На страже правды

– Напиши об этом, – голос Дэвида прозвучал эхом. – Напиши, и боль отпустит тебя. Освободи себя от плохих воспоминаний. Помнишь, что я тебя говорил?

– Моя ручка волшебная? – спросила она, глядя на свои руки.

– Нет, в твоих руках она становится волшебной.

Он указал на стол, где лежали ручка и бумаги – наброски идей для новой книги.

– Пойди туда, выбрось все, что написала до этого. Аннабель Русо – вот кто должна стать героиней твоего нового рассказа.

– Но я ее не знаю.

– Ты все знаешь, – он дотронулся ее лба. – Все, что нужно, уже в твоем разуме.

Холодное прикосновение отрезвило Лилит. Образ отца исчез, словно его и не было. Она встала и медленно подошла к столу. Несколько черновиков лежали в беспорядке. Лилит пересмотрела их, скомкала и выбросила.

– Глупости! Все это – глупости. Я напишу о том, что сама видела и что почувствовала.

Первые лучи солнца, ворвавшиеся в ее маленькую комнату, вызвали у Лилит радость. Значит, рассвет, скоро на работу. Все тело болело от кошмаров. Она умылась холодной водой, собрала волосы в хвост, оделась и уже собиралась спуститься, когда ее взгляд упал на черновик на столе. Лилит подняла его и прочитала.

– Убийца – повелитель судьбы, или сама судьба играет его роль. Дневное солнце, редкий гость в этом городе, сменилось ночной бурей. Дождь, словно слезы небес, смыл следы преступления, унес кровь с раны Аннабель. Ее тело, черное от ночной сырости, стало безмолвным свидетельством ужаса. Бездонные глаза, открытые в вечности, навсегда сохранили отпечаток кошмара.

Лилит опустилась на стул, и дрожащий лист бумаги отразил ее собственное отчаяние.

– Когда я это написала? – прошептала Лилит, и ее голос утонул в тишине комнаты. Она продолжила читать, словно пытаясь разгадать собственную тайну. – Я закрыла глаза, пытаясь уловить последний вздох Аннабель Руссо. Почувствовать ее предсмертную мысль. И меня захлестнул ледяной ужас. В голове – пустота. Лишь страх. Неужели это все… Что останется после меня?

Лилит подняла взгляд на небо. Черные тучи, словно саван, окутали солнце, погружая город в зловещую полутьму. Она вгляделась в лица прохожих. Каждый из них нес на себе печать скорби, отражая мрак, царивший в этот день. Лилит почувствовала, как тьма проникает в ее душу.

– Что останется после меня…

Лилит положила листок на стол.

– Ты ничего не съела, – сказала Софья.

– Я не голодна.

– И одета сегодня, как мальчишка. Где твое новое платье?

– Я всю жизнь так одеваюсь. Мне так комфортно. Зачем наряжаться и притворяться кем-то другим?

– Но тебе так шло то шерстяное платье.

– Оно грязное. Да и денег на новое нет..

Вечером придя домой, Лилит сняла с себя шерстяное платье. Она долго стирала его, но ей казалось, что пятна крови никуда не исчезнут.

– У меня есть немного сбережений, могу дать тебе, – предложила мать

– Не нужно, спасибо мама. Мне пора.

Двенадцать пар мужских глаз одновременно обернулись и уставились на Лилит. Она вошла в редакцию в серо-голубой рубашке с закатанными рукавами, клетчатом жилете, любимой черной кепи с белыми полосками, мужских брюках и кедах.

– Вам кого? – спросил помощник редактора Артур.

– Вы меня не узнали? Это же я, Лилит.

Артур надел очки и пристально посмотрел на нее.

– Сними шляпу, Лилит. Это не этично.

Она сняла шляпу и, покраснев, поспешила в свой кабинет. Всю жизнь она пряталась за этой одеждой, а теперь чувствовала себя глупой.

