Девочка из пустыни

На этом их разговор закончился, и Кириллов ушел к себе в контору, а Соат отправился к пастухам просить верблюда и бурдюки для воды. Семен же по просьбе хозяев дома остался у геологов. Эти добродушные люди сразу пришлись ему по душе.

– Я так благодарен вам, что не хватает слов.

– Не стоить благодарить, – сказал Александр Иванович и махнул рукой, когда они остались за столом одни. – Нам без доброты нельзя, иначе в полевых условиях не выживем.

А между тем хозяйка ушла на кухню, сказав: «Сейчас я принесу чая, варенья».

– К сожалению, в Москве с каждым годом доброты становится все меньше, – продолжил Семен. – Люди стали осторожными, потому что растет недоверие друг к другу. Впрочем, это вполне естественно, ведь кругом враги народа, и приходится быть бдительным. Уверен, что это временное явление. Без этого социализм не победит.

– Не знаю, какие у вас там враги, но у нас арестовали трех невинных людей. Один из них наш главный геолог, Самсонов, и еще два зажиточных пастуха из аула. Самсонов не только опытный специалист, но и ученый, и ко всему хороший человек. Тут мы друг о друге все знаем. И представляете, его объявили вредителем, якобы он умышлено срывал сроки геологических исследований. Какая дикая чушь! Все были возмущены. Такие обвинения могут выдвигать люди, которые ничего не смыслят в нашей профессии. На самом же деле арест Самсонова связан с его критическими высказываниями о политике Сталина. И вот по доносу нашего начальника милиции его посадили и дали десять лет лагерей. И самое страшное: Кириллов искренне верит в свою правоту. Мы боимся, как бы он не испортил Соата. Он хороший юноша, стремится к знаниям, но чему он научится у Кириллова?

В комнату вошла Ольга Михайловна с самоваром и установила его посередине стола. Затем строгим голосом обратилась к мужу:

– Ты опять о политике. Смотри, и тебя Кириллов может арестовать. А ты подумал обо мне, о Свете? Ты Кириллова не изменишь.

– Ну ладно, не будем об этом. И в самом деле, у нас гость, а мы о таких вещах. Семен Львович, расскажите нам о Москве, о культурной жизни столицы.

Хозяйка села напротив. Затаив дыхание, они слушали о новинках кино, жизни известных артистов, писателях, о новых книгах, театральной жизни.

Вскоре из вечерней школы вернулась их дочь Света. С гостем она уже была знакома. А когда за окнами начало темнеть, в комнату вошли еще два геолога с женами. Они жаждали увидеть московского гостя и узнать о новостях столичной жизни не из партийных газет, а из уст очевидца. По такому случаю Александр Иванович принес из кладовки два графина вина собственного приготовления. Правда, вино оказалось еще слегка недозрелым, но ради гостя… И прежде чем продолжить разговор о столичной жизни, обсуждали историю о пропажи Леночки. Оба геолога тоже выразили желание отправиться на поиски. Но Александр Иванович был против, потому что никто из них не знал туда дороги.

– Я пошлю Карыгина, он там был, – сказал начальник.

– Он сильный ходок и хорошо ориентируется в местности, – согласился один из геологов, – но имеет большой недостаток: во время маршрута может напиться и подраться с кем угодно. Когда он пьяный, с ним лучше не спорить.

– Перед дорогой я строго поговорю с ним.

Затем гости заговорили о новинках литературы, кино и разошлись за полночь.

Кочевники

На следующее утро, c первыми лучами восходящего солнца, к дому начальника геологической партии стали стекаться люди. В летнюю пору это самое приятные часы: жгучие лучи еще не успели накалить землю.

Первым с верблюдом на поводке пришел Соат. На горбу животного свисала большая вязаная сумка с карманами по бокам. Сам милиционер имел столь необычный вид, что Семен не сразу признал его. Теперь он походил на истинного азиата: старый халат с желтыми полосами и мохнатая шапка туркмена.

– Воды достаточно набрал? – с гостем Александр Иванович подошел к его верблюду, привязанному под окном дома.

Не говоря ни слова, Соат раскрыл сумку и показал два кожаных бурдюка. На другой стороне было еще два. Семен обрадовался: пока все складывается удачно, без задержек. Он даже подшутил над Соатом:

– В таком ватном халате тебе не будет холодно.

И впервые на лице московского гостья Соат заметил легкую улыбку.

