Мясник из Грин Лейк
Мы упаковали Дипло и еще одно тело, для отвода глаз. Это была моя идея, я велел ехать через городской морг, чтобы не вызывать подозрений. Как Пенни засветила машину у дома Павилиона, так и Мерфи должен был быть в нужном месте, в нужное время. Об остальном он позаботиться сам. Он же доктор. И он прав. Мы все причастны к этому. Больше всех конечно Синистер, но и мы хороши.
Все обсуждали Дипло. Выдвигали теории где же он может быть. Уже появились те, кто болтал, Томас Дипло был нечист на руку, вот и сбежал. Но основная масса придерживалась доброй версии, о том, что он загулял с бабами.
Я же отмахивался, мол меня не интересуют глупые сплетни и пустые домыслы. Агент Дипло попал в беду. Никто не удивлялся моему мнению, я всегда слыл пессимистом и унылым куском дерьма.
День пролетел как одна секунда. Я даже не запомнил, что именно сломали на месте преступления. Говорил Пол. Я же отрабатывал всевозможные сценарии ответов, на вопросы о Дипло. «Эй, ты слышал про агента Дипло, говорят он исчез?» «Кто? А тот ковбой из особо тяжких, да слышал на планерке утром.» «Томас Дипло? Да. Жаль паренька. У него вроде напарник погиб недавно?» «Займитесь делом, как я, найдется ваш Дипло.» Ответ: «Дипло? Да конечно, сегодня с доком упаковали его в пакет и выбросили неподалеку от бухты Эллиотт, а еще его убил Филипп Синистер» просился наружу. Но я подавлял его.
К нашему возвращению в бюро была очередь как за новым айфоном. Я узнал среди них некоторых ребят, проходивших по делам Дипло. Среди них был и профессор Синистер со своим адвокатом. Их пропустили без очереди, как вип клиентов. Я отстал от Пола и свернул в комнате для допросов. Директор Рейзен вел допросы сам. За стеклом никого не стояло, и я мог спокойно стоять за ним. Чувствуют ли они, что на них смотрят? Эти наверняка чувствуют. Синистер как всегда показывал полное безразличие к происходящему, а Юнингсон отметал вопросы, словно его язык помело. Никогда не думал, что на науке можно заработать на такого адвоката.
Рейзен спросил где он был с восьми до десяти. Юнингсон ответил про благотворительный вечер в университете. Рейзен сказал, что у него есть записи с камер, как Синистер покидал стоянку университета. Юнингсон попросил выдвинуть конкретные обвинения. Без них он отказывался отвечать на вопросы. Рейзен начал унижаться. Просить помощи, ведь пропал целый агент. Выглядело жалко и унизительно. Это бессмысленное государственное шоу для частного адвоката, прервал звонок. Рейзен схватился за телефон и вылетел из допросной. Поисковая группа нашла тело Дипло. Другая новость не заставила бы Рейзена так быстро сдаться.
Синистер и Юнингсон решили, что они свободны. Юнингсон шустро зашагал к выходу. Профессор выходил не спеша. Он смотрел прямо на меня. Он не мог меня видеть. Не мог знать, что за стеклом, но он смотрел прямо в глаза. Он не последовал по коридору, ведущему прочь из бюро. Он завернул и встретил меня прямо в дверях.
– Агент Маккинли. Здравствуйте. Приношу свои соболезнования, по поводу вашего агента. – Синистер протянул мне руку. Как тогда у психиатрической клиники. В этот раз мне не за что его благодарить, и я демонстративно сунул руки в карманы, не обращая внимание на боль в кисте.
– Я все знаю. – сказал я.
– Вы все знаете? – Синистер улыбнулся. – Даже я со всеми своими учеными степенями не могу такого заявить. Удачного дня, агент.
Смена подошла к концу. Дипло, Синистер, О`Райли, директор Кордон и директор Рейзен остались за дверями. Я откинулся на спинку сидения и закрыл глаза.
– Тебе повезло быть здесь. – сказал Пол.
Он обычно не говорил ничего сложного. Спрашивал, что я буду готовить на ужин, или рассказывал о сыне.
– Повезло?
– За полгода погибли четыре агента из особо тяжких. Я рад, что ты больше не стремишься туда. Ты стал прежним. Все эти ужасы плохо на тебя влияли.
