Измена. Расколотое сердце

Не слушая возражений, тяну ее за руку ко входу так решительно, что шкафообразного вида охранники даже не мяукают в мою сторону, просто пропуская в темную глубину ночного клуба. Приветливая хостес проводит нас к столику, и я сразу заказываю десяток цветастых шотов. Соня пугается, когда видит, что именно я показываю в барной карте, но вместе со страхом в ее глазах разгорается азарт.

Шумная вечеринка только набирает обороты, и я решаю быстренько сбегать в туалет, пока шоты не усадили меня за стол до конца вечера.

Со второго этажа где нас усадили, открывается прекрасный вид на танцпол. Людей еще не очень много и среди всех танцующих мой взгляд притягивает девушка в блестящем топе. Я ее сегодня уже видела. И мужчину, который так бесстыдно ее обнимает.

На танцполе тесно и душно. Звук – на максимум. Бит вытеснил сердечный ритм. До рассвета есть только музыка, горько-сладкие алкогольные коктейли, красивые люди и танец.

По залу разливается дым и первые ноты Sweet Dreams. Мелодия совершенно не дает вырваться с танцпола. Я чувствую, как капелька пота стекает по спине, но не могу остановиться. Задыхаюсь. Рваных вдохов не хватает для полноценного существования, но больше я просто не успеваю. Тело невероятно легкое. Движения – смелее и откровеннее. Как и руки на талии. Они ползут ниже, нагло пробираясь пальцами в самые запретные места. Решаю обернуться, чтобы познакомиться со своим партнером по танцам. Возможно, с помощью пощечины. Резко разворачиваюсь на месте и встречаю неожиданно родные глаза.

Притяжение работает безотказно, и мы уже заряжаем всех вокруг своим поцелуем. Совсем нет времени подумать о приличиях, когда нежные губы со вкусом виски и горечью сигарет касаются моих.

– Попалась, птичка? – слышится шепот у самого уха, но рядом нет ни-ко-го.

Что-то идет не так. Чувствую острую боль и метал затмевает алкогольно-дымный вкус. Оказалось, я до крови прикусила губу, чтобы не закричать на весь клуб. Это не я, а совсем другая девушка танцует с моим мужем. Они так страстно целуются, что своим танцем совсем не попадают в ритм музыки. Но им и не нужно. Они слишком увлечены.

Отталкиваюсь от перил и возвращаюсь в нашему столику. Как раз приносят поднос с напитками. Соня ошарашенно наблюдает как я, не слушая, что говорит официант, один за другим выпиваю два шота. Не чувствуя никакого вкуса и опьянения. Пока. Тянусь к третьему, но Соня резко дергает поднос на себя, расплескивая содержимое рюмочек. Красивые слои смешиваются и большинство шотов теряют свой товарный вид. Она успевает опрокинуть в себя один и скривиться от крепости напитка. Ей попалось что-то красненькое, возможно, было еще и остро.

Пока я наблюдала за этой пантомимой, официант куда-то испарился. Бросаю несколько купюр на стол, вручаю Соне еще одну рюмку и беру себе такую же, ядовито-зеленого цвета. Мы чокаемся, проливая еще больше, выпиваем и как только рюмки касаются стола, подхватываю Соню за руку и тащу в сторону выхода.

Пустота во мне сменилась лавиной чувств. Я не могу отделить одно от другого. Знаю только, что сейчас нужно бежать отсюда скорее, пока не случился взрыв.

И не успеваю. Конечно, не успеваю, все зашло слишком далеко и мне этим вечером не спастись.

Олег ведет за руку свою сияющую красотку вверх по ступенькам, мимо столиков с шумными компаниями, прямиком к дверям привата. Она заливисто хохочет, когда он шлепком по заднице отправляет ее в комнату.

Соня, наблюдавшая ту же сцену, пытается что-то сказать и удержать, но я, не обращая внимания, бегу вверх. Не знаю, что там увижу. Не представляю, как отреагирую, но просто сбежать не могу. Не могу спокойно уйти домой и лечь спать. Есть ли у меня вообще дом? Квартира Олега, придется ехать к родителям, будить среди ночи… Это все равно придется сделать, но я не могу сейчас не посмотреть ему в глаза.

