Другая история фей

Утром следующего дня все жильцы особняка Рюксель ожидали пребытия важной гостьи, представительницы сказочного народа. Она была одной из не многих фей, которые не скрывали своей сути, исключая фей темной сущности, как чаще всего называли их эльфы.

Из воздуха выплыла неимоверно красивая женщина, словно выточенная из воздуха, ее фигура плыла, а не шла, а длинное воздушное платье добавляло ей вид невесомого облака. Только Лирьях широко и открыто улыбался, не замерев от величественности женщины, правда, он всегда был открыт и улыбчив.

Женщина же, заметив молодого эльфа, сменила непроницаемую маску надменности на счастливую улыбку, раскрывая объятия по шире, чтобы обнять старого друга, который пригласил ее ради «интересного случая, где потребуется весь ее опыт».

«Я рад тебя видеть, Кассандра! – выписал эльф, а в глазах женщины мелькнуло сочувствие и понимание, видимо, она знала причину немоты эльфа. – Я позвал тебя сюда ради моего воспитанника. Ты ощущаешь его?»

– Да, милый. Сильная тьма кружит над этим домом. Я давно не видела своих сестер. – пропела милого вида женщина, отстраняясь от друга, проходя мимо хозяйки, тем самым задев ее, ведь гостьей здесь была именно Кассандра, а госпожа Рюксель прямым хозяином поместья, но Лирьях Ариграх`Лерьех предупредил ее, что феи, по причине долгой жизни и великому могуществу, подобны богам и имеют другую мораль, так, что аристократка бесилась, но держала себя в руках, стараясь не разозлить сильную и могущественную светлую фею.

Полуэльф догнал свою подругу, описывая ситуацию и говоря один нюанс, который Кассандра Лорех не учла.

– Парень?! – уже не скрывая удивления проговорила, но быстро взяла себя в руки, надевая маску надменности. – Я слышала о таком, но никогда не видела. Мужчина не может владеть первородной магией…Хотя, нет, это случается редко, но, когда случается, темные феи, только в их случае есть маломальский шанс, что родится мальчик, убивают своих сыновей. У фей матриархат.

«Я понимаю, дорогая, но как сказать это ребенку, который по человеческим меркам должен искать жену, а по меркам народа вечноживущих он мал и даже не достиг зрелости?», – выписал эльф, спокойно смотря на свою подругу.

– Я все сделаю сама. Напомни, у твоего друга, который дроу, есть знакомая темная фея? Она далека от политики и совсем не поддерживает традиций своего народа, хотя, поговаривают, что она эти традиции и создала. Но я скажу тебе другое, я раскрою ему его сущность, но не более весь свет, который в нем есть – иссякнет со смертью этой женщины, а ты его не сможешь сдержать. – она сочувствующе посмотрела на своего друга, видя, как ее друг привязался к милому ребенку. Полуэльф осунулся, так как сам оставался все еще ребенком, но в глубине глаз читалась печаль, которая могла появиться только у сформировавшейся личностию.

Двое старых друзей подходили к комнате Арчибальда, где подростком уже проснулся и оделся, ожидая неизвестную гостью. В дверь раздался стук. и парень вздрогнул, не заметив, как погрузился в транс, ожидая женщину.

На двери возникли слова: «Мы войдем, Арчи?». Не дождавшись ответа, полукровка прошел в комнату, проводя красивейшую девушку в комнату молодого фея.

– Здравствуй, дитя. Я бы хотела с тобой поговорить. – еле сказала она, окутывая себя щитами, которые переливались всеми цветами радуги. – Дело в том, что я уже поняла кто ты. Ты темный фей, редкий случай рождения мальчик вместо девочки. Лирьях расскажет тебе что и как, а обычная магия тебе не нужна. Фея обладают иной структурой колдовства. К примеру, маги плетут заклинания, а феи лишь желают, правда, наше волшебство, иногда, требует открыться ему полностью, дабы совершить что-то выше своих сил, но за этим следует или уничтожение тела, или долгое и болезненное восстановление.

После чего она растворилась в воздухе, так и не сказав ничего более. А после Лирьях рассказывал молодому, пока не инициированному, фею о способностях данной расы, только о светлой ее части, так как о темных он знал не более самого ребенка. Рассказав о той самой фее, которая вела

аскетичный образ жизни. Оба решили отправиться к ней, как только поля зазеленеют.

В ближайших полях уже начался процесс посадки семян, а маленький отряд из одного полуэльфа и темного фея отправились в путь к старому другу светлого – дроу. Существо злопамятное и имеющее неприязнь к эльфам, хотя дружащее с дриадами. Именно он был старым знакомым и должником жизнерадостного эльфа.

– Лирьях, расскажи, пожалуйста, кто этот дроу? Что он тебе должен? – задал вопрос Арчибальд, посматривая на эльфа.

И тот начал рассказ. Когда полуэльф учился в академии, еще молодой дроу, семьдесят лет от роду, был изгоем и плох в магии, а Лирьях помог ему, понимая, какого это – неприязнь других. Между ними не зародилось дружбы, дроу брыл уроки магии у эльфа, хотя его способности разнились, но тот сразу все понимал, когда ему объясняли простым или более понятным языком. Так Лирьях, студент последнего курса, стал наставником молодому темному эльфу. У темных свой кодекс чести и они помнят не добро, а наставников, к которым проявили уважение и которые этого заслужили.