– Смейтесь надо мной, но когда будем в пустыне, то вы будете умирать от жары, а я буду смеяться над вами.

– А ведь он прав, – подтвердила Ольга Михайловна, стоявшая у очага с шумовкой, – как ни парадоксально, но в теплой одежде жара переносится легче.

Хозяйка дома перемешивала в казане пшенную кашу. Затем положила ее в большую керамическую тарелку.

– Это только для вас, путешественников, – сказала хозяйка Семену, Соату и повела их в комнату.

Уже за столом, кушая необычную кашу, Семен сказал Соату, что лишь сейчас он догадался, почему в жару азиаты носят теплую одежду и при этом им прохладно. И затем объяснил природу этого явления на основе законов физики. Юноша не все понял, но в его глазах искрился большой интерес к науке.

В комнату вошел Александр Иванович с чайник и сел рядом. Заметив, что гость съел каши совсем мало, геолог стал настаивать:

– Я понимаю, эта каша вам не по нутру, тем не менее она весьма питательная и в дороге даст силы. Так что как-нибудь до конца съешьте.

Со двора кто-то окликнул хозяина дома. И когда Александр Иванович вышел из комнаты, Соат тихо спросил у Розенталя:

– Как вы думаете, если я стану более образованным, то Света полюбит меня?

– Это она тебе так сказала?

– Сам чувствую: она не любит меня, потому что я плохо разбираюсь в науках и ей со мной неинтересно, как с другими геологами. Мы просто хорошие друзья, но мне этого мало.

– Тогда учись, русские люди тебе здесь помогут. Если ты хочешь, чтобы Света полюбила тебя, стань к ней ближе по духу, по культуре. Как это бывает у близких друзей.

– Но придется долго ждать. А без этого духа Света не может влюбиться в меня?

– Мне думается, нет. Культурные люди, подобные Свете, предпочитают близких себе по духу. Скажу более точно: ей нужен человек, который интересуется литературой, музыкой, искусством, а также ценит доброту, честность. И неважно, какой профессии этот человек.

– Но ведь я же люблю Свету без всякой духовности. А разве она не может любить, как я. Я тоже имею приятное лицо.

– Красивая внешность для нее не главное, и вот почему. Красота с годами меркнет, а вот душа человека нет. Душа куда интереснее, чем лицо.

– Что-то не совсем понимаю вас.

– Давай об этом поговорим, когда вернемся. Тогда у меня будет совсем другое состояние.

Этот милый азиат пришелся гостю по душе, и Семен про себя отметил, что этому юноше явно везет: волею судьбы он очутился среди интеллигентных людей, иначе стал бы пастухом. Как важно, чтобы в твоей жизни встретились такие люди: сильные педагоги, умные и добрые люди, которые покажут тебе верный путь. У жителей Кизляра таких возможностей совсем мало, по сравнении с москвичами, а у парижан их значительно больше, чем у москвичей. И в этом смысле Соату очень повезло, что он вырос среди геологов. Его мать рано овдовела и осталась с тремя детьми. Тогда-то она устроилась уборщицей в контору геологов, а они обучили Соата читать книги, сличать минералы, пока не зародилась тяга к знаниям.

Со двора донесся чей-то молодой басистый голос.

– Это Карыгин пришел, – сказал Саот. – Значит, уже можно трогаться в путь. И выпив чая, они вышли во двор.

Карыгин оказался невысоким крепышом с большой лысиной на голове. Ему было около тридцати. Пожимая руку гостю, он выразил сочувствие и уверенно произнес:

– Если ваша дочь там, мы непременно отыщем ее. Вот еще что, Семен, вам надо бы сменить одежду, для такой «прогулки» она не подойдет.

Александр Иванович стоял рядом и ответил:

– Об этом я уже позаботился. Для Семена Львовича подыскали ботинки и полевую куртку. Что еще хочу сказать, если ваша дочь у пастухов, то сильно не переживайте: они не столь жестокие люди и не обидят ее. Не думайте о них совсем плохо.

– Они украли ребенка, разве это не злодейство, и вы говорите о сочувствии к ним?

– Я понимаю ваши чувства, и все же у азиатов своя культура, свое мировосприятие. Украсть девочку, как будущую невестку, для них не такой большой грех. На эту тему мы еще побеседуем, когда вернетесь сюда с дочкой.

Семен крепко пожал ему руку. В это время к дому геолога подошел Кириллов с цветастым мешочком и протянул его Семену со словами: