Ты мое счастье

Первые два часа мы ехали молча под первый альбом Placebo. Богдан был задумчивым и непрерывно следил за дорогой. Я же вертела головой, разглядывая то зеленые перелески, то неописуемые бескрайние поля. Машин на трассе было по-прежнему немного. Когда же мы шли на обгон и из поля зрения пропадали другие автомобили, мне казалось, что мы с Богданом одни на всем белом свете. При этом меня не покидало ощущение, что никогда раньше я не была такой счастливой, как сейчас. Я открыла окно, и ветер тут же ворвался в салон, принялся трепать мои распущенные волосы. Я, Богдан, «I know» в колонках… Я вытянула руку, словно пытаясь ухватить тугие струи ветра. Мы одни, совершенно одни на тысячи километров…

Вся идиллия разрушилась, когда Богдан выключил музыку и нажал на кнопку стеклоподъемника. С жужжанием поползшее вверх стекло едва не прищемило мою танцующую руку.

– Эй, ты чего? – возмутилась я.

– И все-таки, ты уверена, что Витяй не против, что ты отправилась со мной?

Все это время обычно разговорчивый Богдан был задумчивым и сосредоточенным. Это он из-за Витьки такой нахохленный? Было б из-за кого переживать!

– Уверена! – сердито буркнула я, уставившись в окно. Если Богдан вздумает позвонить моему брату… Хотя, с другой стороны, мы отъехали на такое большое расстояние, не высадит же теперь меня Волков посреди трассы. Нужно было срочно перевести тему разговора. Разглядывая незнакомые мне полевые цветы, я сказала: – Люблю гипсофилу.

– М-м? – Богдан, оторвавшись от созерцания трассы, с удивлением посмотрел на меня. – Кого ты любишь?

– Гипсофилу, – ответила я. – Растение такое. С маленькими цветочками. Я видела их в детстве, когда мы ездили с семьей на Кавказ.

– Странное название, – сказал Богдан. – Похоже на муху дрозофилу.

– Сам ты муха дрозофила, – рассмеялась я. – Из него классные букеты получаются. Знаешь, некоторые считают, что это сорная трава, а мне кажется, это самые лучшие цветы на свете. Они похожи на маленькие звездочки…. На целые созвездия.

Богдан снова молчал. Тогда я с энтузиазмом продолжила:

– У этих цветков есть еще народное название: «Дыхание ребенка». Прикольно, правда?

– И ты еще называла своего брата занудой? – поглядывая на меня, с улыбкой спросил Богдан. – Ребенок.

– Да ну тебя! – надулась я.

Тогда Волков рассмеялся и обидно потрепал меня по волосам, будто я была щенком, которого он взял с собой в путешествие и усадил рядом на переднее сиденье.

Первая наша остановка состоялась у заправки с небольшим придорожным кафе. Богдан заправил машину, а затем переставил ее на обочину и отправился за едой. Расплатившись, вышел на улицу с двумя хот-догами и колой. Впервые за день выглянуло солнце, которое вдруг еще и вздумало припекать.

– Держи. В туалет не хочешь? – спросил Богдан, оглядываясь по сторонам.

Я лишь помотала головой и впилась зубами в хот-дог с кетчупом и горчицей. Почувствовала, как острый соус коснулся кончика носа и щеки. Честно говоря, было плевать. Я так оголодала! Это все из-за нервов.

– Наверно, второй хот-дог – тоже для тебя? – озадаченно спросил Богдан, глядя на то, с каким аппетитом я уминаю наш обед.

– Ох, нет-нет! – запротестовала я, быстро жуя. – Я не офень-то и говодна! Так… вегкий певекус…

Богдан еще какое-то время смотрел, как я ем (чем, в конце концов, все-таки очень меня смутил), а затем принялся за свой хот-дог. Опершись о капот машины, мы обедали на свежем воздухе. Недалеко от нас притормозил красный «Цивик». Оттуда вышла длинноногая блондинка, которая, оглядев свою машину со всех сторон, будто впервые ее увидела снаружи, принялась кому-то звонить. Богдан тут же уставился на блондинку, а я стала лихорадочно соображать, чем же его от нее отвлечь. Ну серьезно! За все время дороги мы обсудили лишь гипсофилу… А ведь в моих планах было влюбить Богдана в себя до приезда к его отцу. Что Волков знает обо мне? Да ровным счетом ничего! За все эти годы мы наедине-то ни разу толком не оставались, вечно рядом вертелся Витька. И если Богдан что-то и узнавал обо мне, то только со слов брата. Информация эта была не самая актуальная и интересная. Что-то из разряда: «Извини, Богдан, опоздал. Мама в аптеку послала, у Майки, оказывается, аллергия на мед. Так раздуло беднягу. Лицо – с дыню!» Нет, все, что знал до этого обо мне Волков, категорически не подходило для того, чтобы без памяти влюбиться. А между тем блондинка могла испортить все дело.