– Что со мной? Мне всегда было плевать на чужое мнение, особенно мужское. Я действительно так глупо выгляжу?

– По-моему, нормально, – молодой человек стоял в дверях и смотрел на нее, – я Колин. Нас не представили.

– Вы Колин, отвечаете за орфографию вместе с Пьером. Он же француз?

– Да, похоже, вы нас изучили.

– Я секретарша, у меня все дела сотрудников.

– Я хотел выпить кофе. Может, составите мне компанию?

– Спасибо, у меня много печатной работы.

– Кстати, вы нашли книгу брата?

– Она совсем вылетела из головы. Нет, не нашла.

– После ухода сотрудников приходит уборщица. Может, она что-то видела

– Спасибо, спрошу у нее.

Колин закрыл за собой дверь кухни. Лилит села за печатной машиной.

– Значит, ей было тридцать два года?

– Да, в расцвете сил, – патологоанатом взял карту жертвы. – Ни следов наркотиков, ни алкоголя.

– Значит, была трезва.

– И здорова, как младенец… была, – Стивен закашлялся, и его голос дрогнул. – Чарльз зачем тебе это?

– Ты же знаешь для колонки.

– Пиши лучше о птицах.

Чарльз подошёл к жертве. Она лежала, словно уснувшая, спокойная и прекрасная даже в своей безжизненности.

– Я не могу спать спокойно после того, что увидел. Сколько раз я опережал полицию? А если они не смогут найти убийцу? Если и сейчас без меня не справятся? Помоги мне, Стив.

Доктор покачал головой, но в его глазах мелькнуло сочувствие.

– Ты кого угодно убедишь. Смерть от пореза на шее, перерезана сонная артерия. Даже если бы помощь подоспела, она бы погибла. Работа профессионала. Ни следов борьбы, ни насилия.

– И все?

– Да.

– У нее были личные вещи?

– Только одежда. Все остальное было у кременалистов. Прости Чарльз, но в этом деле все сходится к тупику. Да еще я слышал, что у нее здесь нету знакомих. Она, как призрак.

– Надо связаться с посольством.

– В этом я тебе помочь не смогу.

– Спасибо, Стив. Если что-то еще узнаешь у тебя есть мой номер.

– Хорошо.

– А можно позвонить от сюда?

– Конечно, – ответил доктор, возвращаясь к своим мрачным делам.

– Да, слушаю.

– Катя, это Чарльз.

– Я же просила тебя не звонить.

– Знаю, но не смог удержаться. Я был в кафе ‘У Доррис’… вспомнил наш последний вечер.

– Правда? Ты вспоминал обо мне? – голос Кати изменился, она стала мягче, – и зачем ты мне звонишь?

– Мне нужна твоя помощь. Ты сможешь кое-что достать для меня?

– Детектив Уилсон запретил мне с тобой разговаривать.

– Катя, я знаю, как ты предана детективу, но он не ценит тебя. Однажды он сказал, что ты годишься только для варки кофе.

Дыхание Кати участилось, в нем слышалось возмущение.

– Ты можешь доказать, что способна на большее. И я тебе помогу.

– Что нужно сделать?

– Встретимся. Я все объясню.

– Я думала вы сегодня не придете, – Лилит подняла глаза и уставилась на Чарльза. Зеленые, как изумруд глаза Лилит загорелись.

– И тебе доброе утро. Можно тебя кое о чeм попросить??

– Да.

– Давай перейдем на ‘’ты’’.

– Но…, – она встала и подошла к Чарльзу.

– После вчерашнего, думаю, мы стали ближе.

Воспоминания о вчерашнем дне вызвали у Лилит лeгкое головокружение. Пальцы онемели от печатной машинки, в желудке зияла пустота. Усталость и голод сделали своe дело, и она, потеряв равновесие, упала прямо в объятия Чарльза. Он пахнул невероятно: яркие цитрусы, смешанные с кедром и сладким миндалeм, с едва уловимым ароматом бобов тонка. Аромат был настолько хорош, что Лилит на мгновение забыла обо всeм. Чарльз крепко держал еe, боясь уронить. Он казался ей огромным медведем: спокойным, сильным, надeжным, но готовым к атаке в любую секунду. Его рефлексы были молниеносны, а внимание – многоохватным. В его объятиях Лилит почувствовала себя в безопасности, словно вернулась в детство, когда прощалась с отцом. С тех пор она не знала этого чувства.