Музыка грохочет. Что-то назойливо попсовое, назначенное гимном этого лета. Слова въедаются в мозг, их хочется повторять, а под музыку невозможно усидеть на месте. Танцпол взрывается визгом, хоть песню повторяют уже в третий раз. Уровень веселья вокруг не падает ни на градус. Девочки в коротких платьицах делают селфи с цветастыми коктейлями. Танцующие парочки разогревшись, соревнуются в самом страстном поцелуе. Какого-то парня за столиком поздравляют с днем рождения, вынося торт в искрах бенгальских огней. Танцовщицы в клетках демонстрируют все свои прелести, покрытые блестками. Стразы на их крошечных стрингах сияют ярче любого диско-шара.

Ничего вокруг не изменилось. Никто не заметил смерти маленькой Айи где-то глубоко внутри меня. Опьяненная коктейлями и отравленная эмоциями, я сама не заметила, как оборвалась последняя ниточка ее жизни. Милая маленькая девочка, которая держалась из последних сил, вставала после самых страшных ударов, верила в красивые сказки и чистую любовь. Она просто сдалась.

Никто, совсем никто не заметил, как она ушла. Но в отличие от всего остального мира без ее тепла, меня обязательно накроет беспросветной чернотой.

Несколько часов назад я бежала уставшая, измученная, но счастливая домой. Бежала скорее, чтобы оказаться рядом с любимым человеком. Которого, как оказалось, совсем не знаю.

И снова бегу. Туфли на тоненькой шпильке, с высоким подъемом отомстят мне за эту пробежку адской болью в ногах, но это будет завтра. А пока, зачем-то про себя считаю ступеньки поднимаясь вверх. Считаю шаги, оставшиеся до двери, за которой прямо сейчас рушится моя жизнь. Семнадцать, шестнадцать… Кто-то преграждает мне путь.

Врезаюсь в обладателя черной рубашки и твердой груди под нею. Извиняюсь, не обращая внимания, на то, что собеседник меня явно не слышит из-за клубного шума. Пытаюсь обойти, делая шаг вправо, влево, но он повторяет за мной преграждая путь. Только поднимая голову, устав от “танцев”, замечаю, что это друг Олега, Артур. Что он вообще здесь делает?

– Привет, Айка! Ты куда такая взъерошенная несешься? – говорит спокойно, но почему-то его противное “Айка” музыка не заглушает, – Присядешь к нам?

“Нас” оказывается целая компания. Никого из них не знаю, кроме девушки этого самого наглеца в черной рубашке. Мы с ней редко встречались лично, но очень много общались в сети, в том числе и на довольно личные темы. Сейчас удивительно узнать, что она знала столько подробностей о моем муже и даже не планировала мне намекнуть. Как же давно они все знают?

Она смотрит прямо мне в глаза, пряча улыбку за бокалом с мартини. Весело здесь всем, значит. Что же бы ты делала, окажись на моем месте, Ника? Неужели спокойно уселась за стол и тянула коктейли через трубочку, хихикая над рассказами? Что-то сомневаюсь.

– Ай, может, пойдем? Ну его. И так все понятно, зачем себе больнее делать? – Соня стоящая позади пытается меня увести, но напрасно.

Я только молча машу головой. Нет. Как там говорят? Ад нужно пройти до конца? Выдергиваю свою руку из пальцев Сони. Мрачно смотрю на Артура и он поднимая ладони вверх отступает, так же подло смеясь, как и его подружка.

Сколько там шагов оставалось? А, к черту. Это уже совсем неважно.

Сердце колотится, перекрикивая музыку. Дрожь пробирает все тело. Капелька пота стекает по спине. Кажется, каждая мышца скована спазмом. Кажется, я свободна как никогда.

На красной двери треугольный автомобильный знак, на котором изображена стриптизерша на шесте. Очень символично в последний раз найти свою любовь именно в таком месте.

Начинали мы с детских качелей, а закончили пилоном.

Дверная ручка инкрустирована стразами. Так сильно сильно сжимаю ее в руке, что свежие ранки, кажется, открываются снова. Но это все ощущения и чувства меркнут, когда я открываю дверь.

4. Грустные сказки

В мыслях яркими картинками промелькнули тысячи вариантов того, что я могу увидеть. От по-дурацки невинных до откровенно страшных. Попадались даже с налетом сумасшествия. Фантазия у меня богатая и представить все это в красках было неожиданно неприятно. Хотелось заливаться смехом и слезами одновременно. Я физически чувствовала, что схожу с ума и эту пытку нужно скорее заканчивать. Рванула тяжелую дверь на себя, сердце ухнуло куда-то вниз, зависло на секунду и вернулось обратно, дальше выстукивать свой бешеный ритм.

