Проданная в жены тигру

– Как снимем мерки. Еду тебе будут носить разные мужики, и они же сами проверяют ее на яд. Едят и тебе тарелку передают. Будь со всеми ними осторожна, не смотри на них и не разговаривай, если сами не заговорят. Если сами начнут, лучше им отвечать, чтобы не злить. А то всякое случается, – Тери смотрит со значением, и мне до спазма в горле не хочется представлять то, на что она намекает.

– А ты здесь будешь, Тери?

– Нет. Сейчас я покажу тебе душ, туалет, сниму мерки и уйду. Потом приду учить тебя обращаться с платьем. А так тут одни мужики, увы. Привыкай. Душ при них, туалет при них. Переодеваться тоже при них. Двери закрыты, и ширма стоит, но все-таки…

Тери даже не пытается меня обнадежить.

Это огненные поля наяву. Живьем.

Но сама она сумасшедшей точно не выглядит. И особо подавленной – тоже. А вряд ли она у вэнков на каком-то особом положении.

У них слишком мало женщин, чтобы нас выделять…

Значит, и я справлюсь.

Делаю глубокий вдох и мягко интересуюсь:

– Тери, а ты чья-то жена? В смысле почему тебе разрешили все мне объяснять?

– Показывай ей туалет и кончайте трепаться, – портной грубо врывается в разговор и не дает Тери ответить.

Увы, он-то понимает все, что мы говорим. Все вэнки знают язык тэнхи.

Портной стоит, привалившись к дверному косяку, и буравит нас тяжелыми взглядами, когда Тери показывает мне, на какие рычаги и где нажимать, чтобы пошла вода.

Это ужасно… Я чудом сдерживаюсь, чтобы каждый момент не дрожать и не оборачиваться на него.

К наблюдению одного мужика еще можно привыкнуть, но если они все постоянно разные…

Меня начинает подташнивать.

Или такие смены охраны только первые три дня?

Живот внезапно громко урчит от голода.

Мы проходим в большую комнату, и Тери начинает меня обмерять. Портной мрачно возвышается с нами рядом.

Он меня еще никак не коснулся, но ощущение от него такое же жуткое и гнетущее, как и от вэнковского лекаря.

Я стараюсь отвлечься и смотреть на деревья и на море. Сегодня там штиль.

Но когда резко открывается дверь, и на пороге появляется новый вэнк в плаще, невольно поворачиваюсь к нему.

Обмираю от ужаса. Горло сдавливает тисками, не давая мне сделать вдох.

Эмблема на головной повязке этого вэнка такая же, как у одержимого мной хозяина клана. Как у лекаря, у портного и у всех виденных слуг. Плащ намекает на его особое высокое положение.

Еды в его руках нет. Так зачем этот мрачный вэнк сюда явился? Сторожить меня?

***

МАГНАР

Мою тэнхи давно надо покормить, чтобы ее аппетитные округлости не пропали.

Но какого пекла Симар записался в разносчики обедов?! И что-то подноса я у него не наблюдаю.

Я заканчиваю совет и, скрывая раздражение, жду, пока соклановцы уберутся прочь.

Сегодня они на редкость медлительные. Бесят меня до зубовного скрежета.

Новость о моей будущей жене их что ли шокировала? Или о посредственных финансовых делах нашего клана?

Это, увы, не новость.

Но они хотя бы не орут и не спорят.

Даже Рудар промолчал.

Понимает, может, что пока в клане нет ни одного официального наследника.

Мы с ним и Симаром хотя и молоды, уже взрослые. Каждый из нас в любой день может погибнуть.

Женитьба и наследники – то, что нужно нам позарез. Всем троим.

На этом я и построил сегодняшнее выступление.

А сейчас я поджариваюсь на медленном, но очень упорном огне, тайно глядя на Симара через устройство.

Но сбежать в дом торгов при соклановцах нереально. Мне по статусу.

Проклятый статус!

Впрочем, стать, как безумный Вагар, я всяко не готов.

Наши родственники тэнхи по матери, кстати, его прочь выгнали. Он их нашел, когда потерпел в городе крах, но не тут-то было.

А Симар ходит по грани.

Я не слышу, что он там говорит, и звук на устройстве не сделать громче, но братец какого-то пекла смеет нагло смотреть на мою тэнхи и грязно скалиться.

Представляет уже, как будет ее драть во все щелки?!

У меня перед глазами темнеет от ярости.

Братец не дождется. Ну да, он же думает, речь идет всего-то о покупке простой наложницы.

Симар небрежно треплет мою тэнхи за щеку, и я не выдерживаю.