– Ты измучена.

– Я много работала. Да еще всю ночь не спала.

– Из-за вчерашнего?

– Нет, – Лилит отталкнула его, – нет…

Она была напугана, но ещe больше еe пугала мысль, что еe отстранят от расследования.

– Я хочу помочь тебе, – она улыбнулась, явно обрадовавшись переходу на "ты". – Я просто слаба, потому что не завтракала и много печатала.

Чарльз взял еe руки в свои. Медленно и нежно он осмотрел еe хрупкие пальцы, словно сделанные из воска. На указательном пальце виднелись мозоли. От прикосновения его рук по спине Лилит пробежали мурашки. Она прикусила нижнюю губу и посмотрела в его зеленые, проницательные глаза.

– Мы должны все исправить.

– Что?

– Во-первых, накормим тебя. Во-вторых, сегодня никакой печати.

– Я не успею закончить книгу до возвращения твоего брата.

– У меня тоже есть секретарша. Я отправлю ей половину рукописи.

– Но это не честно.

– Честно, что молодую девушку убили? Честно, что убийца спокойно расхаживает по улицам Лондона?

– Нет.

– У нас миссия Лилит Скотт.

– Найти убийцу.

– Так точно!

На перекрeстке улиц Карнаби и Риджент, словно оазис среди каменных джунглей, притаился маленький ресторанчик. Со всех сторон его обнимали кусты жасмина. Белые, словно звeзды, цветы распустились в начале апреля, наполняя воздух дурманящим ароматом: сладким, восковым, с едва уловимыми фруктовыми нотами.

– Разве они не цветут в июле? – удивилась Лилит.

– Это особый сорт, который цветет весной и продолжает цвести до конца лета.

– Красивые.

– И очень смелые.

– Как цветы могут быть смелыми?

– Только смелые цветы могли бы цвести здесь. Оглянись, Лилит. Вокруг – мертвые здания, воздух, отравленный пылью и газами. Если так пойдет и дальше, город утонет в смоге.

– Надеюсь, этого не случится.

– Случится, поверь. Знаешь почему?

– Почему? – Лилит задумалась.

– Потому что всем плевать. Главное – деньги. Можно заменить уголь на более качественный, можно улучшить производство. Но всем плевать. К концу года люди начнут умирать от отравленного воздуха, и никто не понесет наказания. Эти цветы смелее любого человека. Они борются за жизнь. И ты на них похожа.

– И чем же?

– Смелостью. Ты лезешь туда, куда тебе не стоит соваться. Работаешь в месте, которое давно прогнило.

– Ты о редакции своего брата? – удивилась Лилит

– В редакции работате сорок человек, но все решает только один человек. Мой брат забыл, что каждый из них внес свой вклад в его успех.

Они вошли в очень яркое и светлое помещение за счет высоких окон. Владелец долго искал место и остановился именно на этом перекрестке. Невысокие здания вокруг не заслоняли солнце. Каждое утро можно было открывать двери ресторана и наблюдать за тем, как восходит солнце и просыпается город.

– Присядем, – предложил Чарльз, указывая на столик у окна.

– Здесь очень красиво. И мебель необычная.

– Все из Индии. И мебель, и светильники, и шторы.

– Владелец тоже из Индии? – илит улыбнулась, и на ее щеках появился румянец.

– Что будете заказывать, сэр? – спросил официант.

– Как обычно.

– А вам?

Лилит изучила меню. Все, что она могла себе позволить, – кофе и пирожное.

