Кротовая нора

– Секунду.

Воспользовавшись тем, что ещё есть время, я установил все настройки камеры на максимум, чтобы фото вышло как можно качественнее.

– Я готова, – раздался слегка возбуждённый голос из тишины.

Я нажал пальцем на центр экрана. Появилась рамка автофокуса, и короткая вспышка на мгновение озарила лицо девушки. Как раз смог определить точное местоположение моей спутницы. Немного сместил камеру влево. Короткое нажатие. Вспышка. Электронный звук затвора. Снимок готов! Я повторил процедуру ещё два раза.

– Можно посмотреть? – в голосе Жанны слышалось нетерпение и любопытство. – Я, наверное, ужасно получилась. Ещё бы, столько времени здесь провела.

– Дай, сначала мне посмотреть. Ты-то себя видела много раз. Так что подожди чуть-чуть.

С экрана смартфона на меня смотрела девушка с русыми, как показалось, волосами, которые едва доходили до хрупких плеч. Тоненький носик и небольшая россыпь веснушек придавали лицу немного детский вид. У неё была просто белоснежная кожа. Хотя не исключено, что это всё из-за вспышки. Но глаза… Их не было видно. Жанна зажмурилась. Вот идиот! Ну, ещё бы. Столько просидеть в темноте, и тут тебе таким ярким светом прямо в лицо. Правда, на втором снимке уже получше. Да, она здесь, конечно, больше походила на азиатку, но всё равно, сквозь сомкнутые веки уже проглядывались зрачки небесно-голубого цвета . Третье фото было самым лучшим. Самым чётким. На нём Жанна почти наполовину раскрыла глаза. Она была довольно симпатичной девушкой. Хотя, если честно, мне всегда больше нравились смуглые брюнетки.

– Ну что, налюбовался?! Дай-ка сюда. – Жанна буквально вырвала телефон из моих рук. – Какой кошмар! – в её голосе было слышно горькое разочарование. – Я сама на себя не похожа. Ужас.

Когда она просматривала фотографии, то экран смартфона, озаривший её лицо, дал мне возможность ещё раз внимательно изучить девушку.

– Держи, – она вернула мне телефон. – Я там одну оставила. Остальные удалила.

– Чего? – я не смог скрыть негодование. – Зачем ты это сделала?

– Они плохие были.

– Плохие, – передразнил я, заходя в галерею, чтобы проверить истинность её слов. Да. Осталось одно фото. Благо им оказалось то самое, последнее. Оно же было самым удачным. Ну, хоть что-то.

– Мне, конечно, приятно, – начала Жанна, и я понял, что меня ждёт поучительная лекция, – что ты расходуешь драгоценный заряд своего смартфона, который, возможно нам понадобиться, чтобы выбраться отсюда, на снимки моего милого личика. Спасибо. Но мне кажется, что важнее для нас всеми возможными способами попытаться спастись, а уже потом смотреть фотки и всё остальное. – Она сделала небольшую паузу. – У меня на смарте куча снимков в отличном качестве, где я в хорошей форме. Намного лучше, чем сейчас. Будешь хорошим мальчиком, я тебе покажу. Так что это всё было лишнее. Хотя… хм. У меня заряда почти не осталось.

Последние слова она произнесла с вполне ощутимым налётом грусти. Видимо, тот факт, что аккумулятор её телефона в скором времени прикажет долго жить, сильно тревожил Жанну. Я думаю, в нашу технологическую эпоху зависимость от гаджетов стала обыденностью. Севшая батарея на смартфоне и в обычной жизни вызывала ощущение дискомфорта. Ещё бы. Человек банально рисковал остаться без связи, без возможности принять звонок от близких, вызвать такси, перевести деньги. Да что угодно. Уверен, никто не станет спорить, что в повседневной жизни смартфон помогает во многих вещах. И если брать в расчёт экстренную ситуацию, то цена работоспособности наших телефонов возрастала в несколько раз.

– Можно, теперь я скажу?

– М-м-м … да. Разрешаю.

– Значит так, – мой голос прозвучал очень надменно, даже как-то свысока. Наверное, в такой манере общается профессор Гарварда, приехавший читать лекцию в какое-нибудь из поселений стран третьего мира. – Заряда моего телефона, при разумном использовании, хватит надолго.

– Да? – Жанна усмехнулась. – Это на сколько?

– Ну, сейчас у меня сорок процентов… это значит…

– Часов шесть! – перебила меня собеседница. – Тоже мне…

– Хм, – теперь усмехнулся я, – думаю больше.

– Да ну-у-у. Семь?

– Скорее всего, часов сто пятьдесят, может двести.

– Чего?