Что он несет? Я стал прежним? Я потерял память, у меня галлюцинации, расщепление личности и депрессия. Я в полной заднице и зарываю себя все глубже и глубже. Я зарываю себя в беспросветную могилу лжи и манипуляций. Я убил человека. Я отрезал голову трупу. Я украл телефон мертвого напарника. Я скрываю преступника. И это прежний я?
– Ты правда так считаешь?
– Да. Осталось избавиться от невроза и старый добрый Мак, снова будет с нами.
Старый добрый Мак – это лицемерный угрюмый мудак? Я таким был всегда?
– Ты молодец. Ты больше не гоняешься за призраками. Лисовски, Мясника, Датсона и прочих давно пора оставить в прошлом.
Как их оставить в прошлом? У меня же память не как у золотой рыбки. Мне надоело выслушивать от Пола такую похвалу. Пусть еще назовет меня хорошим мальчиком и кинет косточку.
Я завалился на диван не разуваясь. Плохие дела выматывают. Я бы хотел лежать так вечно. Лицом вниз что бы не видеть происходящего вокруг меня дерьма. Агент Маккинли пытался пробиться. Он стыдил меня за ложь. За то, что покрываю О`Райли, который покрывает Синистера.
– Ты никогда не был таким хладнокровным.
– Кто бы говорил. Ты же у нас прошел воображаемый Афганистан. Или там не людей убивал, а цветочки на лугу рвал?
– Это была война!
– У меня тоже война.
– Ой да хватит оправдываться перед ним. – появился Мак. Я их не видел, так как уткнулся лицом в диван, но слышал. Я слышал даже их шаги. И поверни я голову, я знаю где они будут стоять.
– Мы должны признаться во всем. Расскажи Рейзену. Какое бы наказание не последовало, оно не тяжелее той ноши, что ты взвалил на свою совесть. Ты не сможешь притворяться вечно.
– Они достаточно нас наказали. Лишили памяти! Но мы вернулись! Мы вернулись Ирвин! Ты почувствовал это? Я да. Там в морге. Уверенность на грани мистики. Когда я звонил на телефон Дипло, я не проверял одну версию. Я знал, что он зазвонит. Как я оказался в морге? Простая случайность? Нет! Интуиция вела меня туда. На подсознательном уровне я знал куда идти и что делать.
Мои галлюцинации набирали силы. Особенно Мак. Я даже чувствовал его дыхание на затылке.
– Дипло умер. Он не вещь, не причина и не мотивация. Он живой человек. Которого убили просто так.
– Дипло? Он использовал нас.
– А я использовал его. Это взаимовыгодная связь.
– Только я позволил ему перевес. И у меня была цель, а у него банальная лень. У меня был благие намерения. И Дипло сослужил мне хорошую службу. Даже будучи мертвым, он открыл мне новые секреты и новые возможности. Я нашел его телефон. Теперь я найду дело мясника.
– Зачем? Ты ведь и так знаешь кто он.
– Это не для меня. Это для Скотт. Ты ведь винишь себя в ее смерти. Сможешь оправдать ее доброе имя.
Нас прервал щелчок ключа в замке. Это пришла Пенни. Агент Маккинли старался прятаться при ней. Мак, наоборот, из кожи вон лез, что бы его заметили.
– Я дома. Ирвин! Привет.
– Я соучастник убийства. – я перевернулся с живота на спину, чтобы видеть Пенни. Она смотрела на меня и улыбалась. Но видела она Мака. Плохого Мака. Мака девианта. Во мне вспыхнула ревность. На меня она так не смотрит. Мне она так не улыбается. Ну конечно. Я ведь только жалуюсь и ною. Прошу о помощи, но никогда не спрашиваю, нужна ли она Пенни.
– Оно того стоит? – спросила Пенни.
Я не сразу понял вопрос. Она ведь сама велела мне искать телефон.
– Я был вынужден. О цене речь не шла.
– Ирвин! Ты… – Пенни, наверное, хотела назвать меня дураком. Она опустилась на колени рядом с диваном.
– Ты владел информацией. Ты владел властью агента ФБР. Это ты должен был ставить условия. А не доктор додик.
– Если бы они нашли его в бюро, то снова бы состряпали ложные обвинения, против штатного агента, чтобы прикрыть свои задницы и раскрыть смерть Дипло. Выхода не было. Пусть уж лучше убийцу не найдут, чем подставят невиновного.