– Я буду…

– Ей – сэндвич со стейком слабой прожарки, свежевыжатый грейпфрутовый сок и салат с голубым сыром.

Официант забрал меню и удалился.

– Я не могу заплатить.

– Я плачу. И это не обсуждается.

– Спасибо. Но следующий раз платить буду я.

– Ты хотела узнать, откуда владелец этого ресторана?

– Да…

– Саманта! Сэм!

Девушка в золотистых шароварах и белой блузе с вышивкой повернулась и направилась к их столику. Уже издалека Лилит могла оценить ее красоту: длинные черные волосы, блестевшие в лучах солнца, зеленые, как у кошки, глаза, пухлые алые губы. Стрелки на глазах делали взгляд загадочным. Лилит заметила, что девушка на голову выше ее. На длинной шее красовалось колье с рубинами.

– Чарльз, – она наклонилась и поцеловала его, от чего Лилит почувствовала, как кровь приливает к ее лицу. – Ты сегодня не один.

– Это моя… секретарша моего брата. Помогает мне в одном деле.

– У вас очень красивый ресторан.

– Спасибо.

– Я Лилит, – представилась она. – Секретарша с именем.

– Вы уже сделали заказ? – спросила Саманта, словно не замечая Лилит.

– Да.

– Сегодня у нас особый десерт. Распоряжусь, чтобы вас угостили.

– Она твоя подруга? – Спросила Лилит, когда Саманта, поцеловав Чарльза удалилась.

– Мы познакомились в Индии. Ее отец служил в британских войсках. С 1918 года он был там с особой миссией. Там он встретил мать Саманты. Их роман был обречен с самого начала. После рождения Саманты ее мать забили камнями. Отцу, англичанину, ничего не сделали. Но дочь он не видел. Спустя двадцать восемь лет он встретил ее в Дели. Она продавала платки. Он сразу узнал свою кровь. В том же году миссия англичан в Индии закончилась, и страна разделилась на две части, получив независимость. Саманта отказалась ехать с незнакомцем в чужую страну.

– А почему потом передумала?

– Из-за меня, – Чарльз самодовольно улыбнулся.

Официант принес заказ, улыбнулся и пожелал приятного аппетита. От запаха стейка Лилит почувствовала сильный голод

– У вас был роман? – Лилит откусила большой кусок сэндвича, стараясь скрыть волнение.

– Нет! Тогда – нет. Ее отец был мне знаком. У нас была общая миссия.

– Ты тоже служил?

– Да.

– В Индии?

– Да. Когда работа была сделана, нам приказали вернуться в Лондон. Саманта была на корабле. Я знал, что она последует за мной.

– В Лондоне у вас начался роман?

– И длился он два месяца.

Когда все было съедено, официант принес особый десерт от шеф-повара.

– Глаб джамун, – объявил он и удалился.

– Просто шарики из теста, жаренные во фритюре, – Лилит недоверчиво посмотрела на десерт.

– Попробуй.

Нежный вкус молока и сахарного сиропа взорвались у нее во рту. Все вкусовые рецепторы оживились и просили еще и еще.

– Сладко, но умерено.

– Лилит.

– Да?

– Сегодня я приглашен в театр Ковент-Гарден.

Она взяла еще один шарик.

– Кроме сладости, чувствуется горечь. Что это?

– Индийские сладости со специями, это же делает их изысканными. Я хотел спросить пойдешь со мной. У меня есть лишний билет.

– Я никогда не была в театре.

– Значит да?

– Да? Но…

– У тебя нет подходящего наряда. Я уже все уладил.

– Я не могу, нет. Сначала обед, теперь наряд…

– Все для дела. В конце ты поможешь мне написать статью. Доешь десерт, и поедем.

Черный лимузин остановился на Боу-стрит. Чарльз открыл дверь и протянул руку. Лилит почувствовала себя особой, важной персоной, и, гордо подняв голову, вышла из машины. Два швейцара с белоснежными улыбками распахнули двери Ковент-Гардена. Лилит улыбнулась им в ответ. Внутри стояли охранники, чьи лица были лишены улыбок. Они с суровой серьезностью проверяли приглашения гостей.