Так Арчи узнал еще одну особенность расы темных эльфов, которых так оттягивал Лирьях. У него явно были не простые отношения с тем дроу, но темный знал, что мистер Ариграх`Лерьех ничего не расскажет, ежели сам не захочет. Как же его бесит эта эльфийская черта.

А их путь с Арчибальдом продолжался. Эльф замкнулся в себе, вспоминая годы в академии, когда он наблюдал за темным, его жизнью и повадками, так как писал курсовую работу по расам темной направленности. Изначально, он хотел выбрать темных фей, ведь за хороший материал могли зачесть курсовую, как диплом, но достойной информации о них не было нигде, все на уровне домыслов и слухов. Тогда он решил взять ту расу, с которой феи ведут хоть какое-то общение, нежели с кем-то иным – темных эльфов, дроу.

Светлый искал способы, которыми он мог бы сдружиться с этим темным или же как-то заполучить расположение в его обществе. Однажды, светлый начал замечать, как молодого дроу унижают, ведь темные эльфы входят в список самых жестоких и мстительных рас, что вгоняло в ступор. Это существо должно было перебить всю академию, но его загнали так, что он шарахался от каждого движения, направленного в его сторону.

Светлый, в силу хороших намерений и мотивируя свои движения тем, что ему писать курсовую, решил познакомиться с темным. Решив застать его в обед, что и произошло.

– Привет, ты ведь Ликар Рун`Ярх? – вопрос был теоретическим, так как светлый уже знал имя своего объекта наблюдения, но ему требовалось ухватиться за ниточку, которая сможет сблизить его с темным эльфом.

Эльф лишь кивнул, стараясь отодвинуться от светлого, его жег тот свет, та магия, которая витала вокруг светлого эльфа, но в нем было что-то от дриад, цвет волос, магия и аура, все выдавало львиную долю крови дивного народа природы.

– Что тебе нужно? – он скептически посмотрел на эльфа.

– Познакомиться! – жизнерадостно отозвался тот, чем опешил темного эльфа.

Так у них закрутилось знакомство, ничего более, чем отдельные слова, просьбы о помощи в учебе, на что эльф решился не сразу, но все же попробовал попросить помощи и получил ее, а курсовая светлого продолжалась, но однажды, когда уже осмелевший Ликар вел себя, как настоящий темный эльф, проредив часть своих обидчиков, а оставшихся запугал до дрожи в коленках, он увидел ее и прочел, а там был описан этот дроу.

Как меняются существа за год, так же быстро и не понятно произошел разрыв между теми, кого они считают друзьями. Эльф поссорился со своим наставником, которого тот считал другом, разругавшись с ним перед самой сессией, а Лирьях уже защитил диплом и уезжал. Навсегда уезжал из Светлого леса, стараясь забыт свои корыстные цели и то, как предал друга.

Его начали тормошить, вырывая из воспоминаний. Заклинание «Огненная пчела» сорвалось с рук, направляясь в сторону голоса, пока разум возвращался в реальный мир, заклинание уже должно было допечь отвлекающего, но криков агонии не было слышно, и эльф повернулся в сторону голоса и ужаснулся.

Перед ним был сам Тьма в человеческой оболочке. Ветвистые рога сверкали от проступивших капель воды, не понятно откуда взявшихся. Темные клубы поток магии кружили вокруг головы парня, а глаза светились в темноте. Бледная кожа стала серой, а проступившие вены напоминали нити в плетении ковров. Длинные белые волосы взметнулись вверх, а уши сильнее удлинились, заострившись, словно иглы. Черты лица заострились, а ногти на пальцах превратились в когти.

Эльф испугался и постарался наложить сонной заклятие, которое они изучали на последнем курсе. Оно должно было подействовать сразу же, но заклинание лишь впиталось в его ауру, растворившись без следа.

– Арчи, ты меня слышишь? Очнись! Арчи?! Арчи! – кричал эльф, пытаясь вразумить проснувшуюся темную сторону мальчика. И он решился на отчаянный шаг – заклятие упокоения, которое использовали некроманты и они вместе с тем дроу учили его.

Оно задело ауру существа, которое только вошло в состояние трансформации магии, разъев часть и открыв ее. Оно начало падать, опадать с лошади, закатывая глаза, а аура быстро восстанавливалась. Полукровка успел подхватить Арчи.

– Тише, мальчик, спокойно! – шептал он, поглаживая его по голове, все еще увозя его в сторону владений дроу. Это единственное, что запомнило создание новоиспеченного фея.

– Ты идиот?! Зачем ты привез ко мне эту ошибку природы? Я ни за что не возьмусь за его обучение, даже не посмотрю на то, что ты был моим наставником! – кричал дроу, сдерживая желание разорвать в клочья самодовольного светлого эльфа.

