Среда

– А что такого? – реакция Алисы Виктору явно не понравилась.

– Ну не знаю… Может, не нужно было так сгоряча увольняться, да еще таким образом… Мало ли что… И когда еще тебе заплатят…

– Ты не понимаешь! – резко оборвал ее на полуслове Виктор. Затем, осекшись, шумно вздохнул и продолжил спокойно: – Неужели ты не понимаешь? Я десять лет горбатился на этот захудалый журнал – и ради чего? Посмотри на меня! Посмотри, как мы живем! Разве я этого хотел? А ты? Я неудачник! Мне уже тридцать два, а все, чего я добился – это кабинет с окном, выходящим на трубу, зарплата, которой хватает лишь на то, чтобы дожить до следующей, и никому не нужная книга, если бы… – он вдруг остановился. Не стоило сейчас говорить ей про ту авантюру, в которую он ввязался, к тому же этого требовали условия договора.

– Если бы что?

– Да не важно, если бы не стечение обстоятельств, я не знаю, звезды сошлись так или что… Короче, все до этого момента – всего лишь череда неудач и нелепостей одного человека по имени Никто – меня, вынужденного тонуть в куче дерьма, которую на меня накидала судьба за мою жизнь. А этот контракт, – он показал бумаги, которые так и лежали на столе со вчерашнего дня, – как спасительная палка, которую мне бросили с причала этого говноозера, и я за нее буду держаться, пока не вылезу! И кстати, мой жест – я имею в виду увольнение – это словно первый глоток воздуха после стольких лет бултыхания в этом дерьме, именуемом моей жизнью! Неужели ты не понимаешь?

Алиса выслушала откровения своего любимого, а затем, отведя глаза, тихо сказала:

– Дерьма, говоришь? Значит, по-твоему, я тоже часть твоего, как ты сказал, говноозера?

Виктор широко раскрыл глаза. Он не сразу понял, что она только что сказала, но мгновением позже вскинул руки и тут же начал оправдываться:

– Ты что! Конечно же нет, любимая! Солнышко! Я говорил метафорами, к тебе это никакого отношения не имеет!

– Понятно…

Он вскочил и в два счета сковал готовую взорваться Алису в свои объятия, целуя ее волосы:

– Я не тебя имел в виду! Я говорил только за себя и за все, что меня окружает, кроме тебя! Ты мой солнечный островок, на который я выбираюсь из этого болота каждый вечер и который всегда с грустью покидаю каждое утро! Ну, когда ты дома. А когда тебя нет рядом, то лишь мысли о тебе меня согревают и дают сил терпеть эти погружения, выражаясь тем же языком. Алис!

Она улыбнулась. Бури удалось избежать в этот раз. Виктор крайне не любил ссорится и избегал таких ситуаций, как мог, засовывая подальше в угол остатки своей мужской гордости.

– Ладно, дайвер ты хренов, иди в душ, а то на острове жесткий фейс-контроль! А остров пока подумает, принимать ли сегодня своего землелюба или оставить дрейфовать на шлюпке под названием диван.

– Хорошо-хорошо! – Виктор усмехнулся и направился в ванную исполнять приказ, бросив из-за плеча: – А ты, случаем, не пробовала тоже написать что-нибудь? У тебя неплохо получается выражаться, между прочим!