– Ваше приглашение, сэр.

Чарльз достал из кармана два билета и протянул охраннику.

– Аннабель Руссо и ее кузен Дик Салливан, – представил их охранник. Его голос эхом взметнулся к потолку и разнесся по залу.

Имя Аннабель Руссо, словно проклятие, преследовало Лилит, но волнение и ослепляющий свет здания, словно пелена лжи, не давали ей сосредоточиться. Они вошли в зал, где собрались гости. Все были в головных уборах, вечерних нарядах, мужчины – в смокингах. Лишь Лилит была без шляпы.

– У меня столько шляп, – усмехнулась она, – а я одна без нее.

– Я хотел, чтобы ты не была на них похожа.

Нежно-лиловое платье из натурального шелка выгодно подчеркивало женственные формы Лилит. Открытая спина демонстрировала ее гордую осанку.

– Кто такая Аннабель Русо?

– Сейчас начнется.

Двери распахнулись, и Лилит увидела великолепие. Золотистые стены купались в свете софитов. Огромная сцена была окружена трехъярусным амфитеатром. Амфитеатр соединялся ложами, а внизу располагался партер. Казалось, зал мог вместить более двух тысяч человек. Стеклянный потолок позволял видеть луну, которая, казалось, насмешливо улыбалась с высоты.

– Аннабель Руссо – жертва, которую мы видели вчера, – сказала Лилит, занимая место в ложее.

– Смотри! Сама королева сидит перед тобой.

Она была прекрасна, вся в белом. Скромная, она время от времени приветствовала гостей.

– Кто рядом с ней?

– Это посол Франции.

– Точно! Аннабель Русо была француженкой, и у нее было два билета. Билета…

– На оперу в Ковент-Гарден. Она не такая важная гостя, как посол.

– Ты хотел сказать, что она была не так важна. Ее уже нет в живых, помнишь? Как ты достал билеты? И почему?

– Если тебя застукают здесь, мне не здороваться.

Страстный поцелуй заставил ее расслабиться. Она обняла его, прижавшись со всей силой. Его сильные руки сжимали ее талию, медленно поднимаясь вверх, к шее. Он распустил ее волосы, и золотистые локоны рассыпались по плечам. Чарльз вдохнул аромат ее шампуня.

– Я помню, как ты пахнешь лавандой и корицей.

– Что тебе нужно, – Катя отступила на шаг, ее голос дрожал.

– Я хочу тебя.

– Здесь?

– Как будто это преступление? Я знаю, что детектива не будет до обеда.

– Все равно, нас услышат. Лучше встретимся как обычно у меня.

– В двенадцать пойдет?

– Да.

– Я могу на секунду зайти в кабинет твоего шефа?

– Чарльз.

Он одним рывком оказался перед ней, поднял ее и посадил на стол. Их губы почти соприкоснулись, но поцелуя не последовало. Катя, тяжело дыша, произнесл.

– Только на секунду.

– Биллет мне одолжили в Скотланд-Ярд.

– Да, тебя там обожают.

Улыбка на лице Лилит застыла, словно ледяная корка, когда волшебный голос Жоржетты Леблан наполнил зал. Эта хрупкая женщина своим меццо-сопрано заставила замолчать более двух тысяч душ, словно загипнотизировав их. Лилит, словно зачарованная, растворилась в музыке, ее мысли унеслись далеко от стен Ковент-Гардена, словно птица, вырвавшаяся из клетки. Паря над залом, словно бесплотный дух, она наблюдала за Чарльзом. Его глаза, слегка приоткрытый рот, розовые щеки – все это завораживало Лилит, словно запретный плод. Он излучал уверенность, твердость, знал, чего хочет – качества, которых ей так не хватало. Она жаждала его присутствия, словно путник, измученный жаждой, мечтает об оазисе. Рядом с ним она чувствовала, как пробуждаются давно забытые силы, словно спящий вулкан. Но одновременно ее охватывал леденящий страх, ведь падение с высоты всегда больнее, а она привыкла к осторожности, словно зверь, попавший в капкан.

