еще ее мать. Туда записывались рецепты лекарств вперемежку с балладами о монстрах и сказками об охотниках.

– Я верю, что тебе она пригодится больше, чем мне на том свете. Ты моя светлая головушка. Береги себя. И меня не забывай.

Я уезжала с заплаканными глазами, зная, что больше никогда не увижу бабулю, что братья и сестра вырастут без меня, что я осталась без семьи, а семья навсегда лишилась меня…

Служитель забрал саквояж, посадил меня в повозку и запер дверцу.

Я с удивлением села на лавку, обсыпанную землей. На дне повозки тоже лежал толстый слой.