– Выбрал меньшее из зол. – Пенни сбросила пальто на пол и легла рядом со мной. От нее пахло краской и строительной пылью. Я стал принюхиваться.
– У вас в школе ремонт? Или в музее?
– В музее. Реставрируют верхние этажи.
– Ты не скучаешь по ресторану? Ты могла сделать там карьеру.
– Я ее и сделала. Я не жалею, что ушла оттуда. Когда ты попал в больницу я сразу написала заявление. Мне нужно быть с тобой. А потом, я просто поняла, что стоит попробовать себя в другом. Не надо зацикливаться. Не надо привязывать себя к чему-то. Это вредно для здоровья. Слышал, что психологи рекомендуют каждые пять лет менять место работы.
– Мне стоит уйти из бюро? Нет. Психологи ошибаются. Легче всего, послать всех и начать сначала. А вот закончить начатое.
– Ты имеешь ввиду мясника?
– Нет. Я имею ввиду бюро. Их грязные дела. Их мне не искоренить, но заставить просраться некоторых отдельных личностей я смогу. Я решил это еще в прошлом году. И это на первом месте. А мясник… Он похоже, тоже следует советам психологов. Решил сменить сферу деятельности. Я хочу найти его дело. – на языке вертелось слово «должен», но Пенни бы сказала, что я никому ничего не должен. – И когда я его найду, стану шилом в их заднице.
– Ключевое слово в заднице. Где ты собираешься его искать? Думаешь мясник не избавился от него?
– Что-то мне подсказывает, что нет. Он умен, но возможность сохранить дело, чтобы потом поиграть с бюро, сильнее этого. Так же, как и с Синистером. Он мог убить Дипло на улице, дома, где угодно. Но он предпочел убить и спрятать тело прямо в бюро. Оставить как насмешку над нами. Сначала вешают напротив бюро, и вот уже сразу в морг приносят. Это было рискованно, но он все равно это сделал. Неужели он был на сто процентов уверен, в том, что Мерфи не сдаст его?
– У него были пути отхода. А когда ты застрелил Павилиона, думал, что я вызову полицию?
Я надеялся на это. Что Пенни вызовет полицию и прекратит мои мучения. Все Маккинли будут в тюрьме. Не будет больше надобности притворяться, стараться, искать, решать. Ешь, спи, выходи на прогулки, стой лицом к стене во время осмотра камеры. И не о чем не думай.
– Где ты собираешься искать дело?
– Сначала я пойду в квартиру к Скотт. Может вспомню что-то. Что-то важное. Найду подсказку.
– А потом что? Ну, когда найдешь его.
– Пойду в отдел внутренних расследований и буду требовать пересмотреть дело Джоанн Скотт. Я обещал навести в бюро шороху еще в прошлом году. И пока что мне это удается. Я не дал им использовать тело Дипло в своих махинациях. Не оставил Маллоуну шанса оправдаться. Заставил свое начальство поерзать на теплом стуле у кормушки. Думаю, меня в тот день не одного били. Я стану их дамокловым мечом. И пусть попробуют убить меня или упечь в психушку как Шейна.
– В психушках разрешены супружеские свидания как в тюрьме? – спросила Пенни.
– Со мной все будет в порядке. – сказал я. Я был в этом уверен. Уверенность предавала Пенни и еще Мак. Агент Маккинли был хоть на стороне добра, весь жесткий и честный, но он не умел мотивировать. У него даже не было такого слова в запасе. У него только долг, устав и что-то там еще. А вот Мак умел подстегнуть.
Я планировал провести вечер спокойно. Уснуть под телевизор, или заняться сексом. С этой ревностью к Маку, я почти перестал даже касаться Пенни, потому, что в этот момент он тоже ее касается. Я уже один раз дал ему волю, больше не получит. Ему не утвердиться здесь.
Все мои планы разрушил один звонок. Я думал это Пол, и снова нужно куда-то ехать. Месяц назад я радовался таким ночным звонкам. Но это был не Пол. Номер незнакомый.
– Маккинли. – ответил я.
– Агент Маккинли. Это Икай Харрис. Я вас не разбудил?
Икки. Рок звезда интернета и квартирников. Я о нем уже забыл. А он ведь так и не отправил мне список.
– Нет. Что такое?
– Моя подруга. Сабина. Она… Ее нашли сегодня мертвой.
