Пересадка органов (Биомедицинские и биофилософские проблемы)

Глава 2.

Со-размышления о предмете, истории становления биофилософии

На рубеже XX- XXI веков биология, как наука о жизни, безусловно, выдвинулась в первый ряд объектов познавательно–преобразовательной и оценочной деятельности философии. Это связано, прежде всего, небывалым прогрессом биологических, в особенности, биомедицинских наук [Биофилософия / Под научным руководством Лисеева И.К. – М.: ИФ РАН, 1997. – 264 с.]. Перспективу такой тенденции описывали ряд авторов еще в 80-е годы XX века [Казначеев В.П. Очерки теории и практики экологии человека. – М., 1983. – С.23-30]. Разумеется, философское осмысление современного состояния биологии свидетельствует о закономерном и все возрастающем методологическом влиянии философии на понимание процессов бытия живой материи, материальной и духовной деятельности людей [Фролов И.Т. Жизнь и познание: О диалектике в совр. биологии. – М., 1981.– С.44-49]. Есть основания полагать, что по мере дальнейшего развития биофилософии ее сфера исследований будет все больше расширяться и углубляться на основе использования философского инструментария познания бытия и насыщения ее философской проблематикой. Об этом говорил Ruse M. (1988) еще на заре становления этой науки [Ruse M. Philosophy of Biology Today / Albany, State Un of NewYork. – Press, 1988]. О том, что конкретные биологические исследования будут и должны осуществляться в свете новых философских идей, нового философского видения мира – писала Р.С.Карпинская (1980) [Карпинская Р.С. Биология и мировоззрение. – М., 1980.– С.68-70]. В указанном ракурсе, биофилософия – это раздел философии, который занимается эпистемологическими, метафизическими и этическими вопросами в области биологических и биомедицинских наук, а также анализом и объяснением закономерностей развития основных направлений комплекса наук о живом [Биофилософия / Под научным руководством Лисеева И.К. – М.: ИФ РАН, 1997. – 264 с.].

Нужно отметить, что содержание и проблематика философии биологии существенно изменялись в ходе развития биологии и других наук о живом, в процессе изменения их предмета, трансформации стратегических направлений исследования. На начальных этапах своего становления как науки биология, еще не будучи теоретически оформленной, по существу представляла собой часть философии. Это отчетливо проявилось уже в античности, прежде всего в учении Аристотеля [Аристотель. О частях животных / Пер. В. П. Карпова. (Серия «Классики биологии и медицины»). – М.: Биомедгиз, 1937]. Проблема познания живого представлена у Аристотеля как в рамках умозрительной философии, учения о логических формах и методах познания, так и как особая, относительно самостоятельная сфера исследования природы [Ruse M. Philosophy of Biology Today. – Albany, State Un of NewYork. Press, 1988].

Нужно отметить, что биология в качестве объекта философких исследований известна со времен Аристотеля. В свое время этой проблемой занимался Р.Декарт, а затем И.Кант. Очевидно то, что в XX веке методологическое осознание путей и форм познания жизни значительно продвинулось вперед в поисках научного метода. В частности, у Декарта механистический метод был распространен на сферу живого, что привело к представлениям о живых существах как сложных машинах, подчиненных законам механики и развитию редукционизма. В разработанной форме механистическая концепция познания живого получила воплощение в философии Спинозы, который обосновал ее с рационалистически-математических позиций, исходящих из традиции Галилея, Гоббса, Декарта [Гилье Н., Скирбекк Г. История философии. – М., 2000. – 222 с.]. Между тем, исходя из представления о непрерывности развития и всеорганичности природы Лейбниц попытался выйти за рамки механистического материализма, утверждая, что единство организма составляет такая организация частей в одном теле, которая участвует в общей жизни [Biology and Philosophy / Ed. M. Ruse. – L., 1986. – V.1. – Р.122-132].

Следует подчеркнуть, что разграничение предмета биофилософии появилась относительно недавно. Если обратиться к истории этой науки, то начало формирования биофилософии связано с выходом в свет монографии австрийского ученого-эволюциониста Б.Ренша «Биофилософия», а также с публикацией Р.Саттлера монографии «Биофилософия: аналитическая и холистская перспективы» (цит. – А.Т.Шаталова и соавт., 1997). Указанные выше труды были посвящены гносеологической проработке механизмов познания жизни и определению места биофилософии в структуре научного знания [Hull D. The philosophy of Biological Sciens. – N.Y., 1974].

На мой взгляд, достоверную эвалюцию философии биологии можно проследить по капитальным в свое время монографическим трудам многих исследователей. В частности, в монографии К.Линней «Система природы» (1735) заложен основа классификации растений, животных и минералов. Впервые человек был отнесен к классу млекопитающих и к отряду приматов, что нанесло существенный удар по доминировавшему в те годы антропоцентрическому мышлению [Лисеев И. К., Огурцов А. П., Панов Е. П. Биология в познании человека. – М., 1989. – С.55-65]. К.Линней сформулировал принцип иерархичности систематических категорий, согласно которому соседние таксоны связаны не только сходством, но и родством. Эта идея стала одним из краеугольных камней на пути утверждения эволюционных представлений [Biopolitics. The Bio-Environment. Vol. 1-3 / Ed. By Agni Vlavianos -Arvanitis // B.I.O. Athens. – V.1.– 1987; V.2.– 1988; V.3. – 1991].