– Понимаешь, – мне было радостно оттого, что хоть в чём-то я могу удивить Жанну. – У меня смартфон с аккумулятором большой ёмкости. И если я его переведу в режим энергосбережения, то он способен на длительную автономность. А если я включу авиарежим, то он будет держать заряд ещё дольше. Кстати, рекомендую тебе сделать именно это. Ведь твой смартфон сейчас, скорее всего, постоянно ищет сеть и расходует остаток заряда впустую.

– Ух… – из груди Жанны с шипением вырвался воздух, и я снова увидел её лицо, освещённое экраном смартфона. – Спасибо за урок.

Благодарность выглядела вполне искренне. И мне стало как-то очень хорошо от того, что она меня ценит, наверное. Тот момент когда, мы сидели в обнимку почти полчаса, прошёл, и мне хотелось, чтобы она больше не была со мной надменной. Хотелось её благосклонности. Может, я влюбился? Ага, точняк. Вообще, я часто представлял себя в ситуации, когда под угрозой собственная жизнь или будущее. Но меня всё равно удивляло внутреннее спокойствие. Относительное, конечно. Наверное, дело в том, что я тут не один. Подумав об этом, я снова пожалел Жанну. Представляю, сколько она всего пережила за десять часов в темноте и одиночестве. И не смотря на это, всё равно держалась молодцом.

– Есть теория, где мы?

Вопрос прозвучал немного внезапно. Хотя, конечно, он был ожидаем. Мне самому хотелось его задать. Но кому? Навряд ли кто-то из нас знал ответ на него. Где мы? Наверное, где-то глубоко внутри ни я, ни Жанна, не хотели знать правду. Как сказал культовый режиссёр Хичкок, чем больше места для воображения, тем страшнее. Как бы да. В голове у человека в стрессовых ситуациях порой рисуются такие картины, что позавидует любой сценарист фильмов ужасов. Но! Знаете ли, очень часто, правда, может оказаться самым настоящим приговором, после которого у тебя опустятся руки, и ты смиришься с судьбой. Да, да. Я серьёзно. Вполне возможно, что именно неведение не даёт нам сойти с ума. Оставляет хоть какую-то, но надежду. Конечно, всё может быть с точностью до наоборот. К примеру, окажется, что мы участвуем в каком-то засекреченном эксперименте, проводимым спецслужбами, и нас скоро отпустят. А если нет?! Чем дальше я размышлял на эту тему, тем сильнее у меня начинала болеть голова. Последствия удара продолжали о себе напоминать. Поэтому мой ответ был очень расплывчатым и невнятным.

– Ну, это место очень необычное. В этом точно уверен.

– Мягко сказано, – подхватила Жанна. – Я много думала про это. Теорий у меня куча. И каждая из них не совсем идеально подходит. Ну, типа, багажник машины этого придурка как бы портал сюда? Так? Если я правильно поняла, мы с тобой сели в такси в разных локациях. Где ты подошёл к багажнику?

– Заправка «ТЭКа», которая на Московском шоссе.

– А я по дороге в этот… торговый центр на Минина.

– Порта-а-а-а-ал, – задумчиво протянул я. – Я такое только в фильмах видел. Ну, в фантастических. Думаешь, такое бывает в реале?

– Попроще спроси что-нибудь, – хмыкнула Жанна. – Да, звучит неправдоподобно. Но вся эта ситуация абсурдна. Я просто пытаюсь хоть какое-то объяснение найти. А то скоро с ума сойду. А тебе, по-моему, всё по барабану, да?

Последние слова прозвучали с упрёком.

– Мне не всё равно, – принялся я оправдываться. – Просто многое непонятно. Хотя… ты знаешь…

– Что?

– Есть одна мысль. Слышала про адренохром?

Глава 4

– Адренохром? Нет, если честно.

– Хорошо, – я вновь включил режим профессора на лекции. – Это такая вещь… как бы сформулировать. Короче, вещество, которое в больших количествах попадает в кровь человека при сильном чувстве страха или ужаса. И оно является очень мощным наркотиком. В Интернете много на эту тему видосов. Мол, сильные мира сего похищают детей для получения адренохрома.

– Почему детей?

– По-моему, у них то ли легче добыть эту штуку, то ли она качественней, чем у взрослых. Блин, я думал ты в курсе. Во всех соцсетях люди кучи теорий строят на эту тему. Говорят, что это секта. И что у всех, кто в ней состоит, а там только влиятельные и известные люди, есть золотое кольцо с красным камнем.

– М-м-м, – задумчиво промычала Жанна, – что-то припоминаю. По-моему, в этой секте много актёров голливудских.

– Точно, – обрадовался я. – Актёры, бизнесмены и прочие влиятельные люди. Может, и главы государств. Ну, короче, это занятие не для простых людей.

– И ты думаешь, нас для этого похитили? Пугать, чтобы извлечь эту хрень?

– Ну, я не утверждаю. Просто как вариант. Теория. Адренохром, по их мнению, своего рода эликсир долголетия.

– Но ты же говорил про детей. Ладно, тебя похитили. А меня-то зачем?