Сабина? Та девица с розовыми волосами. Когда я допрашивал ее, она создала не особо приятное впечатление. Но кому и зачем убивать ее?
– Полиции – это известно?
– Да. Я сегодня ходил на опознание. Агент Маккинли, я могу вас попросить? Я хочу, чтобы вы занимались ее убийцей.
Я? Вся моя решительность упала ниже ноля. Я всего лишь занимаюсь профилактикой преступлений. Я не настоящий агент. Игрушечный. Как сказать это Харрису. Я ведь был таким грозным, когда допрашивал его. А теперь я скажу, что не могу? Я не уроню себя так.
– А полиция не справляется?
– Я не знаю. Они ничего не говорят.
– Ладно. У твоей подруги есть родители. Они должны написать заявление. Что бы дело передали в федеральное бюро. Без этого никак. У тебя есть почта? Я скину тебе, они должны будут только подписать.
– Сейчас отправлю адрес. Спасибо вам, агент Маккинли.
Меня еще не за что благодарить. Я еще ничего не сделал. И вряд ли сделаю.
– Твоя одногруппница – Сабина. Она мертва.
– Что? – переспросила Пенни. – Саби? О господи. Когда? Я видела ее сегодня на занятиях. Какой ужас. – Пенни схватилась за телефон. Видимо обзванивать общих знакомых. Я сбросил Харрису заполненную форму заявления, как и обещал.
Я снова не спал. Крутил в пальцах таблетку фенобарбитала. Простой фенозипам давно не помогал. Рецепт мне достал Мерфи. Мы ведь теперь друзья, как я и хотел. Кому понадобилась убивать Сабину? Может это обыкновенное нападение, ради телефона и кошелька? Нет. Со мной такого не бывает. Самые простые и очевидные убийства обходят меня стороной. Еще в первые годы стажировки всем доставались простые бытовухи, а мне какая-то херня, с которой я возился сутками. Этот раз не исключения. Сабина не стала жертвой простого уличного бандита.
Я вышел на улицу и не увидел машины Пола. Я что опять проспал? Нет. Я вышел на тридцать минут раньше. Пол обрадуется, что в этот раз придется ждать мне.
Из двора выезжали машины, закутанные в шарфы люди громко хлопали подъездными дверями и быстрым шагом шли по своим делам.
Некоторые желали мне доброго утра с вежливой улыбкой. Знай они меня по лучше, не здоровались бы. Я для них просто сосед, который работает в бюро. Они думают я охраняю их покой от преступников. Хорошо иметь такого соседа. Спасть, наверное, спокойнее. А я по ночам трупы вывожу.
Сын Пола уже почти не падает при ходьбе и вытаскивает защитные заглушки из розеток. В свои годы он сообразительнее своего отца, который вечно путает дверные звонки.
– Мы использовали методику, говорить раньше, чем ходить. Но он все равно плохо разговаривает. Педиатр говорит, что задержки речи нет.
– Может он просто не хочет с вами разговаривать? – спросил я.
Как только мы приняли смену, где-то на девятой сломал крышку солярия. Теперь на не придется торчать на планёрке и смотреть на Кордона. Вчера был матч по хоккею, с Канадой. Наши проиграли, а виноваты как всегда будут кто? Правильно Шотландцы. Канадцев ведь в нашем отделе нет.
– Агент Маккинли, вас вызывает директор Кордон. – его секретарша догнала меня, когда я садился в машину.
Мне пришлось вернуться. Я надеялся, что это из-за хоккея, но в кабинете был директор Рейзен.
– Доброе утро, Директор Кордон, Директор Рейзен.
Они были увлечены спором и не обращали на меня внимания. Они меня для декорации вызвали что ли.
– А я еще раз говорю. – стучал Кордон по подлокотникам своего кресла. – У нас тут не магазин. И не больница! С хера ли мы должны идти на поводу? Они кто такие? Где они вообще такую форму заявления взяли? Кем они работают?
– Мистер Ранкс и миссис Ранкс риелторы. У них свой бизнес.
– Они кому-то пентхаус без термитов пообещали за это?
– Я тоже не в восторге, опять кучу бумаг надо будет оформить. Но отказать мы не можем.
– Клиент всегда прав. Не думал, что нас это коснется.
– Мы же обслуживающий персонал. – напомнил о своем присутствии я.