Глава 4

Утром Виктор проснулся по привычке рано. Алиса еще спала, прижавшись к стенке рядом с кроватью, поставленной ими в угол для экономии места в крохотной спальне. Аккуратно, чтобы не разбудить свою любимую, Виктор перевалился на край и сунул ноги в тапочки. Внутри них его ждал сюрприз. Спросонья он не сразу ощутил это и, прошмыгнув в полуоткрытую дверь, уже в ванной осознал, что Делик исполнил-таки свою месть ему в обе тапки. Шепотом матерясь, он перескочил в ванную и принялся мыть ноги. Почистив зубы, он надел халат и направился искать жирного пушистого мстителя. Зайдя на кухню, он нашел того в своей кроватке. Толстый кот вылизывал себе несуществующие яйца и не подозревал, что ждало его впереди. Виктор держал обоссанную тапку в руке и уже было замахнулся на кота, как вдруг краем глаза заметил, что включился экран его моноблока, который он подключил еще вчера и поставил вместо телевизора прямо на кухонный стол. Виктор замер с тапкой наизготовку. Компьютер не мог включиться сам. Это было невозможно. После загрузки экран стал черным, и знакомый логотип WFL появился в его центре. Виктор напряженно отбросил тапку и подошел к моноблоку. Вихрь мыслей пронесся в его голове и тут же остановился, когда он осознал, что сегодня наступила среда. Виктор присел на барный стул.

На экране появился балахон. Он смотрел сквозь темноту, глаз и лица не было видно, но Виктор ощущал нутром, что тот смотрит прямо на него.

– Доброе утро, Виктор. Сегодня среда, а это значит, что наступило время исполнения обязательств. Мы исполнили ваше первое желание, вскоре вы ощутите результат. Настал ваш черед. Условия просты. Вы согласились следовать инструкциям, в противном случае вы понесете ответственность в полном объеме. Вам необходимо просто сидеть и смотреть на то, что будет происходить далее, – на фоне слышались непонятные, очень приглушенные звуки, будто что-то вдалеке то заводилось, то глохло. На обветшалой парте в ракурс камеры попадала только часть левой руки балахона. – Помните, мы наблюдаем за вами. Если вы не станете следовать моим инструкциям – понесете ответственность, скажете кому-то о компании и о ее деятельности – понесете ответственность, будете избегать контакта с нами – понесете ответственность. Час настал, механизм запущен.

В этот момент ракурс сменился. Теперь камера висела где-то в углу комнаты, освещая картинку, от вида которой у Виктора проступил пот на лбу и бешено заколотилось сердце. В горле пересохло, а коленки инстинктивно задрожали. Балахон сидел на стуле спиной к камере, а перед ним в трех метрах напротив, привязанный к стулу, с кляпом во рту, сидел тот мужчина, которого Виктор выбрал по фотографии. Он был весь мокрый, под глазами виднелись черные круги, голубая рубашка насквозь была пропитана потом, а на бежевых штанах виднелись следы испражнений. Сейчас Виктор понял: звук был не от мотора – это было заглушенное мычание пленника. Еще больше Виктора напугал черный пистолет, который сжимал балахон левой рукой. Он спокойным, ровным движением направил его на пленника, который в этот момент истошно закричал сквозь кляп. Хлопок – и пуля пробила лоб жертвы. Было отчетливо видно, как она прошла навылет и кусочки мозга с кровью брызнули на стену позади пленника, судя по ее цвету – уже далеко не впервые. Виктор упал со стула. Он быстро поднялся и попытался потянуться к мышке, но дрожь настолько охватила его тело, что он просто физически не мог поймать контроллер. Картинка не пропадала: труп жертвы с откинутой на бок головой так же сидел на стуле, с головы на пол лилась кровь, превращаясь в багровую лужу под ногами бедняги, куски мозга стекали по стенке вниз, ноги трупа еще слегка подергивались, а мокрый след на штанах разрастался и становился темнее. Балахон медленно положил пистолет обратно на парту. Виктор же, весь бледный, дрожащими руками наконец-то взял мышку в руки. Однако в последний момент его остановили слова балахона: «Понесете ответственность». Он специально не сказал, какую именно, до убийства, но теперь это было понятно без слов. Виктор колоссальным усилием остановил свой порыв, навязанный страхом. Из комнаты послышался приглушенный голос Алисы. Камера снова вернулась к крупному плану убийцы.