В известной монографии «Философии зоологии» Ламарка (1809) впервые сформирована целостная концепция эволюции в ее философском осмыслении. Было обращено внимание, во-первых, на всеобщий характер изменчивости, а, во-вторых, на прогрессивный ход эволюции, зависимая от фактора влияния среды. В качестве основного механизма эволюции Ламарк принимал наследование приобретенных признаков [Лисеев И. К., Огурцов А. П., Панов Е. П. Биология в познании человека. – М., 1989. – С.23-42]. Тенденцию же к усложнению организации живых организмов Ламарк считал результатом внутреннего стремления организмов к прогрессу, к совершенствованию. Принципиальным философским моментом в творчестве Ламарка является замена преформистских представлений, идущих от Г.Лейбница и других, идеями трансформизма – исторического превращения одних видов в другие [Биоэтика: проблемы и перспективы: сб. статей / ИФ РАН; отв. Ред. С.М.Малков, А.П.Огурцов. – М., 1992. – 210 с.].

В монографии «Царство животных» Ж.Кювье (1817) был сформулирован принцип соподчинения признаков. Развивая идеи Линнея, автор разделил все многообразие животных на четыре ветви, каждая из которых характеризуется общностью плана строения. Причем между этими ветвями, по Кювье, нет и не может быть переходных форм. В выдвинутом им принципе условий существования, названном принципом конечных целей, развиваются идеи «конкретной телеологии» Аристотеля: во-первых, организм, как целое, приспособлен к условиям существования; во-вторых, эта приспособленность диктует как соответствие органов выполняемым функциям и соответствие одних органов другим, так и их взаимообусловленность в пределах единого целого [Аристотель. О частях животных. / Пер. В. П. Карпова. Серия «Классики биологии и медицины»). – М.: Биомедгиз, 1937]. Ж.Кювье впервые показав на обширном фактическом материале грандиозную смену форм жизни на Земле и постепенное усложнение этих форм, фактически заложил основы эволюционных взглядов. Однако, в силу своих философских убеждений он свел их к представлениям о неизменяемости природы и настойчиво отстаивал эту позицию [Hull D. The philosophy of Biological Sciens. – N.Y., 1974].

В монографии «Философия анатомии» Сент-Илера (1818-1822) впервые обращено внимание на проблему значения и сущности сходства признаков. Автор целеустремленно искал гомологии у различных видов животных, разрабатывая идею единства плана строения всего живого. Однако дискуссия окончилась победой Кювье, который опроверг механистическую трактовку единства морфологического типа, предлагаемую Сент-Илером [Энгельс Ф. Диалектика природы. – 1873-1882, 1886]. В монографии «История развития животных» Карл Бэра (1833-1834) выведены законы эмбриогенеза. По мнению автора, сущность развития состоит в том, что из гомогенного и общего постепенно возникает гетерогенное и частное («закон Бэра»). Однако при этом эмбриональное развитие не означает повторения серии более низко организованных взрослых животных и не является прямолинейным [Карпинская Р.С., Лисеев И.К., Огурцов А.П. Философия природы: коэволюционная стратегия. – М., 1995. – С.98-102].

Существуют целые серии и циклы изданий, которые были посвящены тем или иным разделам и проблемам философии биологии. В частности. В ряде работ Шеллинга проблема познания живой природы выступает не как проблема эмпирического естествознания, а как одна из основных проблем натурфилософии. Природа предстает в форме всеобщего духовного организма, одухотворяемого единой «мировой душой», проходящего различные этапы своего развития на разных ступенях развития природы. В объяснении жизни Шеллинг не приемлет ни витализма, ни механицизма. Жизнь, в его трактовке, не нечто устойчивое, а постоянное изменение – разрушение и восстановление тех процессов, которые ее образуют [Карпинская Р.С. Природа биологии и философия биологии // Природа биологического познания. – М., 1991. – С.62-64]. В свих трудах И.Кант подчеркивает недостаточность ориентации только на механические причины, ибо организм, с его точки зрения, есть образование активное, заключающее в себе одновременно и причину, и действие. Задача познания живого сводится Кантом к определению трансцендентальных условий его мыслимости, поиску регулятивных понятий для рефлектирующей способности суждения [Эрлик С.Н. Биофилософия и человекознание // Биофилософия. – М., 1997. – С. 127-148].

В работах Гегеля отражена необходимость философского осмысления природы на основе разрешения внутреннего противоречия, присущего теоретическому отношению к природе. Суть его в том, что естествознание как форма теоретического отношения к природе стремится познать ее такой, какая она есть в действительности. Согласно Гегелю, философия природы не только выявляет всеобщее в природном мире, но и характеризует предметы природы под углом зрения их отношения к чувственности человека [Гилье Н., Скирбекк Г. История философии. – М., 2000]. Таким образом, существенно опережая свое время, Гегель проводит мысль о том, что в философии природы объективное соотносится с субъективным.

В капитальных трудах Чарльза Дарвин отражено принципиальное отличие его концепции от других эволюционных и трансформистских взглядов, так как раскрывает движущий фактор и причины эволюции. Нужно отметить, что дарвинизм ввел в биологию исторический метод как доминирующий метод научного познания, как ведущую познавательную ориентацию. Развитие эволюционных идей на основе дарвинизма вглубь и вширь привело в конце XX века к формированию концепции глобального эволюционизма, предлагающего эволюционный взгляд на все мироздание в целом [Карпинская Р. С. Природа биологии и философия биологии // Природа биологического познания. – М., 1991. – С.67-87].

