Сквозь лес

Она кричала, а папаша делал своё дело. Его он знал отменно. Он был мастерский танцор трахача. Его бедра совершали виртуозные па. Я многому научился в этом плане у моего родителя. Секс был его коньком, его религией, и в ней он считался боссом.

Но меня сжигал гнев. Вернувшись к себе, я понял, что не засну. И голый, со спермой на члене, я направился к сестре. Она не спала и всё слышала.

Эта сучка не смела больше мне сопротивляться. Я имел её, кажется, в течение пары часов. Вбросил несколько палок, крутил её как мог… Я драл эту послушную девочку, пока из меня не вышла вся злость. Спать я остался у неё, намереваясь с утра пораньше вставить ей ещё пару раз…»

Дальше слушать такую мерзость я не могла. Я поднялась, оправдываясь, что меня подташнивает (я была беременна моей малышкой). Быстро вышла из гостиной, и вон из дома! Был поздний вечер. В густых сумерках я углубилась в лес и заорала. Меня ломало от ярости. Как я желала убить своего отца! Как я его ненавидела!

Концовку истории о матери моего родителя я всё-таки узнала чуть позже. Эта поруганная женщина сбежала со своей дочерью на следующее утро. Дочь и мать обратились в полицию. Наш мерзкий Джозеф каким-то образом узнал о «предательстве» и успел удрать. А бедняга Карлос просидел некоторое время в колонии. Всё-таки это была Америка… А там умеют наказывать.

За решёткой Карлос поклялся себе, что найдёт и прикончит всех – и мать, и сестру, и своего отца.

Карлос вышел и нашёл Джозефа в Канаде, но исполнить месть тут же не решился. Его папаша имел довольно влиятельный вес в преступном мире – через него шли деньги бандитского общака. Карлос решил выждать. Вот повествование моего родителя о том, как он расправился со своим врагом.

«Я нуждался в капитале, в отцовском… Да и должок у меня был перед собой… Я пообещал себе, что завалю Джозефа. В Канаде осуществить задуманное не получалось… Но я смекалистый – нашёл выход.

В большой России началась эпоха делёжки. Я понимал, что в этой стране есть что брать, только надо успеть. Я сумел убедить Джозефа вложиться в металлы.

Вскоре, как мы приехали, я повстречал твою маму. Мы поженились быстро. Родилась ты. Бизнес шёл неплохо. Но я хотел владеть всем один. И обстоятельства сложились удачно.

Джозеф не доверял никому и всегда был с охраной. В обычных обстоятельствах мне бы до него не добраться. Но…

Мой папаша считал, что я должен поделиться с ним твоей мамой, как он когда-то своей женой. Он настаивал, стал угрожать. Я сделал вид, что уступаю, но объяснил, что само “событие” надо обставить грамотно. “У моей жены здесь полно родственников. Они люди решительные, от нас мокрого места не оставят”, – сказал я примирительно.

Я предложил родителю план: он должен остаться один, без охраны, чтобы не было свидетелей. Произойти всё должно на окраине, в пустынном месте. А обштопаем мы наше “дело” как нападение на нас с женой неизвестным и последующим её изнасилованием.

Дурачок Джозеф повёлся на такой простой развод. Он ожидал нас в “потаённой” точке, в сарайчике, на окраине Казани. А я и навестил его в сумерках, только в одиночку…»

Глава 3

Дочь…

Её родила я в шестнадцать и во время беременности намучилась от страха. Просыпаясь ночами, я подолгу глядела с ужасом на свой огромный живот. Я была уверена, что произведу урода. Наслушалась тогда я достаточно о плодах инцеста.

Но девочка появилась здоровой и росла сообразительной. Я назвала её Кати, сама выдумала. Мне нравится звучание имени – нежное и ласковое.

Я опекала мою маленькую, как львица, не позволяя приблизиться к ней ни одному мужчине. Тем более от моего паршивого папаши я держала её как можно дальше. Запретила приходить в дом любым людям моего родителя. Может, я была излишне осторожна, и у Кати характер сложился немного замкнутым. Но зато она сочиняла.