Поговорив по телефону, девушка убрала его в сумочку и снова обошла свою машину. Затем села в салон и, сложив руки на руле, опустила голову. Богдан даже про хот-дог позабыл. В его зеленых глазах разгорелся интерес. Нужно было срочно брать инициативу в свои руки. И тогда я решила действовать.

Глава пятая

Мне не пришло в голову ничего лучше, чем отвлечь Волкова своей болтовней. Конечно, можно было пойти в наступление и начать флиртовать. Но как? Это я себе слабо представляла. Я и с парнями-то ни разу не кокетничала. Мой флирт больше походил на вопросы из девчачьей анкеты:

– Кто тебе больше нравится: собаки или кошки?

– Ни те, ни другие, Майя.

– Но почему? Собаки милые. Добрые, преданные. И коты классные! Всегда мечтала завести кота. У бабули есть кот, старый-старый уже. Кокос. Может, Витька тебе про него рассказывал.

– Не помню уже.

За несколько часов, что мы ехали молча в машине, у меня накопилось много тем для разговоров. И вот теперь, почуяв, что Богдан с минуты на минуту сорвется с моего крючка и потащится знакомиться с блондинкой на «Цивике», я взволнованно тараторила без остановки. С Кокоса перескочила на дальние путешествия, перечислила, где сама успела побывать за последние несколько лет, порадовалась, что в дороге меня не укачивает… «Это бы нам обоим было не на руку!» Но Богдан слушал меня невнимательно, вполуха, будто рядом с ним на заправке просто жужжала муха.

– Хот-доги были вкусными, – наконец кисло сказала я.

– Горчицы много, – проворчал Богдан, все еще поглядывая в сторону машины блондинки. Девушка по-прежнему с задумчивым видом сидела за рулем.

– А я люблю горчицу.

Богдан снова посмотрел на мое лицо.

– Я заметил, – усмехнулся он, немного помолчав. – Она у тебя даже на щеке осталась.

Я, покраснев, отвернулась и быстро вытерла ладонью щеку. Конечно, куда мне соперничать с длинноногой блонди? Она взрослая, красивая, тачка вон у нее своя… Красная. А у меня что? У меня горчица на щеке.

– Я больше сладкое люблю, – сказал Богдан, впервые решив поддержать нашу «светскую беседу». И наконец доел свой хот-дог. – Десерты.

– У меня есть в рюкзаке банка с вареньем, – с готовностью проговорила я, забыв, что хотела сделать из этого секрет.

– Серьезно? – покосился на меня Богдан.

– Разумеется, серьезно! Думаешь, почему рюкзак такой тяжелый?

Богдан хрипло рассмеялся.

– Люблю тебя, Майя, – сказал он. Я почувствовала, как радостно и громко заколотилось сердце. – Ты забавная.

Блондинка тем временем снова выбралась из своей машины и с недовольным видом открыла капот.

– Так и думал, что у нее тачка сломалась, – быстро проговорил Богдан.

– А? – растерялась я, все еще находясь словно в тумане от его «люблю тебя, Майя», которое, конечно, ничего не значит.

– Сейчас приду.

Богдан с готовностью направился к красному «Цивику».

– Ты куда? – плаксивым голосом спросила я.

– Подожди в машине, пожалуйста, – не оборачиваясь, бросил Богдан.

Пришлось садиться в тачку. В отличие от улицы, в салоне было душно. А еще с переднего сиденья открывался отличный вид на новоявленную парочку. Блондинка, завидев Богдана, сразу приосанилась, выпятила грудь внушительного размера и начала ослепительно улыбаться. Некоторое время они о чем-то говорили, и я пожалела, что не умею читать по губам. Еще и солнце слепило. Я опустила «козырек» и впилась глазами в Богдана. Вот он стянул через голову серую толстовку, оставшись в светлой клетчатой рубашке. Повязал толстовку на бедра, закатал рукава и склонился над капотом. Ни дать ни взять – механик! Уверена, что Богдан ничего не понимает в машинах. Но блондинка поглядывала на Волкова с восхищением. Знала бы она, что он учился на актерском, сразу бы свою восторженную варежку захлопнула. Блондинка тоже заглянула в открытый капот, что-то сказала Богдану. Они переглянулись и рассмеялись, словно старые друзья. А я зубами от злости скрипнула.

Не знаю, сколько Богдан провозился с машиной блондинки, но время тянулось мучительно медленно. Волков даже не столько «чинил» тачку, сколько трещал с длинноногой. Со своего «наблюдательного поста» я видела, как блондинка, кокетливо накручивая светлую прядь на палец, что-то втирала Богдану. Лицо Волкова сияло улыбкой.