В трудах Грегора Менделя изложены начала генетики как науки, была сформулирована закономерности наследственности. Впервые в истории науки использовав количественные подходы для изучения наследования признаков, Мендель установил новые биологические законы, тем самым заложив основания теоретической биологии. [Философия биологии: вчера, сегодня, завтра. – М.: ИФ РАН, 1996. – 306 с.]. Вплоть до середины 20-х годов XX века развитие генетики и эволюционизма шло независимо, обособленно, а порой и конфронтационно по отношению друг к другу. Лишь к 50-м годам произошел синтез генетики и классического дарвинизма, что привело к утверждению нового популяционного мышления в биологии [Беляев Д.К. Проблемы биологии человека: генетическая реальность и задача синтеза социального и биологического // Природа. – 1976. – №6. – С.18]. Развивая исследования в этом направлении, А.Н.Северцов уточнил представления о прогрессе биологическом и морфофизиологическом, показав, что они неравнозначны. Дж.Симпсон и И.И.Шмальгаузен в дополнение к описанной Дарвином движущей форме естественного отбора, отсекающей любые отклонения от средней нормы, выделили стабилизирующую форму отбора, охраняющую и поддерживающую средние значения в среде поколений.

Как известно, марксизм, стоящий на позициях социологизма, выступил с отрицанием актуальности философии природы как таковой. На первом плане у марксистов стоял, как известно, стремление объяснить все, исходя из социальных особенностей той или иной общественно-экономической формации [Лисеев И. К., Огурцов А. П., Панов Е. П. Биология в познании человека, – М., 1989]. Из подобного подхода органично следовало ограничение проблематики философии науки, во-первых, лишь методологией науки и логикой, а, во-вторых, отказ от уяснения и анализа различных онтологических схем и моделей, действенных в естественных науках на любом этапе их развития [Чайковский Ю.В. Познавательные модели, плюрализм и выживание // Путь. – 1992. – №1. – С.122-125]. В этих условиях развитие получили именно методологические проблемы биологической науки. По мнению многих исследователей данной проблемы, такое направление не охватывало многообразную и многоаспектную проблему философии биологии [Карпинская Р. С., Лисеев И. К., Огурцов А. П. Философия природы: коэволюционная стратегия – М., 1995].

Монография «Эволюция: современный синтез» Дж. Хаксли (1942) положила начало новой синтетической теории эволюции, в которой был реализован синтез генетических и эволюционных представлений [Красота и мозг. Биологические аспекты эстетики: Пер. с англ. / Под ред. И.Ренчлера, Б.Херцбергер, Д.Эпстайна. – М.: Мир, 1995. – 335 с.]. С середины XX века началось интенсивное развитие молекулярной и физико-химической биологии. На этом этапе были сделаны ряд важнейших открытий – двойной спирали ДНК; расшифровка генетического кода и биосинтеза белка; внеядерной ДНК; «молчащих и прыгающих» генов и пр. [Карсаевская Т.В., Шаталов А.Т. Философские аспекты геронтологии. – М., 1987.– С.106-109; Человек, космос, эволюция. – М., 1992. – С.16-24]. В эти же годы стала стремительно прогрессировать биология развития организмов, начались комплексные исследования экологических, этологических, экоэтических взаимосвязей [Биофилософия / Под редакцией Шаталова А. Т. – Москва: ИФ РАН, 1997. – 542 с.].

На пути становления биофилософии следует отметить такие факты: Впервые коллектив естествоиспытателей и философов опубликовали совместную монографию «О сущности жизни» (1964), в которой была предпринята попытка с новых мировоззренческих и научных позиций разобраться с вопросами: Что такое жизнь? Какова ее сущность? Ответы на поставленные вопросы авторы книги искали не только в результатах теоретических и экспериментальных исследований, но и в философском осмыслении явлений жизни, ибо проникновение человеческого сознания в сплетения процессов разной степени организованности живой материи немыслимо без эффективных методов и средств философской рефлексии [О сущности жизни. – М., 1964].

В 60-е годы издается монография В.И.Кремянского «Структурные уровни живой материи» (1969), в которой дается анализ организмических концепций и теорий, формулируются принципы исследования процессов возникновения нового в живой природе, определяются источники, условия и действующие причины самоорганизации предбиологических и живых систем [Кремянский В.И. Структурные уровни живой материи: Теоретические и методологические проблемы. – М., 1973. – С.37-38]. В конце 70-х годов издается монография И.Т.Фролова «Жизнь и познание» (1981), в которой получила дальнейшее развитие проблема гносеологии и методологии биологии. В частности, был представлен широкий анализ диалектики научного познания с акцентом на рассмотрение гносеологической и методологической проблематики философского и биологического знания в единстве с их аксиологическими, социально-этическими и гуманистическими аспектами. В 80-е годы под руководством Р.С.Карпинской подготовлен коллективный труд «Биология в познании человека», в котором акцентировано внимание на естественнонаучных и социокультурных основаниях философии биологии. [Философские проблемы биологии. – М., 1973].

Одним из важных предпосылок к интенсивному развитию философии биологии (80-е годы XX века) является издание журнала «Биология и философия» под редакцией М. Рьюза. Именно со станиц данного журнала начались распространятся идеи биофилософии, начались формироваться новые направления исследований в области биоэтики, биомедицины, социологии медицины, биополитики, биоэстетики, биомузыки и пр. [Биофилософия / Под редакцией Шаталова А. Т. – Москва: ИФ РАН, 1997. – 542 с.; Герасимова И.А. Музыка и духовное творчество // Вопр. Философии. – 1995. – № 6].

