Асоциален

«Салливан Митке. Социальный рейтинг 326».

Не знаю, что это за надпись, но надеюсь, что как можно скорее приду в себя, и мне объяснят, что тут вообще происходит.

– Мыыы… Аааа… – я промычал, пытаясь задать вопрос человеку в коричневом деловом костюме, идеально подогнанном под его фигуру. Но язык, как и прежде, не слушался.

– Док, чё это он мычит? – повернул голову в сторону носителя белого халата и ухоженной бороды мистер Салливан.

– Последствия коктейля «Пробуждение». Он всё понимает, но для восстановления речевого аппарата понадобится минут десять-пятнадцать, – ответил что-то записывающий на планшет с экранов прикреплённого ко мне оборудования доктор, надпись над головой которого я не смог рассмотреть.

– А зачем вы меня позвали в таком случае? Как мне проводить допрос? – раздражённо отметил… Следователь? Это ведь следователь, да? К моему появлению в этой больнице всё больше и больше вопросов.

– Так вы сами и потребовали сразу же вас позвать. Всё, занимайтесь, не буду вам мешать, – сказал док и ушёл, оставив нас одних.

Мы просидели около десяти минут практически в полной тишине. Лишь повторяющийся писк медицинских приборов да шум поднимающегося ветра за окном разбавляли нашу молчаливую компанию.

Внезапно мне будто прокололи язык, и из него убралась лишняя жидкость. Я пошевелил им и отметил ту лёгкость в движении, что ранее отсутствовала.

– Г…господин… Салливан?

– О, заговорил наконец! – спаситель взял стул и приставил его к моей кровати.

Лёгким и уверенным движением он вынул из внутреннего кармана ручку и блокнот, а также положил какое-то мигающее устройство прямо мне на грудь.

– Да, работаю по старинке. Не ожидал, что твои показатели сегодня улучшатся и тебя разбудят. Поэтому ручка и блокнот, прямо как в начале этого века было принято. А это диктофон, мистер Соколов. Наш с вами разговор с санкции прокурора будет записан, а результаты опроса приобщены к начатому уголовному расследованию против вас, – он так буднично произнёс эту фразу, что зародил в моём мозгу целый рой вопросов.

– Что я сделал? – задал я самый, пожалуй, терзающий душу вопрос.

– Давайте не будем играть в прятки. Скажите, пятнадцатого марта где вы были?

– Не помню. А какое сейчас число? А год какой?

– Стоп! Я задаю вопросы, вы мне отвечаете. Всё остальное можете уточнить у вашего лечащего врача, – резко посуровел улыбавшийся ранее кареглазый мужчина, отчего его выражение лица стало похоже на укусившего лимон человека.

– Я ничего не помню… спрашивайте, но я не помню даже, как меня зовут. Вы сказали «Мистер Соколов»? Это фамилия? Да, а имя? Как моё имя?

– Вы что, не до конца проснулись, я же сказал… – и тут до него дошло. – Вы хотите сказать, что у вас амнезия?

– Как меня зовут? Что я сделал? Как я тут оказался? Кто был этот мужчина, пытавшийся меня убить? Помогите мне, мистер Салливан, у меня сейчас голова взорвётся от этого вороха вопросов!

– Понятно… Сотрудничать со следствием вы, значит, не хотите… Хорошо, мистер Соколов. Александр Соколов, если быть точнее. Я приду к вам завтра. Постарайтесь вспомнить хоть что-нибудь. Это в ваших же интересах, – следователь вышел, забрав свои вещи, и уже за дверью кому-то отчитался: «Делает вид, что ничего не помнит, завтра придём с датчиками и миссис Ли, она быстро его раскусит».

Часть слов донеслось из-за закрывающейся двери. Часть же я сумел прочесть по губам сквозь прозрачные витражные окна. Хоть мне для этого и пришлось приподнять раздираемую болью голову, оно того стоило.

Полицейский ушёл, и я расслабленно лёг на больничную койку. Я не особо переживал насчёт миссис Ли, так как всё моё сознание заволокло многократное повторение имени, которым ко мне обратились. Александр Соколов… Александр Соколов, Алекс, Александер…

Мистер Салливан не соврал, на следующий день пришёл и злобно уставился на меня сразу же после утренних процедур. Рядом с ним стояла сухонькая низкая женщина азиатской внешности.

«Ли Сайко. Социальный рейтинг 307».

Это та самая миссис Ли, которая должна меня раскусить. Посмотрим, что она скажет, с учётом имеющихся у меня воспоминаний.

Над кроватью установили непонятную приблуду с десятком камер, полукругом смотрящих на моё лицо и на кисти рук. Красная точка чуть выше середины установки то и дело привлекала взгляд и заставляла фокусироваться на ней. Дополнительно прилепили несколько датчиков к рукам и ногам, после чего старушка кивнула и надела на голову красивый технологичный шлем, полностью прекратив со мной и следователем визуальный контакт.

Зато я заметил, как задвигались линзы и объективы камер. Вот так она и собралась наблюдать за мной, судя по всему.