– Вы сейчас упали со стула и разбудили свою девушку. Чудное создание, хорошая пара для вас. Времени у нас не так уж много, поэтому объясню вам суть. Обязательства обеих сторон выполнены, можете жить дальше. Мы с вами свяжемся для обсуждения деталей вашего второго желания, будьте в этом уверены. Теперь вы знаете, как работает механизм. От вас требуется только выполнение ваших обязательств. И помните: отныне вы несете персональную ответственность за соблюдение условий нашего договора. Удачи, Виктор!

Программа быстро исчезла с моноблока, который тут же выключился. Виктор замер, как вкопанный, из комнаты послышалось копошение – Алиса вот-вот придет на кухню. Он вытер капельки пота со лба, попытался унять дрожь, но это было далеко не просто. Виктор вприпрыжку подлетел к шкафчику над раковиной, достал оттуда полупустую бутылку коньяка и, наполнив наполовину кружку в форме далматинца – любимую кружку Алисы, тут же опустошил. Тепло растеклось от пищевода к желудку, а потом по всему телу, унимая мандраж от груди до кончиков пальцев. Щеки Виктора залились румянцем, да и сам он стал принимать после бледно-зеленого более-менее нормальный человеческий окрас. Он поставил кружку в мойку как раз тогда, когда его заспанная девушка появилась в дверях кухни. Она слегка приоткрыла рот, увидев, как Виктор в трусах стоит с бутылкой в руке – чтобы поставить коньяк обратно, у него не хватило буквально пары секунд.

– Ты охренел? – спокойно спросила она. – Решил с утра пораньше бухнуть? Я тебя быстро отправлю обратно на работу, если так пойдет дальше.

Виктор попытался ответить что-то, но слова никак не хотели срываться у него с языка. В голове творился полный хаос, шок физический уже прошел, но на то, чтобы унять ступор ментальный, ему потребуется чуть больше времени и, возможно, алкоголя. Он только судорожно покивал и, достав коньячный бокал, налил себе еще половину. Под испепеляющим взглядом Алисы он опустошил тару и, шумно выдохнув, уже собрался ответить любимой, но тошнота внезапно подступила к горлу. Секундой позже он избавился от всего, что выпил, и от остатков ужина в ту же мойку, куда положил кружку любимой.

– Блядь! – крикнула она. – Витя, пошел ты в жопу!

С этими словами она удалилась в ванную. Виктор стоял в полной растерянности, утирая остатки рвоты с губ. В конце концов он понял, что сейчас с Алисой лучше ничего не решать – да и ему самому было совсем не до этого. Девушка отвлекла его на миг от текущих событий, но мысли снова охватили его голову, как только та хлопнула дверью в ванную. Виктор достал сеточку из слива и помыл мойку и посуду, а затем, умывшись, снова достал бутылку и бокал. Грузно опустившись на стул, он налил себе выпивку, в этот раз поменьше, и, закрыв пробку, шумно выдохнул. Картинка убийства снова и снова всплывала в его голове, стремительно набирая частоту появлений и с каждым разом прибавляя деталей. Связанный человек с кляпом во рту, его грязная одежда, терзания и дрожь, пистолет в бледной руке балахона, выстрел, брызги крови и ошметков на темно-бурое засохшее пятно на стене, дырка в откинутой голове и моча на штанах… Виктор прокручивал это в голове снова и снова, запивая каждый раз аккуратными глотками коньяка. Что теперь делать? Звонить в полицию? А что он им скажет? Ни следов, ни даже имени того, кого только что лишили жизни… За ним самим следили и недвусмысленно дали понять, что будет с ним, если кто-то узнает… Круговорот из терзаний совести, страха и здравого смысла затягивал Виктора все глубже в пучину из дилемм и сомнений, пока сам он с таким же темпом избавлялся от коньяка в своем бокале. К тому моменту, как Алиса вышла из ванной, он уже допил бутылку и слегка успокоился. Он сидел неподвижно и смотрел куда-то сквозь стену перед собой, когда Алиса злобно спросила:

– Ты мне скажешь что-нибудь?

Виктора эти слова выдернули из размышлений, и он растерянным взглядом посмотрел на свою половинку.

– А?