Хотелось бы обратить внимание на такой знаковый научный форум, как XI Международная конференции по логике, методологии и философии науки (Обнинск, 1995), основным предметом которой была именно философия биологии. Как свидетельствуют материалы конференции, на данном форуме много говорилось о том, что в новых условиях и обстоятельствах особый смысл и значение приобретает: во-первых, исследование границ биологической реальности, а также описание ее вновь открываемых свойств; во-вторых, творческое осмысление места и роли концепций биоцентризма и антропоцентризма в системе знания; в-третьих, введение новых конструктов теоретического знания, а также выявление перспективных направлений исследования специфики биофилософии [Лисеев И.К. Философия жизни в новой парадигме культуры // XI Международная конференция по логике, методологии и философии науки. – Обнинск, 1995. – С.45-52].

Анализ литературы показывает, что с того памятного года в мире много говорилось о биофилософии как об органическом единстве интеллектуального и эмоционально-чувственного освоения реальности, определения в ней места и роли научно-рационального и вненаучного методов познания жизни [Biopolitics. The Bio-Environment / Ed. By Agni Vlavianos – Arvanitis // B.I.O. Athens. – V. 1-3. – 1987; 1988; 1991]. В последующие годы исследователи данной проблемы пришли к солидарному мнению о том, что реализация указанных выше установок требует анализа внутренних и внешних факторов развития биофилософии [Карпинская Р.С. Биология и мировоззрение. – М., 1980.– С.68-70). Естественно было обращено внимание на то, что особое значение в этом процессе имеет социальная мотивация развития биофилософии, имеющей некую проективную функцию, выполнения ею мировоззренческо-методологической роли теоретического обоснования концепции коэволюции общества и природы и ее практического осуществления [Biopolitics. The Bio-Environment / Ed. By Agni Vlavianos – Arvanitis // B.I.O. Athens. – V. 1-3. – 1987; 1988; 1991].

Нужно признать то обстоятельство, что длительное время философия биологии развивалась в отрыве от прикладных исследований [Hull D. The philosophy of Biological Sciens. – N.Y., 1974. – Р.333-345]. На рубеже XX и XXI веков тенденция к их сближению и взаимообогащению заметно усилилась. Появление тенденции к сближению теории и практики философии биологии в свое время отметила Т.В.Карасаевская [Карсаевская Т.В. О специфике биологического познания. – М., 1987. – С.72-88]. По ее мнению и по мнению ряда исследователей, в сознании людей начинает утверждаться представление о неразрывном единстве бытия природы и общества, их взаимообусловленности, а, следовательно, о необходимости опираться в практической жизнедеятельности общества на знания теоретических оснований жизни и учитывать все особенности бытия живого вещества как биогенного фундамента становления биосферы, всей ее эволюции и возможного состояния коэволюции – со-развития природы и общества [Карпинская Р.С. Человек и его жизнедеятельность // Философский очерк. – М., 1988. – 46 с.]. Результатом такого процесса постепенно утверждается мироощущения, в центре которого, во-первых, идеи ценности и значимости жизни, а, во-вторых, единства человека и живой природы.

Поскольку основой единства человека и живой природы является генетическое единство живого вещества биосферы Земли – считает Д.К.Беляев (1976) «телесная организация, обеспечивающая органическую включенность человека в биосферу, в мироздание вообще, которая в свою очередь определяет возможность социализации биологической природы человека, то одной из задач прикладной биофилософии становится: во-первых, исследование человеческой телесности; во-вторых, формирование личностных представлений о ней; в-третьих, выявление биологических и социальных механизмов восприятия мира и социализация человека [Беляев Д.К. Проблемы биологии человека: генетическая реальность и задача синтеза социального и биологического // Природа. – 1976. – № 6. – С.22-27]. Это был важный научный вывод, способствующий прояснению функций философии биологии.

Нужно отметить, что аксиологическая проработка целей, форм и идеалов биофилософии охватывает весь спектр возможных оценок состояний жизни и перспектив ее развития. Необходимость такой работы обусловлена реальным изменением как внутренних (биогенетических), так и внешних (биоэкологических) и физикохимических констант Вселенной [Экологический кодекс России (авторы: Ю.В.Олейников, А.А.Горелов, Э.С.Кульпин, И.А.Крылова, И.К.Лисеев, А.Т.Шаталов // К экологической цивилизации. – М., 1993. – 444 с.]. Ряд положений этой теории изложены в монографии Ю.В.Олейникова [Олейников Ю.В. Экологические альтернативы НТР. – М., 1987. – 228 с.). Основные идеи концепции изложены на научной конференции «Экологический фактор мировоззренческих трансформаций» (сборник НИР: Мировоззрение, философия, сознание. – М., 1987. – 12-34].

По мнению Т.В.Карсаевской (1978) каждое из обозначенных выше направлений исследования связано с выполнением биофилософией специфических функций. В частности, гносеологическая функция биофилософии связана, во-первых, с анализом структуры биофилософского знания, способов и механизмов их получения, обновления и накопления, а, во-вторых, с выявлением специфики субъектно-объектных и субъектно-субъектных отношений в механизме развития знаний о живом веществе и самой жизни [Карсаевская Т.В. Прогресс общества и проблемы целостного биосоциального развития современного человека. – М., 1978. – С.34-44]. При этом подчеркивается, что прогностическая функция биофилософии связано с решением вопроса о том, какой будет жизнь в будущем, а также с выработкой биотехнологических оснований будущей цивилизации. Проектно-методологическая функция биофилософии, по мнению В.И.Кремянского (1973), связана с социально-практическими и эколого-эстетическими потребностями человека. Автор выражает надежду на то, что решение подобных проблем посильна биофилософским целевым программам организации развития науки, человеческой культуры и цивилизации [Кремянский В.И. Структурные уровни живой материи: Теоретические и методологические проблемы. – М., 1973. – С.42-51].