– Ну что же, начнём сначала. Мистер Соколов, вам предъявлено обвинение по огромному ряду статей уголовного кодекса Шайн Сити. Я был назначен Судебным ИИ в качестве органа, ведущего расследование. В ваших интересах сотрудничать со следствием во избежание получения максимального наказания. Среди предъявленных обвинений – грабёж третьей степени, угон первой степени, многочисленные угрозы жизни и смерти, захват заложников, владение запрещёнными летальными средствами, угроза и применение запрещённых летальных средств, сопротивление при аресте, нападение на представителей служб правопорядка, опасное вождение, многочисленные нарушения правил дорожного движения, совершение ДТП, повлёкшего по неосторожности смерть двух или более лиц. Это из основных обвинений. Вы хотите что-то сказать по этому поводу? – он отвлёкся от планшета и перевёл на меня не предвещающий ничего хорошего взгляд.

Мне потребовалась минута, чтобы проглотить, переварить и пропустить через себя всю ту мешанину ругательств, что я хотел ему сказать. Я слегка кивнул и открыл рот, формулируя встречный вопрос.

– Вы там что, психотропов перебрали? Это всё сделал я? Я что, похож на какого-то суперсолдата? Мегазлодея? У вас всё в порядке с головой, мистер Салливан? Может, вам соседнюю койку попросить предоставить? Я вам ясно сказал, что ничего не помню, даже имя своё я узнал от вас, а сейчас вы шьёте мне все свои нераскрытые косяки за последние двадцать лет? Вы совсем охренели! НЕТ! НЕ ПОМНЮ Я ТАКОГО! И НЕ ВЕРЮ, ЧТО МОГ БЫ СДЕЛАТЬ ТАКОЕ!

– Хм, – он проигнорировал моё протестное сообщение и посмотрел на миссис Ли.

Та в ответ сложила пальцы и стала, судя по всему, ждать продолжения допроса.

Следователь вышел на секунду в коридор и вернулся, занося две небольшие палки, которые прикрепил лёгким движением руки на голую стену. Стена между палками потемнела, и на затемнении появилось изображение – запись с камер наблюдения.

Моя кровать, ведомая желанием следователя, немного сдвинулась, позволяя целиком увидеть картинку.

Первые десять минут я смотрел сцену ограбления то ли музея, то ли выставки, наполненной людьми и предметами роскоши и искусства. Четыре человека в масках животных направляли что-то, похожее на стрелковое оружие, в охрану и посетителей. Вид сменился, и картинка стала чёрно-белой, при этом над каждым из людей возникла строчка с надписью их имени и социального рейтинга. Над всеми, кроме грабителей. Очевидно, они подстраховались.

Следующая серия была посвящена посадке в автомобиль, как я понял из предъявленных обвинений, угнанный. Кадры погони, записи с уличных камер, камер с преследующих грабителей полицейских автомобилей. Стрельба, опасное вождение. Затем в одном из тоннелей съемка ненадолго прерывалась и возобновлялась вновь, включая камеры дронов. Через несколько перекрёстков автомобиль с чем-то столкнулся, и его занесло, после чего он врезался в стоявший на перекрёстке семейный минивэн. В результате аварии обе машины загорелись. Прибывшие пожарные расчёты успели потушить машины до того, как от них не осталось ничего. На последних кадрах с одного из грабителей, вылетевшего из распахнувшейся от удара двери машины, сняли маску обезьяны. На меня смотрело лицо бритого наголо человека, залитое кровью. Видеозапись прекратилась, картинка замерла.

– Теперь что ты мне скажешь, мистер Соколов? – подошёл ко мне следователь.

– А что я должен сказать?

– Это глупая защитная реакция, очень глупая… – покачал указательным пальцем следователь.

– Мистер Салливан. Вы хотите, чтобы я вам нагрубил? Что за загадки? Ну показали вы мне это видео, я-то тут при чём? – накатывающая головная боль и злость заставили меня схватить поручни кровати, к которым я был прикован, и повысить голос.

– То есть, даже увидев видеозапись того, как вы чудом выживаете в этой аварии, вы собираетесь отрицать очевидное?

– Что? Я? Хватит нести бред! – я уже натурально терял над собой контроль из-за тупоголовости этого стража правопорядка.

– Хм… Амнезия, значит? Какого цвета у вас глаза?

– Опять вы со своими глупыми вопросами… Да не помню я. Не знаю.

– Вы после пробуждения не смотрели в зеркало?

– Откуда? Я же прикован здесь, будто собираюсь эту больницу взорвать. Хотя я даже не уверен, что смогу самостоятельно ходить!

Мой недавний спаситель пошёл в ванную комнату при палате, где повозился пару минут и, громко ругнувшись, что-то там сломал. Он вышел, держа в руках зеркало и потеряв две единицы социального рейтинга.

– Благодаря тебе неделю службы потратил, рейтинг потерял. Знаешь, как его тяжело после третьей сотни увеличивать? Радуйся, даже прикованный ты людям жизнь портишь, гад!

«Салливан Митке. Социальный рейтинг 324».