Инструкция по «убийству»

К ней сразу повернулись две девчонки, блондинки, похожие друг на друга как две капли воды. Они начали рассказывать про новую коллекцию какой-то брендовой помады, и Маришка забыла о чём минуту назад говорила.

– Я спас тебя, от главной мегеры нашего класса. Мы с ней в одном модельном агентстве, и она та ещё сучка! Ты мне теперь должен, – снова горделиво заявил он, будто сам Зевс снизошёл.

– Я. Никому. Ничего. Не должен, – медленно проговорил я. – Не знаю к чему такая твоя внезапная доброта, но я не хочу заводить дружбу ни с этой, – я кивнул в сторону Маришки. – Ни с тобой.

Агата повернулась, хотя до этого что-то бурно обсуждала с Тасей. Сначала остановила взгляд на мне, а потом на Матвее. Покачала головой, закатила глаза и тяжело вздохнула, задумчиво глядя в окно.

– Слушай, – начал противный рокер, модель и урод в одном лице. – Я дружу с Агатой, ты дружишь с Агатой. Давай на релаксе, – начал быстро шептать он. – Не хочешь со мной дружить, не дружи. Но просто будет нейтралитет у нас. И всё. Договорились? – Матвей сказал последнюю фразу уже чуть громче, чтобы Агата расслышала и протянул руку.

Девочки обернулись. Тася и Агата пристально разглядывали нас обоих. Если я хочу остаться в хороших отношениях с Агатой и для этого мне нужно быть терпимым с этим противным рокером, то я могу согласиться:

– Договорились.

– Вот и отлично! – Агата захлопала в ладошки, как маленький ребенок. – Я знала, что вы подружитесь, вы так похожи…

– Мы не похожи! – сказал я.

– Ни чуточки не похожи! – воскликнул Матвей одновременно со мной, как специально.

Девочки стали смеяться. Матвей усмехнулся и посмотрел на меня. Я улыбнулся в ответ. Может быть это всё-таки начало хорошей дружбы?

Отец встал и вышел из-за стола. Агата снова повернулась ко мне, посмотрела на меня лицо, что-то высматривая, потом вгляделась в лицо своего учителя и улыбнулась своей какой-то мысли. Кажется, она выискивала общие черты. Всё ещё не может поверить, что мы, родня?

– Все в сборе? – спросил папа.

– Да, – выкрикнул кто-то со среднего ряда.

– Отлично. Кто сегодня отсутствует? – он взял со стола журнал и карандаш.

Маришка начала перечислять какие-то фамилии и придумывать глупые отмазки. Кто-то якобы в пробке, кто-то якобы у врача, кто-то якобы спасает планету от инопланетян, в общем каждая история интересней предыдущей.

– Соколова, а давай опустим интересные подробности отсутствия твоих дружков. Кого ещё нет? – скептически спросил отец у неё.

– Остальные здесь, вроде так-то, – ответила Маришка отстраненным голосом и начала поправлять макияж, глядя в маленькое, цвета морской волны, зеркальце.

– Вообще-то, – начала Тася тихим голоском, но папа её не услышал. Она попыталась ещё раз сказать что-то, но из-за шума в классе и многочисленных разговоров учеников её было практически не слышно.

– Алексей Васильевич! – громко окликнул отца я и все сразу затихли. Он поднял на меня взгляд и вопросительно взглянул. – Таисия хочет что-то сказать, – я указал на Тасю и папа перевёл взгляд на неё.

– Ну, Самойловой ещё нет, – робко начала она. – Тараскина и Измайлова тоже нет, – договорила она, чуть обернулась и благодарно посмотрела на меня с таким упоением, что мне стало как-то неловко. Я просто кивнул в ответ.

Отец отметил в журнале тех, кого она назвала, и включил пультом управления электронную доску.

– И так, – начал он, пока устройство включалось. – Сначала, я бы хотел поздравить ещё раз нашу Агату с днём рождения и сегодняшний первый урок посвятить её любимой писательнице Джейн Остин…

Но Агата этого не расслышала. Никто не услышал. Все переговаривались и вообще было почти не слышно папу. У него интересная методика обучения, меня она всегда восхищала, но многие этим пользуются. Он считает, что если дети считают, будто заниматься всякой ерундой важнее, чем урок, то пусть так и остается. И слушают его лекции только те, кому это нужно. От силы три-четыре человека. Все болтают, создают шум и гам. Это очень некрасиво, по-моему, и мне на это неприятно смотреть.

– А ну тихо! – неожиданно для всех мой голос прозвучал ещё громче, чем в прошлый раз, немного даже угрожающе. Кто-то посмотрел на меня с опаской и все замолкли. Наступила блаженная тишина.

– Спасибо, – сказала папа, и повторил то, что сказал ранее.

Потом он начал лекцию про творчество Джейн Остин, и я отключился от происходящего, размышляя о подарке для Агаты. Наш утренний разговор привёл меня к интересной, но странной идее.

Вдруг кто-то постучал розовыми ноготками по моей парте и что-то пролепетал милым голоском, но я не расслышал.

– Что? – недоумённо переспросил я, выходя постепенно из своих размышлений в реальность.

– Ничего, потом скажу, – ответила Тася, довольно ухмыляясь.

– Я же тебе говорила, – закатила глаза Агата.

– Ну да, – согласно кивнула Тася.

– Ну да.

– Да!

–Да?

–Ну да!

А потом пару минут они ещё обменивались загадочными взглядами. Это у них такой тайный язык что ли? Понятно лишь то, что ничего не понятно. Я решил не заострять на этом внимание.

Полчаса отец рассказывал о творчестве и достижениях Остин. Тася и Агата внимательно слушали и внимали каждому слову. Матвей сначала скучал, а потом взял два листа бумаги нарисовал на каждом по два поля 10?10 и один положил мне на парту.

– Ну ты же это и так всё знаешь, – он махнул в сторону доски. – Давай в морской бой? – тихим голосом спросил Матвей.

– На кой черт мне это? – таким же тихим ответил я.

– Да ладно тебе, всего один раз, не ломайся. Всё равно нечем заняться.

Я надеялся этот урок провести рядом с Агатой, но она села с Тасей. Делать и правда, нечего, так что, пожалуй, соглашусь.

– Ладно. Только один раз.

Матвей аж просиял, когда это услышал. Мы быстро пронумеровали и поставили буквы над полями. С расставлением кораблей проблем у меня не возникло, а вот Матвей серьезно сидел и размышлял, где лучше что поставить. Ещё и обложился вокруг учебниками и пеналом, чтобы я ничего не разглядел. Практически целая крепость получилась.

– Ты дольше корабли расставляешь, чем мы будем играть, – заметил я, но Матвей лишь отмахнулся.

Наконец мы начали играть. Я называл цифры и буквы наугад. Матвей тем временем скоропостижно потерял свой первый корабль. Спустя пару минут ещё три «затонули».

– Я просто ещё не вошёл в раж. Подожди, ща всё будет, – говорил он.

"Ща, всё будет" так и не наступило. Через десять минут он потерял уже пять кораблей, когда у меня в ходу была ещё половина.

– Твою ж…! – вскрикнул Матвей, когда потерял последний корабль.

– Зайцев! – папа посмотрел на Матвея вовсе не одобрительным взглядом и покачал головой.