По мнению Д.К.Беляева (1976), концептуальным ядром биофилософии является понятие жизни, которое в наше время приобретает статус многозначной философской категории и основополагающего принципа понимания сущности мира и человеческого существования в нем [Беляев Д.К. Проблемы биологии человека: генетическая реальность и задача синтеза социального и биологического // Природа. – 1976. – № 6. – С.22-27]. Исследователи солидарны с ним в том, что важнейшими атрибутами жизни является комплексное единство следующих свойств: во-первых, способность к самовоспроизводству (репродуцированию); во-вторых, самосохранение, самовосстановление, наследственная информация; в-третьих, высокий уровень структурной и функциональной упорядоченности процессов. В частности, А.А.Ляпунов дает такое определение «Жизнь – это высокоустойчивое состояние вещества, использующее для выработки сохраняющих систем информацию, кодируемую состоянием отдельных молекул [Ляпунов А.А. Об управляющих системах живой природы // О сущности жизни. – М., 1964. – С.70].

Становление биофилософии связано с общей тенденцией поступательного движения знания от прежнего, традиционно-классического, идеала науки к новому нетрадиционному, неклассическому. Классический подход ориентирован на исследование субстанциальной области Универсума как замкнутой, самодостаточной системы, характеризующейся определенной однородностью строения, равновесностью состояния и линейностью развития [Карпинская Р.С., Лисеев И.К., Огурцов А.П. Философия природы: коэволюционная стратегия. – М., 1995. – 66-77].

Неклассический идеал познания направлен на представления о процессуальности, разнородности, неравновесности и нелинейности бытия. В связи с этим известные трансформации претерпевает и философия [Антология философской мысли. Русский космизм /Сост.: Семенова С.Г., Гачева А.Г. М., 1993]. В ней также происходят значительные подвижки, характеризующиеся все большим синтезом философского и научного знания в целом. Развитие биофилософии при этом, осуществляется по пути более глубокого взаимопроникновения философии и биологии. В русской философии, вопрос о назревшей необходимости концептуальной разработки новой философской картины мира на основе представлений о жизни впервые поставил В.И.Вернадский [Вернадский В.И. Живое вещество. – М., 1978]. Еще в 40-е годы он писал о том, что в числе научных проблем, имеющих не только научное, но и философское значение имеет место биогеохимические процессы [Вернадский В.И. Биогеохимические очерки. (1922–1932). – М., 1940]. По его мнению именно эти процессы определяют механизмы функционирования биосферы [Вернадский В.И. По поводу критических замечаний академика А.М.Деборина // Изв. АН СССР. – 7 сер. – 1933. – № 3]. Нужно отметить, что в эти же годы пересмотру философского мировоззрения в сфере биологии призывал П.Тейяр де Шарден [Тейяр де Шарден Пьер. Феномен человека. – М., 1965.– С.214-216].

Хотелось бы подчеркнуть работы по философии жизни Альберта Швейцера. Автор в своих трудах по указывал на неизбежность перехода к новой системе мировоззрения и связывал это с главной особенностью индустриального общества – нравственным упадком культуры, когда создались условия для повсеместного попирания этических норм сохранения жизни. Он писал – «Мы должны признать, что с жизневоззрением, состоящим из убеждений, рожденных нашей волей к жизни, не подтвержденных данными познания мира, мы выходим за границы того, что образует наше мировоззрение» [Швейцер А. Культура и этика. М., 1973; Благоговение перед жизнью. М., 1992.– С.277]. В целом, фундаментальные исследования по философии биологии явились своеобразной проработкой отдельных направлений философии биологии, исходным гносеологическим и методологическим основанием для более широкого подхода, научного направления – биофилософии [Карпинская Р.С., Лисеев И.К., Огурцов А.П. Философия природы: коэволюционная стратегия. – М., 1995. – С.55-57]. Концептуальное обоснование последней реализуется в подготавливаемой Институтом философии РАН серии книг под общим названием: «Философский анализ оснований биологии».

Итак, многие видные ученые-гуманисты в своих капитальных трудах по философии биологии выразили неудовлетворенность господствовавшим в то время философским мировоззрением, опиравшимся в основном на научные данные физики и механики [Карпинская Р.С., Лисеев И.К., Огурцов А.П. Философия природы: коэволюционная стратегия. – М., 1995.– С.220-225]. В этом плане, они раньше других указали: во-первых, на планетарную роль живого вещества, жизни на Земле; во-вторых, на необходимость более пристального внимания к исследованиям роли жизни, особенно высших форм ее проявления в создании новой системы мировоззрения, которое в полной мере отражало бы последние открытия биологии, философской антропологии и наук об обществе в целом [О специфике биологического познания. М., 1987.-С.27-32]. Безусловно, такая трансформация мировоззрения одновременно предполагала и смену некоторых фундаментальных ценностных ориентиров [Карпинская Р.С. Человек и его жизнедеятельность. (Философский очерк). – М., 1988. – 44 с.]. В частности, возникла идея ноосферы, как принципиально нового этапа взаимодействия общества с природой, а также идея благоговения перед святостью жизнью – как новая этика [Человек, космос, эволюция. – М., 1992. – С.33-37].

Таким образом, в целом был задан весьма обширный спектр новых проблем, синтезируемых ныне биофилософией. Нужно отметить тот факт, что Р.С.Карпинская впервые в российской философской литературе предложила термин «биофилософия» (1993) для обозначения некоего самостоятельного научно-философского подхода, фиксирующего новый синтез биологического и философского знания [Карпинская Р.С., Лисеев И.К., Огурцов А.П. Философия природы: коэволюционная стратегия. – М., 1995. – С.89-92; Carpinskya R.S. Biophilosophy – new investigation trend // XIX World Congress of Philosophy. – Moscow, 1993. – V. 1. – № 14]. Большое внимание в последние десятилетия российские и зарубежные ученые уделяли разработке онтологических, гносеологических и методологических проблем исследования феномена жизни.

