Темная половина

– Ну посмотри на вещи здраво. Твой статус пока совершенно неясен. Это отдельная проблема с Люцием, мы с ним еще поговорим об этом. Но мы даже не уверены, что ты станешь одной из нас. Хотя я на это очень надеюсь! Ты мне понравилась, такая необычная.

И улыбка вновь расцвела на безупречно-розовых губах сказочной принцессы.

– А Люций… тоже еще молодой? – аккуратно спросила я.

И принцесса вдруг расхохоталась. Конечно, ее смех был похож на серебряные колокольчики и все такое, но смеялась Уля до слез, почти падая со стула, совершенно неприлично.

– Я смотрю, ты не скучаешь, – раздалось хриплое и злое позади меня. Даже солнце словно резко притухло. Да и Уля перестала хохотать, и взгляд ее стал тревожным.

Помянешь дьявола, и вот он.

Я обернулась и вздрогнула: видок у Люция был неважный. Белоснежные волосы потускнели и свисали неаккуратными сосульками, лицо осунулось, под глазами не круги – черные пропасти, скулы проступают так, словно готовы прорезать кожу. И руки такие же – кости скелета едва обтянутые сухой бледной кожей.

Не знаю, что с ним делал Эшер, но то, что ничего хорошего – ясно.

– Что, нравлюсь? – скривился он. – Да уж не похож на нашу сытую прекрасную принцессу.

Надо же, у нас с ним одни и те же ассоциации на тему Ули.

– Люций! – даже когда она обижена, Уля все равно прекрасна. Словно вот-вот расплачется крупными хрустальными слезами.

– На меня не действует, ягодка, – прохрипел Люций. – Мы с моей игрушкой уезжаем.

– Нет.

Эшер проскользнул из-за спины Люция, подхватил с блюда круассан и встал позади стула Ули, положив ладонь ей на плечо. Она по-кошачьи потерлась о его ладонь, по его губам скользнула улыбка, а я смущенно отвернулась. Если бы они занялись страстным сексом на столе, я бы смущалась меньше, чем увидев такую привычную домашнюю нежность.

– И почему? – Люций зашел мне за спину и скопировал позу Эшера. Только о его ладонь я тереться не стала. Впрочем, он сам провел неприятно холодными и шершавыми пальцами по моей шее. Такое извращенное темное отражение их счастливой пары.

– Ты не в состоянии, сейчас день, у нас еще запланирован разговор, – перечислил Эш.

– Не в состоянии я чьими стараниями? – прошипели над моим ухом.

– До ночи – никуда не отпущу, – спокойно подытожил Эшер. – Иди спать. Твоей подруге я тоже дам нормальную комнату. Подвал, как ты понимаешь, потерял всякий смысл.

15. Приход

Люций фыркнул, крутанул меня, сдергивая со стула и, ухватив костлявыми пальцами, поволок к лестнице.

– Для Алины бежевая спальня! – крикнула вслед Уля.

– Хуежевая, – Люций как всегда.

Спальни, разумеется, мне не досталось. Он втолкнул меня в свою комнату. Ощерился, когда я попыталась вывернуться и отнять свое запястье:

– Не беси меня, блять!

– Зачем ты свел меня с Костиком? Что за хрень с его памятью? Почему все-таки я?!

Люций отпустил мою руку, захлопнул дверь и запер ее на ключ, торчавший в замке. И ключ вытащил и убрал в карман. Сложил руки на груди и посмотрел на меня. Молча.

– Ты специально меня искал? Всех остальных подруг Костика ты тоже перебрал?

Я уже ни капли не сомневалась, что моя забывчивость – его когтей дело. Люций смотрел на меня своими блестящими черными глазами, прячущимися в страшных провалах на лице. Губы его были покрыты какой-то неприятного вида коркой, клыки выступали вперед. Даже дыхание казалось нездоровым и слишком шумным.

– Почему ты молчишь? – я не чувствовала сейчас от него опасности или обычного бешенства.

– Раздевайся.

– Что?! – я даже отпрыгнула подальше к окну. Решетки на нем не было, но стекло отливало синим, как будто все непросто. Можно рискнуть и постараться разбить, но смысл?

Люций как-то дернул плечами, втянул воздух сквозь зубы и мгновенно оказавшись рядом тупо располосовал на мне платье от верха до низа.

– Так понятнее?

– Ты больной?! – я, между прочим, любила это платье. Длинное, черное с таким вырезом, что все головы сворачивали. Меня в нем часто принимали за мусульманку, несмотря на этот вырез. И мне нравилось приподнимать его край, поднимаясь по ступенькам. Где я еще такое найду? И где я вообще найду одежду в этом сумасшедшем доме?

– Душ там, – он тыкнул когтем в сторону двери в углу комнаты. И облизал пальцы. Я скосила глаза – царапины на груди наливались капельками крови. Взгляд Люция стал очень заинтересованным.

– Хотя погоди…

Он подошел, стараясь выглядеть опасно и хищно, но удавалось плохо. Неслабо его потрепал Эшер, даже на выпендреж не хватает сил.

Я попыталась как-то собрать платье, чтобы не стоять перед ним совсем уж голой, но он хлопнул меня по пальцам и наклонился, касаясь кончиком языка алой полоски на груди.

Было ли это сексуально? Боже, нет. Спутанные волосы, нездоровая кожа, и даже дыхание его пахло прелой землей. Он был неприятен, он выглядел как бездомный, который не меньше месяца на улице. Нет, хуже – он выглядел как уже довольно несвежий труп. Я содрогнулась от отвращения и услышала змеиное шипение:

– С-с-с-сука…

Но уже доставшиеся ему капли крови, кажется, добавили сил. Люций сжал пальцами мою шею и припечатал меня к двери в ванную и, сузив глаза, уставился на меня. Когти он не удосужился убрать, так что по спине поползли капли крови. Больно не было, было… приятно.