Закрытые страницы Второй мировой войны. Сборник рассказов

Контуженный истекающий кровью Гельмут не зная как очутился в подвале дома подорванного танком. Интуиция или что- то еще позвало и привело Гельмута в подвал.

А-а-а-а!!! – раздался молодой женский крик.

Это последние что помнил Гельмут и потерял сознание.

– Немец!! – прошептала Сталина молодая восемнадцатилетняя девушка прятавшаяся от града пуль в подвале. Мать Сталины убило осколком в первые дни боев. И девушка перенеся все, что было из продуктов укрылась в подвале.

– Эй! Ты жив? – спросила Сталина и ткнула Гельмута в бок кулаком. Гельмут не ответил и только слегка пошевелился. Под Гельмутом со стремительной силой собиралась лужа крови.

Сталина ахнула, когда поняла, что у немца оторвало руку по локоть. И замерла! Сталина желала всем немцем смерти! Всем, всем, что убили маму, что разрушили ее любимый город, но, что она должна и смотреть как умирал человек, пусть и враг!

– Нет! Так нельзя! Я потом себя всю жизнь не прощу! – сказала Сталина и стала быстра действовать как их однажды учили на оказание первой помощи раненым. Первым делом она сняла Гельмута ремень, что стоило ей не малых усилий и затянула выше раны, чтобы остановить кровь. У Сталины была медицинская аптечка, нитка игла! Обработав йодом рану, Сталина сшила оторванную кожу ни хуже заправского хирурга, наложила компресс и перевязала.

Так намучалась, что ни могла отдышаться и сердита стала смотреть на Гельмута, словно он все проспал, проспал её подвиг как она его спасала. Терпение Сталины лопнуло она взяла нашатыря и поднесла Гельмуту к носу.

Молодой человек зачихал, замотал головой и пришёл в себя.

– Где я? – спросил Гельмут на чистом русском.

– Ни чего себе! – всплеснула руками Сталина. – Так мы ещё и русский знаем! Ты кто такой? Шпион?

– Разведчик! – ответил Гельмут

– Ах ещё и разведчик!!! Но что на разведывал остался на всю жизнь без руки!

В подвале горела свеча и в полумраке отбрасывала причудливые тени на белокурою Сталину. То сердившеюся, то изумляющеюся всю такую живую и необыкновенную.

– Спасибо, что спасли меня! – нежно сказал Гельмут.

Сталина прищурилась внимательно посмотрела на молодого человека и вдруг поняла, что она ему нравится.

– Я тебе вот, что скажу! Ты ни на какие шуры – муры со мной не надейся! Я комсомолка! Я должна доложить куда следует! И тебя расстреляют! Понял?

– Понимаю! – вздохнул Гельмут.

– И нечего вздыхать! А как ты поступил бы на моем месте?

– Проста дал бы умереть!

– Э нет! – тверда сказала Сталина. – Хоть ты и враг, мой долг был тебя спасти, раненого! Понял?

– Понял!

– Есть хочешь?

– Не знаю!

– Что значит, не знаю! Надо поесть, ты потерял много крови!

– Так всё расстреляют!

Сталина насупилась:

– Так, что есть ни надо! Может ещё и не расстреляют! Ты разведчик, расскажешь, что следуют и не расстреляют. Что я тебя зря спасала, чтобы потом убили!

– Ты хорошая!!!

– Да хорошая! А ты плахой, пришёл на русскую землю с оружием. У меня маму убило!

– Прости!

– Ладно есть давай! Сало ты ешь?

– Ем!

– Ну вот тебе сало, чеснок, хлеб! Жуй разведчик!

– Меня Гельмут зовут!

– А меня Сталина! В честь Сталина! Понял, ешь давай! Вот запей!

– Когда ты про меня расскажешь?

– Не знаю ещё не решила! Когда у тебя силы будут.

– Значит Бог на моей стороне, какое то время я смогу тобой любоваться!

Сталина отвернулась, чтобы не показать, что слова Гельмута ей были приятны.

Потянулись дни. А Сталина всё не выдавала врага. В подвале под свет свечи словно в каком то царстве, где не знали ни какой войны двое молодых людей сблизились. Рассказывали друг другу о мирной жизни, о семьях, о том кто кем хотел мечтал стать в жизни. Сталина смеялась, то хмурилась, но с каждым днем все ближе и ближе была расположена к Гельмуту и в один из дней сказала:

– Я не выдам тебя! Ты просто сейчас возьмешь и уйдешь к своим! Ты разведчик справишься! Здесь у меня есть гражданские мужские вещи. Ты переоденешься и до берешься до своих! Я не хочу, чтобы тебя мучали и пытали и чтобы расстреляли, тоже не хочу, лучше погибни в бою!

Гельмут и Сталина долго не могли проститься и перед расставанием долго стояли обнявшись и плакали. Что – то прекрасное и необыкновенное сблизило совсем разных людей, врагов! И имя этому было просто- любовь…

* * *

За родину

Старший лейтенант Матвеев посмотрел на, то что осталось от полка. Сотня! Не больше! Он остался старший по званию. Все другие облаченные смертью в новые одежды из крови сложили головы к Матушке Земле. Еще мальчик сержант Гришка, словно целовал мёртвый родную землю, замерев предсмертной судороге прижав свои алые губы к земле. О чём он подумал в последний миг в свои восемнадцать, когда безжалостно ударило пулей. О матери? А любимой девушке? А была ли вообще у него та девушка? Вообще он умер не узнав трепета и счастья близости, как многие такие же молоденькие ребята, что тысячами умирали за родину.

Всё было бессмысленно! Немцы не пойдут в атаку! Они на высоте, пулеметные гнезда! Их в десять раз больше! Но надо подняться, поднять последних и да умереть. У мереть за Родину!!! Они в полном окружение! Еще полчаса нагрянет авиация противника и смешает их с землёй. Просто бесславно похоронит!

– Сдавайтесь, сопротивление бесполезно! – принес ветер с немецких позиций.

Матвеев поднялся из окопа:

– Мы не сдадимся! Мы сейчас пойдем в атаку! Вы можете нас расстрелять, из пулеметов! Но если Вы ни трусы! Сражайтесь!