В становлении биофилософии можно выделить следующие этапы перехода: а) от чисто стихийного, интуитивного рассмотрения объекта исследования к осознанному проникновению субъекта в познаваемый объект; б) от интуитивно-рационального, сугубо научно-рационального отношения к живой природе к чувственно-рациональному; в) от идеи признания способности к мышлению лишь у человека к идее всеобщей когнитивности живого, обладающего внутренней способностью различения себя и других; г) от признания неравноценности различных форм жизни к обоснованию сторонниками “глубинной экологии” равноценности и необходимости процветания всех форм жизни на Земле, признания внутренней ценности природы, биосферного единства всех живых существ [Maturana H., Varela F. The Tree of knowledge. The Biological Roots of Human Understanding. – Boston, 1988. – С.130-136; Naess Arne. The Shallow and The Deep Long-Range Ecology Movements: A.Summary // Ynguin. Oslo, 1973. – №1. – С.95–100].

Особое место в системе теоретических и методологических предпосылок становления биофилософии занимают организменная, эволюционная и коэволюционная концепции биологии, выполняющие функции своеобразных моделей развития культуры. И.К.Лисеев (1995) используя термин “познавательная модель”, содержательно наполненный А.П.Огурцовым (1995) и конкретизированный Ю.В.Чайковским (1992) раскрыл ценностное значение организменной, эволюционной и коэволюционной концепции в истории культуры вообще и философской в частности. Так сформировалась по аналогии с биологическим устройством живого организма организменная познавательная модель мира, сыгравшая важную роль в понимании структурной организации бытия природы, общества, космоса [Карпинская Р.С., Лисеев И.К., Огурцов А.П. Философия природы: коэволюционная стратегия. – М., 1995. – С.34-38; Лисеев И.К. Современная биология и формирование новых регулятивов культуры (философский анализ) // Автореф. докт. дисс. – М., 1995. – 48 с.; Чайковский Ю.В. Познавательные модели, плюрализм и выживание // Путь. – 1992. – № 1. – С.56-58],

Эволюционная познавательная модель, ставшая господствующей парадигмой естествознания с середины XIX века, благодаря исследованиям Ж.Б.Ламарка и Ч.Дарвина в наше время приобретает универсальное значение для понимания процессов развития любых объектов и явлений, в том числе и процессов развития самой биологии и философии [Biopolitics. The Bio-Environment. – V.1-3 /Ed. By Agni Vlavianos—Arvanitis // B.I.O. Athens. – V.1. – 1987; V.2. – 1988; V.3. – 1991]. Коэволюционная познавательная модель, формирующаяся в настоящее время, имеет непреходящее значение для осмысления процесса сопряженного развития природы и общества в целом, различных видов живого вещества между собой и неживой природой.

Надо признать, что сегодня феномен «биофилософии» наиболее структурирован и содержательно выражен в исследованиях зарубежных ученых. Там этот термин в концептуальном смысле стал употребляться с конца 1960-х годов. Довольно основательно идеи биофилософии представлены в книге немецкого ученого–эволюциониста Б.Ренша «Биофилософия» [Rensh B. Biophilosophy. Columbio Un Press, 1971]. Позже последовала публикация Р.Саттлера “Биофилософия. Аналитическая и холистская перспективы” [Sattler R. Biophilosophy. Analytic and Holistic Perspectives. – N.Y.; Tokio, 1986], посвященная гносеологической проработке механизмов познания жизни и определению места биофилософии в структуре научного знания. В 70-х и 80-х годах выходят в свет труды, ставящие теоретические проблемы философии биологии [Hull D. The philosophy of Biological Sciens. – N.Y., 1974], что способствовало формированию во второй половине 80-х годов широкого биофилософского направления междисциплинарных исследований. Они группируются вокруг журнала «Биология и философия» под редакцией М.Рьюза [Biology and Philosophy / Ed. M.Ruse. – L., 1986. – №1]. Идеи биофилософии нашли свое отражение в работах по биополитике [Biopolitics. The Bio-Environment. – V. 1-3 /Ed. By Agni Vlavianos -Arvanitis // B.I.O. Athens. – V.1. – 1987; V.2. – 1988; V.3. – 1991], биоэтике [Биоэтика: проблемы и перспективы. – М., 1992], биоэстетике [Красота и мозг. Биологические аспекты эстетики / Пер. с англ. – М., 1995], биомузыке [Герасимова И.А. Музыка и духовное творчество // Вопр. Философии. – 1995. – № 6].

По определению ряда авторов, биофилософия – это комплексная, интегративная, биологически ориентированная междисциплинарная отрасль знания, вскрывающую мировоззренческо–методологические, гносеологические, онтологические и аксиологические проблемы бытия Универсума через призму исследования феномена жизни. Нужно отметить, что круг этих проблем довольно широк: от общего видения предмета биофилософии как новой натурфилософии до раскрытия всего богатства его мировоззренческо-методологического содержания, от определения предмета биофилософии как объекта междисциплинарного исследования до выявления его места и роли в развитии философии науки и духовной культуры в целом [Карпинская Р.С. Биология и мировоззрение. – М., 1980. – С.67-72].