– Я говорю, ты объяснишь мне, что это было?

– А… Это… Дорогая, мне приснился очень страшный сон, очень страшный… Я даже не знаю, как тебе это объяснить, сам в шоке…

– Настолько страшный, что взрослый, сложившийся мужик хлещет конину с утра?

– Да. Там была ты и… – Виктор только что нашел гениальную отмазку, – доктора?… Ты рожала, а потом… – он начал было изображать испуг, но вдруг слезы покатились по его щекам. Страх за то, что он натворил, чего стоило его желание, и стыд за то, как он себя вел до сегодняшнего утра, надавили с новой силой.

– Витюш! Ты чего! – Алиса испугалась. Она подошла к Виктору и обняла его, целуя в щетинистые щеки. – Ты чего? Дорогой! Это же всего лишь сон!

– Я не знаю! – Виктор не смог больше себя сдерживать, он уперся лицом в грудь любимой и зарыдал, на несколько секунд дав выход охватившим его эмоциям. – Я просто сильно испугался!

– Ну все, любимый! Все хорошо! Я здесь, это был всего лишь кошмар.

Виктор шумно вздохнул, втянул накопившиеся сопли и заставил себя успокоиться. Кивая и вытирая глаза, он тихо бормотал: «Да, да, это сон… Всего лишь сон…»

Дождавшись, пока Виктор окончательно успокоится, Алиса встала и пошла к плите.

– Завтракать будешь?

– Только чай… Кусок в горло не лезет.

– Надо поесть!

– Хорошо-хорошо. Ты права.

Виктор встал и направился в ванную. Он закрылся и включил воду. Умывшись, он посмотрел на себя в зеркало. Глаза его передавали всю гамму чувств, кипевших в нем, дуэль взглядов со своим отражением продолжалась с минуту. Решив, что лучшее на данный момент – это не подавать виду, стараться не думать об этом, хотя бы пока Алиса рядом, он вытер лицо и вышел на кухню, где на сковороде уже шипела яичница.

Алиса тоже решила забыть утренний инцидент и весь день вела себя как ни в чем не бывало. Они пошли в магазин за продуктами, где Виктор как можно скрытнее пытался найти кого-нибудь, кто мог бы за ним следить. К его собственному сожалению – и он это понимал – под впечатлением утренней презентации он в каждом втором встречном находил что-то подозрительное. Иногда даже его посещала мысль, что за ним следят абсолютно все и все эти люди будто бы знают, что он сделал. На смену подозрительности к окружающим пришел страх, что его вот-вот схватят как соучастника. Он так крепко вцепился в тележку, пока Алиса выбирала продукты, что не отходил от нее, даже когда она сомневалась в выборе того или иного товара и спрашивала его совета, на что он соглашался сначала на первый вариант, а потом и на второй. Эту рассеянность заметила и Алиса, но виду подавать не стала, списав все на утренний кошмар. Ее очень тронула забота Виктора о ней, и было даже немного приятно, что он так сильно переживал из-за какого-то бредового кошмара с ней в главной роли.

Набрав четыре полных пакета продуктов и прочей бытовой утвари, они посеменили к остановке автобуса, регулярно курсировавшего от торгового центра до железнодорожной станции, откуда им предстояло небольшое путешествие до их городка. На полпути до остановки Виктор вдруг бросил пакеты, отодвинув в сторону раздумья и переживания, терзавшие его весь день. В один миг эмоции, долго ожидавшие где-то в глубинах его разума, дали о себе знать.

– Что такое? – спросила Алиса.

– Мы поедем на такси, – холодно сказал он, достав телефон и заказав в приложении машину.

– Ты знаешь, сколько это будет стоить? – Алиса тоже поставила пакеты и развела руками. – Может, я что-то путаю, но на сегодняшний день у нас остался один кормилец! Ты ведь уволился! А твой контракт…

– Я вызвал машину, будет через три минуты. Деньги у меня есть, так что не переживай.

– Да что с тобой происходит?