Малышка писала музыку, тексты к ней и большие наивные сказки. Её милое увлечение искусством в этом аду мне казалось сюрреалистичной иронией. Внешне она была похоже на меня, словно я в детстве.

Я красива. У меня стройные ножки, плоский живот, округлые бедра, аппетитная попка, тяжёлая высокая грудь и ровная осанка. Моя кожа смуглая и гладкая. Я очень ухоженная дама. И видела, как мужчины съедают меня глазами. И моя девочка походила на меня внешне, но внутренне она была слишком хрупка. Я замечала в ней опасную мягкость характера. С такой душой её подчинят и заставят служить чужим интересам. Но как я могла повлиять на мою дочь, не сломав её?! Мне придётся опекать мою малышку ещё долго, считала я.

Но в ней была всё-таки одна странность. С ней случались «видения» и «вещие» сны. Однажды она заявила мне, что нас спасёт белочка.

Мы были дома одни. За окном между верхушками деревьев – глубокая темнеющая небесная тушь. В комнате – сумрачное бра. Наш «дьявол» совершал где-то свои преступления.

Мы сидели, обнявшись и молча слушали безмятежное воркование вечерних птичек. Кати подняла от моего плеча голову и утешительно сказала:

– Скоро всё закончится, белочка нас спасёт. Сначала нам будет очень плохо, а потом она нас освободит. Я тебе расскажу её историю…

– Почему нас должны спасать? О чём ты, моя девочка? Объясни мне, пожалуйста, милая… – её слова меня слегка напрягли. Ей исполнилось двенадцать – тот самый возраст, когда надругались надо мной. – Папа что-то сделал с тобой? Он тебя обидел?

– Скоро нам будет очень-очень трудно и страшно.

– Когда? О чём ты, малышка? – меня охватило беспокойство.

– Мы захотим с тобой умереть, но нужно всё вытерпеть и не сдаться, белочка покажет нам выход. Мама, с нами случится беда очень скоро, – Кати говорила спокойным, ровным голосом. Но такой обречённый настрой, на какую-то беду, меня ужаснул.

Она констатировала некое скорое будущее как уже нечто совершённое.

Дочь продолжила:

– Сатана вскоре выйдет из лесной тьмы снова и обратит на тебя свой разъедающий взгляд…

Я содрогнулась.

Затем Кати устало зевнула и отказалась продолжать разговор. Расстилая постель моей малышке, я заметила, что мои руки слегка дрожат…

Моя дочь не ошиблась…

У неё фантастическая интуиция. И я убеждена, что человек способен предвидеть своё будущее. Пусть такое происходит редко, но иногда некоторым из нас на мгновение приоткрывается тайная завеса его судьбы.

…Мы с Кати были одни в её комнате. Окна оттуда выходят на глухую стену тёмного леса. Мы занимались французским языком. И с трудом преодолевали согласования времён сложной французской грамматики.

Я отвлеклась от нашего урока: со стороны сумрачной чащобы доносился странный гортанный крик. На человеческий голос похоже не было, по крайней мере, если человек в своём уме. Звучало на довольно высокой ноте, с надрывом. Звук резал уши. Моим сознанием овладело необъяснимое беспокойство, и заныло в висках. Казалось, более мерзкого голоса невозможно изобрести ни природе, ни людям. Но я ошибалась…

Я поднялась и подошла к окну.

Безумный вой внезапно оборвался лаем, скорее похожим на сардонический смех мифического существа. Я уверена, что так смеялся бы сатана. Я почувствовала, что волоски на моих руках зашевелились и на моём лбу выступили капельки холодного пота. И тогда я увидела его…

На оконном стекле начала проступать саркастическая чёрная рожа с извилистыми рогами, растущими прямо изо лба. Всё выглядело словно передо мной проявляли чёрно-белую фотографию. Я не смогла выстоять под пылающим и разъедающим мою психику взглядом. Я закрыла лицо руками и опустила голову.