Таким образом, биофилософия есть целостное единство трех составных частей: философии биологии, философии жизни и соответствующей им аксиологии. Такое широкое определение предмета биофилософии не может не привлечь внимания исследователей самых различных областей знания – философов, социологов, биологов, медиков, психологов, этологов, экологов и специалистов многих других наук, так или иначе исследующих феномен жизни. По мнению И.К.Лисеева и соавт. (1989) именно это обстоятельство требует ответственного отношения исследователей к концептуальной проработке как каждой из проблем биофилософии, так и всего комплекса биофилософских дисциплин [Лисеев И. К., Огурцов А. П., Панов Е. П. Биология в познании человека. – М., 1989. – С.55-60].

Если говорить о предмете биофилософии, то она исследует структуру биологического знания; природу, особенности и специфику научного познания живых объектов и систем; средства и методы подобного познания. Биофилософия представляет собой систему обобщающих суждений философского характера о предмете и методе биологии, месте биологии среди других наук и в системе научного знания в целом, ее познавательной и социальной роли в современном обществе [Биофилософия / Под редакцией Шаталова А.Т. – Москва: ИФ РАН, 1997. – 542 с.].

Глава 3.

О проблемном поле и проблемно-дисциплинарной демаркации биофилософии

Итак, концептуальным ядром биофилософии является понятие жизни. Оно приобретает статус многозначной философской категории и основополагающего принципа понимания сущности мира и человеческого существования в нем [Sattler R. Biophilosophy. Analytic and Holistic Perspectives. – N.Y.; Tokio, 1986]. С современных позиций философское осмысление живого мира представлено в четырех относительно автономных и одновременно внутренне взаимосвязанных направлениях: онтологическом, методологическом, аксиологическом и праксиологическом. Современное естествознание имеет дело с множеством картин природы, онтологических схем и моделей, зачастую альтернативных друг другу и не связанных между собой [Чайковский Ю.В. Познавательные модели, плюрализм и выживание // Путь. – 1992. – №1.– С.12-13]. В биологии это отражалось в разрыве эволюционного, функционального и организационного подходов к исследованию живого, в несовпадении картин мира, предлагаемых эволюционной биологией и экологией и т.д.

Исходным постулатом является то, что в онтологическом плане жизнь можно представить как важнейший компонент нашего бытия, образец совершенства ее структурной и функциональной организации, явление планетарного характера, исходное основание образования многих биогенных и биокосных природных ресурсов, непременный фактор биосферы, которая развивалась и трансформировалась в ноосферу [Биоэтика: проблемы и перспективы: сб. статей / ИФ РАН; отв. Ред. С.М.Малков, А.П.Огурцов. – М., 1992. – 210 с.]. По А.Т.Шаталову и Ю.В.Олейникову «жизнь – это такое явление природы, которому присуще направленное развитие от низшего к высшему, от простого к сложному, и наоборот, от самосохранения до альтруизма, пожертвования собственной жизнью ради жизни других». То есть можно сделать предположение, что если явлениям неживой природы присуще существование, то живой природе свойственно направленное развитие, в процессе которого она осуществляет свое проживание, выживание и возможное саморазвитие.

В указанном аспекте, задачей онтологического направления в биофилософии является: во-первых, выявление онтологических моделей, лежащих в основаниях различных областей современной науки о жизни; во-вторых, критико-рефлексивная работа по осмыслению их сути, взаимоотношений друг с другом и с онтологическими моделями, представленными в других науках, их рационализации и упорядочению [Философия: Энциклопедический словарь. – М.: Гардарики / Под редакцией А. А. Ивина, 2004. – 1072 с.]. Если понимание процесса существования неживой природы укладывается в узкие рамки физического детерминизма, то развитие живой природы не укладывается в эту концепцию. По пониманию биофилософов, тайна жизни сокрыта не столько в физике, сколько в метафизике, то есть психических и биосоциальных началах [Биофилософия / Под научным руководством Лисеева И. К. – М.: ИФ РАН, 1997. – 264 с.].

По мнению ряда исследователей, проблема жизни, ее цели и ценности для философии не менее важна, чем основной вопрос философии. Осмысление вопросов происхождения человека, его развития, вписанности в природный мир, особенностей отношений с этим миром во многом открывают занавес перед вечными проблемами – о цели жизни и ее ценности; о сохранении и гармонизации жизни. И если первая проблема является проблемой философии, то вторая – проблема биологии, а точнее медицины [Реймерс Н.Ф. Надежды на выживание человечества. Концептуальная экология. – М., 1992. – С.44-46].

Нужно также отметить то, что философия, внося в биологическое познание оценочный момент о смысле и роли человека в природе, во многом определяет побудительные мотивы индивидуального поведения человека. Преломляясь именно в биофилософии, она обусловливает творческое, созидательное поведение человека, стимулирует гуманизацию человеческой деятельности, распространяя это отношение на мир живой и неживой природы [Касавин И. Т. Энциклопедия эпистемологии и философии науки. – М: «Канон +» РООИ «Реабилитация», 2009. – 1248 с.]. Гармонизация человеческих отношений опосредованно проявляется в изменении не только отношения людей к окружающему миру, но и к качеству своей жизни.

По мнению многих исследователей, интеграция биологического и социального мира живой природы и природы общественной жизни помогает преодолеть крайности в толковании роли биологических и социальных факторов в жизнедеятельности биологических и социальных типов жизни, породив биосоциологию [Карсаевская Т.В. Прогресс общества и проблемы целостного биосоциального развития современного человека. – М., 1978.– С.67-69]. Биосоциальный подход выполняет своего рода функцию интегративного основания в исследованиях различных типов жизни. Биосоциология ориентирована, во-первых, на познание процесса взаимодействия биологического и социального в ходе становления личности человека; во-вторых, на разрешение противоречия между материальными потребностями телесной организации человека и духовной сферой бытия [Гречко П.К. К вопросу о предмете социальной философии // Вестн. Моск. гос. ун-та им. М.В.Ломоносова. – Сер. Философия. – 1995. – № 1. – С.23-24].