– Я притащил его сюда только из-того, что эта ошибка природы не знает куда себя деть, он не знает подробностей о своей расы. Он боится себя, я боюсь, что он взорвется от переизбытка силы его расы. Я специально сделал прореху в его ауре, чтобы всплеск энергии прервался, и энергия ушла на восстановление! – прорычал эльф, сжимая кулаки до крови.

– Оно могло его… – дальше фраза расплылась в сознании. Мальчик снова упал в небытие. Сознание чувствовало себя мертвым, но душа говорила, что еще хочет остаться в этом теле, даже, если ей потребуется высосать резерв всех сил и каналов, дабы тело выжило, дабы вечная жизнь, обещанная этому тела и душе, состоялась и все, чего мог добиться это существо смогло свершиться.

Сознание начало просыпаться, ведь оно уже отдохнуло. Ему требовалась пища для размышлений, для чего память напомнила ему разговор двух идиотов. Они оба тогда кричали, выясняя отношения между друг другом, тем самым пробудив сознание, которое и не собиралось просыпаться несколько дней, что и делало с того момента, как снова впало.

Сейчас оно начинало бодрствовать, но тело не спешило открывать глаза, чтобы яркий свет, раздражитель, который пробирается сквозь веки глаз, не вызвал отторжения. Потихоньку, чтобы глаза не получили ожог, веки начали приподниматься, взирая на то, что происходило перед глазами.

На кресле сидело рыжее пятно, укрытое одеялом. Оно сладко посапывало, поджав ноги в кресло, а вот в кресле рядом с кроватью сидело нечто

черноволосое. Глаза видели более-менее четко, и копна волос ниспадала вниз до пола черным водопадом, доставая до пола.

– Воды… – хриплый голос раздался где-то из гортани, он явно не принадлежал Арчибальду.

– О, моя головная боль проснулась. – голос не принадлежал Лирьяху, он исходил от существа, находящегося где-то поблизости. Похоже, это от дроу, сидящего рядом. – Воды, говоришь.

Он достал откуда-то взявшуюся пипетку и попросил мальчика открыть рот, быстро закапав в полость жидкость, чем-то напоминающую воду, но она была тягучей и сладкой, скорее всего лекарство.

– Что…со мной? – и Арчи закашлялся, а дроу лишь усмехнулся, заново садясь в свое кресло. Его лицо выглядело спокойным, но ноги были поджаты к тазу, а руки обвивали их. Сколько же Арчи спал, раз даже темный эльф волнуется?

– Давай я расскажу. – темный хмыкнул, и увлек свои глаза в пустоту, находившуюся перед ним. – Я начну издалека.

Говорят, есть легенда о великом боге Мраке из эфира, что родился от первой мысли Хаоса. Он рос, а его отец породил еще двоих: Жизнь – матерь всего и Смерть – отца ничего. Брат и сестра росли под началом Хаоса, изучая мир и свои способности. Их безвременье начало превращаться в бремя. Им было тяжело, они не понимали, как долго были друг без друга и не знали почему уставали вместе и тогда Отец Хаос создал Время, дабы дети его не страдали. Но он помнил только о двух из них, нежели о третьем – Мраке, что познавал свои способности все безвременье. Но Время, богиня быстрая, словно река, полюбила Мрак – ужасающего собой. Его лицо было испещрено шрамами, а сам он был не казист фигурой, но Время видело его другим. Она думала, что первая мысль Хаоса не могла быть столь ужасной. Она долго смотрела на него, понимая, что их любовь запретна, а Мрак же не думал, что полюбить его не могут и продолжал дальше нести одинокое бремя существования.

Некогда, ему пришла мысль о создании мира для малых эфиров, что не были богами, но и не могли иметь плоть. Великий Мрак пожалел их и создал для них мир, полный магии. Первых существ, что были рождены в этом мире назвали фирахаями. У них не было злых намерений, каждый из них вел эксперименты, развивая магию, узнавая о своих способностях, но тела их были смертны и плоть со временем умирала, а Мрак не имел власти, которое имело Время и Судьба. Две сестры, рожденные из одного кусочка Хаоса, две стороны одной монеты.

И пришел Мрак ко в обитель Времени, дабы просить ее помощи. А Время смотрело на него, ожидая, когда тот заговорит. Она никогда не слышала голоса повелителя Тьмы и Мрака, что окружал миры ночью и был подобен хаосу. Но она не расслышала ни слова, хотя видела, что рот его открывался, но не издавал ни звука, зато Времени послышался шепот в ее разуме и она испугалась, так как доселе не было такого с ней.

Этот шепот было не разобрать, но его смысл доходил сам собой. Мрак просил, чтобы Время поделилось с ним силой, чтобы его создания, познающие мир и себя, смогли обойти границы существования плоти и развивались. Но она была не согласна. Время не хотела, чтобы кто-то кроме нее владел Безвременьем, и она предложила уничтожить тех существ, что создал Мрак, чем не сильно его огорчила. Ее предложение было просто и в тоже время ужасно сложно. Она сказала Великому.

– Я предлагаю тебе стать моим мужем, ежели хочешь создать новых, Безвременных созданий. – она говорила громко, звуки голоса волновали Эфир.