Я будто попала в другой мир. По ту сторону опровергая все мои фантазии, неожиданно оказался обычный коридор. Музыка здесь звучала тише, горел ярко-красный свет, из-за чего голые кирпичные стены выглядели еще более мрачными. Вход в комнату был завешан тяжелыми бархатными портьерами, от которых неприятно пахло пылью. Чем ближе я подходила, тем сильнее к горлу подкатывала тошнота и отчетливее был слышен откровенный диалог. От услышанного хотелось бежать быстрее, никак не показывая своего присутствия, но я не смогла и пошевелиться. Замерла и почти не дыша прислушивалась к голосам за плотной тканью.

– Что у нас здесь такое вкусное? – мурчит мой любимый муж как оголодавший кот, которому вдруг сливок жирненьких предложили.

В дополнение к сказанному слышится звонкий шлепок и за ним стон. Подскакиваю и краснею от звука, будто это сделали со мной, но той, другой почему-то нравится. Я не должна, не должна это слушать, но, как заставить тело снова двигаться, если мне невыносимо больно даже дышать. Каждый рваный вдох продирает слизистую до крови.

– И как мне красоту эту распаковать? – раскатистое и низкое рычание разносится эхом перебивая звук музыки доносящийся из общего зала и какой-то ласково обволакивающий лаундж в этой комнатке.

– Спереди замочек, – мурлыкнула вроде смущенно, но так сладко, словно заманивая в свои сети все сильнее. Хотя, куда еще…

– Какие аккуратненькие девочки. Ну пр-р-ривет.

Не могу больше слушать этот бред. Достаточно. Сама не зная за что, уже наказала себя на несколько жизней вперед этим шоу.

Отодвигаю бархатно-пыльное безобразие и выныриваю из тени коридора. Они меня даже не сразу замечают, так сильно поглощены друг другом. Девушка закатила глаза в экстазе, а Олежа, кажется, уже утонул в декольте, облизывая “аккуратненьких девочек”. Ну да это не моя безобразная троечка с плюсом.

Приходится даже покашлять, чтобы меня заметили, а то как-то совсем неловко уже становится слушать их учащенное дыхание.

Девушка в шоке немеет, но даже не пытается прикрыть свою аккуратную единичку, демонстрируя еще больше, чем я планировала увидеть.

– Аверин, ты дома кое-что забыл, – совсем чужим голосом говорю я.

Олег медленно оборачивается, почти лениво. На его лице мелькает тень удивления, но только на секунду. Уверенность в себе перекрывает все эмоции. Он даже не собирается поправить расстегнутые штаны. Просто вальяжно усаживается, перетаскивая к себе на колени длинные ноги девицы.

– А ты чего не дома, – абсолютно спокойно заявляет, умело расстегивая босоножки и поглаживая лодыжки красотки.

– У меня к тебе тот же вопрос. Не познакомишь меня со своим другом? Это с ним ты собирался проветриться? Или может мне представиться? – поворачиваюсь к любовнице своего мужа, которая с интересом наблюдает за нашей беседой, все так же не прикрываясь, – Я жена вот этого козла, меня зовут Ая. А вас как? Дружить будем? Обмениваться рецептами завтраков и ужинов? – сама себя пугаюсь оттого, какую чушь несу, но остановиться сил нет.

Это моя ошибка. Не замечаю, как Олег начинает злиться, резко встает скидывая ноги в сетчатых чулках со своих колен и решительно наступает на меня. Он подходит вплотную, вжимая меня в стену, и шипит сквозь зубы:

– Ты что несешь, потаскуха?

Здесь царит полумрак и в этом дурацком красном свете ничего толком не разглядеть. Тру глаза, присматриваюсь к мужчине напротив. Точно ли это мой муж?

Тот самый, что воровал для меня цветы с клумбы, когда мы были студентами и денег совсем не хватало. Тот самый, что по вечерам, после особенно сложных недель на работе, набирал мне ванну, массировал ноги и обрабатывал все сорванные мозоли на ступнях. Тот самый, что знал все секреты и всегда был на моей стороне.