Два часа пролетели не заметно, и в конце Лилит не смогла сдержать слез.

– Тебе понравилось?

– Да, – прошептала она, словно боясь нарушить тишину.

Чарльз взял ее за руку, и они медленно вышли в холл, где уже царила суматоха, словно в муравейнике. Те, кто не был приглашен на вечер с королевой, словно тени, пытались задержаться, чтобы увидеть ее. Но королева уже покинула зал, и приглашенные это знали. Они пробирались сквозь толпу к Золотой комнате – банкетному залу, где были накрыты столы с изысканными английскими и французскими угощениями. Двое служащих встречали гостей и провожали в банкетный зал.

– Нас могут узнать.

– Веди себя уверенно, и никто не поймет, что мы самозванцы.

– Что мы здесь делаем?

– Ищем знакомых Русо. Нужно узнать цель ее визита в Лондон.

Среди гостей Чарльз чувствовал себя как рыба в воде – самоуверенный, напыщенный богач. Лилит, несмотря на внешний вид, выделялась. Как ни старалась, она не была похожа на них. Каждый раз, ловя на себе взгляды, она отводила глаза.

В углу круглого зала играл оркестр. В другом углу были накрыты столы с французскими закусками и мини-десертами, рядом стояли напитки.

– Лилит, ты поешь что-нибудь, а я поговорю с братом.

– Он здесь? – Лилит осмотрелась.

– Да, вон он разговаривает с лордом Остином Чемберленом.

– Не говори, что я здесь. Он меня уволит.

– Не бойся, не скажу.

Лилит скрылась в углу за большими цветами и издалека следила за братьями Моррисон. Язык тела выдавал, что старший из братьев не одобряет выходку младшего. Последний же был спокоен и расслаблен, чем дразнил брата.

– Прячетесь?

Лилит вздрогнула от неожиданности. Перед ней стоял мужчина лет сорока, среднего роста, слегка полноватый. У него были густые брови и лысая голова. На первый взгляд он казался добрым и ничем не опасным. Но стоило приглядеться, становилось очевидно, что этот мужчина – самый любопытный в зале. Он краем глаза наблюдал за всем, что творилось вокруг. Проходя мимо людей, останавливался, чтобы подслушать суть разговора. Он, как настоящий хищник, прошел через толпу и нашел испуганную Лилит, скрывавшуюся за цветами.

– Нет, – ответила она, переведя дыхание, – я хотела выпить. Вот не решаюсь, какой коктейль выбрать.

– На голодный желудок не какой. Попробуйте лучше французские десерты.

– Круассаны?

– Впервые круассаны появились во Франции в 1770 году. Родина круассана не Франция, как все думают, а Австрия. Существует легенда, что в 1683 году венский пекарь Петер Вендлер впервые сделал булочку в честь неуспеха турецкой осады Вены. Османское войско осадило Вену; пекари, работавшие по ночам и готовившие для горожан свежие булочки к утру, услышали шум от мотыг и кирок – поняли, что турки делают подкоп под стенами города. Предупредив об этом солдат, они сорвали план врага.

– Интересно, – Лилит откусила кусочек круассана, – божественно.

– С яблочным джемом, но я предпочитаю оригинал без начинки.

– Да, я тоже.

– Позвольте представиться: лорд Альберт Виктор Александр.

– Рада знакомству, сэр.

– Просто Александр, прошу вас.

Он стоял и улыбался Лилит, явно ожидая ответного представления.

– А… простите. Я Ли… Я Аннабель Русо.

– Так это вы!

Кислота страха поднялась в горле, обжигая ее изнутри. Ложь, которую она плела, душила ее, как удавка. Ее разоблачат, ее посадят, она потеряет все.