По мере развития философии биологии, у философов возникает все большее количество вопросов. Помимо извечных вопросов (таких как «Что такое жизнь?» или «Что такое бытие?»), биофилософы пытаются ответить на, например, такие вопросы: «Что является биологической разновидностью?», «Как возможна рациональность, учитывая наше биологическое происхождение?», «Как организмы координируют их общее поведение?», «Что является естественным отбором, и как это работает в природе?», «Как врачи объясняют болезнь?», «Как экология связана с медициной?», «Есть ли средства изменения генома?», «Как наши биологическое понимание расы, сексуальности, и гендерности отражает социальные ценности?», и другие [Ша¬талов А. Т. Пред¬мет био¬фи¬ло¬со¬фии // Фило¬со¬фия на¬у¬ки / Отв. Ред. В. А. Смир¬нов. – М.: Институт философии РАН, 1996. – В. 2. – С. 122-131]. Кроме того, развитие биологии убеждает современное общество заново продумать традиционные ценности, которые касаются всех аспектов человеческой жизни. Возможность генетической модификации стволовых клеток человека, например, привела к продолжающемуся противоречию как среди ученых, так и среди обычных людей о том, как некоторые биологические методы могут посягать на этические нормы. С развитием биоэтики, стали популярны вопросы, скорее относящиеся к философии. К ним можно отнести вопросы трансплантологии, эвтаназии, клонирования человека и другие [Биоэтика: проблемы и перспективы. – М., 1992. – С.33-38].

Многие исследователи, принимая во внимание тот факт, что содержание биофилософии представлено двумя уровнями постижения: фундаментальными и прикладными, правомерно выделяют и эти уровни в качестве самостоятельных [Суворова О.С. Человек: душа и тело, смерть и бессмертие .– М., 1994. –С.32-33]. Фундаментальный уровень есть философская рефлексия над жизнью, ее возникновением, местом и ролью в универсуме. Здесь подчеркивается теоретическая связь биофилософии с естествознанием, философией науки и науковедением в целом. Прикладной уровень указывает на материально практическое и эстетическое отношение к живой природе, на выход биофилософии за пределы фундаментального знания в сферу конкретного распредмечивания и объективирования содержания ее концепций и идей в этологии, бионике, биотехнологии, биоэстетике и т.п., проникновение теоретической фундаментальной биофилософии до уровня эмпирического и обыденного знания, ее реализации в общественной практике [Олейников Ю.В., Шаталов А.Т. Экологические перспективы человечества // Энергия: экономика, техника, экология. – 1995. – № 10. – С.11-15]. Возможно, в перспективе обозначатся и такие аспекты биофилософии как биогеографическая философия, предметом исследования которой станет пространственное распределение форм жизни, историческая биофилософия, учение об истории формирования и становления биофилософии и другие [Карпинская Р. С., Лисеев И. К., Огурцов А. П. Философия природы: коэволюционная стратегия – М., 1995].

Нужно отметить, что биофилософия объективно призвана быть реперной точкой дальнейшего расширения масштабов и углубления комплексных междудисциплинарных исследований процессов биологизации философии и философизации биологии, углубления интереса к биологической компоненте мировоззрения и мироощущения, творческой переоценки прежних и обоснование новых концепций жизни, определения места биологии в становлении новой мировоззренческой парадигмы [Философские проблемы глобальной экологии. – М., 1989.– С.85-87]. Так, например, по мнению Р.С.Карпинской, создание целостного образа биологии составляет главную заботу философии биологии. Философия биологии при этом не может быть до и вне методологических средств исследования. Она формируется в качестве лабильного исторического образования, зависимого от токов «сверху» и «снизу» – от определенного уровня современной методологической культуры и от уровня и характера теоретического исследования в биологии [Карпинская Р.С., Лисеев И.К., Огурцов А.П. Философия природы: коэволюционная стратегия. – М., 1995. – С.32-37]. Однако создание нового целостного образа современной философии биологии – это необходимый, но лишь первый шаг в осмыслении вклада наук о жизни в качественно новый этап взаимодействия философии и естествознания. В одной из ее работ высказывается мысль, что идея коэволюции может стать новой парадигмальной установкой культуры XXI века, мощным источником новых исследовательских программ будущего – новой философии природы, новой философии науки [Философия биологии: вчера, сегодня, завтра. – М.: ИФ РАН, 1996. – 306 с.].

Значительная интенсификация и расширение поля исследований феномена жизни во второй половине ХХ века проявляется в росте числа и разнообразия наук, опирающихся на биологию, что свидетельствует о повышении ее мировоззренческого, методологического, эвристического и ценностного потенциала в целостной системе материальной и духовной культуры общества [Биология в познании человека. – М., 1989. – С.66-68]. Новый статус биологии выдвигает целый ряд приоритетных проблем, требующих философского осмысления [Философские проблемы биологии. – М., 1973]. Среди них по праву первостепенной становится проблема выявления мировоззренческой роли биологии, ее вклада в философское осознание представлений о месте и роли жизни на Земле и в околоземном пространстве, в методологическое осмысление целенаправленного процесса коэволюции природы и общества [Фесенкова Л.В. Отношение субъекта и объекта и проблема внеземной жизни // Методологические аспекты исследований биосферы. – М., 1975; Фесенкова Л.В. Методологические аспекты исследований жизни в космосе. – М., 1976].