– Агент Маккинли Проходите. Вы знакомы с Рубеном Ранксом или Стефани Ранкс?
– Никак нет сэр.
– У них убили дочь, и они требуют, чтобы этим делом занималось бюро. Непосредственно вы.
– Они не требуют. Они просто попросили. – поправил Рейзен. – Об агенте Маккинли они могли узнать из новостей. Он стал знаменитостью, после захвата офиса Майкрософт, к тому же вы и сами. Недавно вручили ему похвальный лист за командировку в Твин Фоллс.
– Мистер и миссис Ранкс хотят, чтобы я расследовал убийство их дочери? – переспросил я. Я уже догадался о ком идет речь, но мне нужно было изобразить удивление и даже недоумение. – А почему их не устраивает полиция?
– Полиция только рада, сбагрить всю работу бюро. – ворчал Кордон. – Подпишите документы, передаю вас в руки вашему старому начальнику. Надеюсь, в этот раз, вы вернете мне его в здравом теле и доброй памяти.
Я черкнул закорючку и меня передали. Как вещь, или скорее, как раба, которого хозяин обменивает на бочку рома или тушу барашка к пиру. Не хватало только клейма не холку поставить.
– Я ничего не понимаю. Введете меня в курс дела, директор? – я плелся за Рейзеном. Мои коллеги снова искоса пялились на меня.
– Сабина Ранкс. Двадцать один год. Убита вчера днем. Тело нашли вечером, дети, решившие поиграть по старой стройке. Ничего не взято, насколько мне известно. Дело еще не отправили, зато сама Сабина уже тут. Доктор О`Райли занимается ей, заключение полицейских экспертов у него. Идите в морг, я сообщу вам, когда все документы пришлют мне.
Я нажал кнопку минус один на панели в лифте. Ну и удружил мне Икки. Наплел родителями бедной девочки, что я супергерой. А что если я не смогу раскрыть дело?
Доктор О`Райли писал стоя. Он клал лист на дверцу шкафа, фиксируя магнитом и писал. Так же и перепечатывал в электронном виде. Ставил клавиатуру повыше. Шейн так никогда не делал.
– Привет Мерфи? Тебе так удобно?
– Да. Я еще в школе заметил, что когда пишешь стоя, находишься в напряжении и стараешься передать только конкретную суть, а когда сидя, то начинаешь вдумываться, добавлять излишних фактов и ненужных сносок. Теряешь нить.
– Никогда о таком не слышал. Почему же твою методику не введут в школу?
– Ответы у доски уже есть. Возможно и классы без парт появиться. Это многие практикуют. Русский писатель – Павел Бажов работал над своими произведениями стоя.
– Поздравляю его. Тело Сабины Ранкс у тебя?
– Да. – Мерфи оставил ручку и дернул дверцу холодильного шкафа. – Сабина Ранкс. Двадцать один год. Белая женщина. Смерть наступила с четырех до пол пятого дня, от потери крови. Девушке повредили сонную артерию, после недолгой борьбы.
Док откинул простынь, и я увидел Сабину. При нашей второй и последней встречи, она слишком много болтала. Розовые волосы, угревая сыпь на щеках, татуировка в виде цветка на груди и неестественно вытянутые руки и ноги.
– Все переломы получены после смерти. Видимо их эксперты пытались ее разогнуть, потому что не влезала в холодильную камеру. Стерли столько следов.
Я не перебивал Мерфи. Писал он может и кратко, зато говорил много.
– Ее нашли на заброшенной стройке, неподалеку от Шорлайн. – Мерфи достал фотографии. На них Сабина сидела, согнув спину. Перед ней открывался вид на город. На крыши небоскрёбов, парки, мосты.
– Что это? – не выдержал я.
– Убийца не только, перерезал ей горло. Он предал Сабине такое положение и подождал пока трупное окоченение и холод сделают свое дело.
– Он все это время был с ней?
– В течении полу часа, он держал ее в этом положении.
– О господи. Что за больной ублюдок?
– Он постарался. Посмотри на детали. Карандаш в пальцах. Наклон головы.
– Она училась в школе современного искусства. Она художница.
– Да. Я знаю. При ней была найдена зачетная книжка, лекции, бумажник, телефон и рисунки. Мисс Ранкс работала над пейзажем города. Поэтому она была на той стройке. Оттуда отличный вид на Сиэтл. Вот наброски. Что нашли в ее сумке. Она сидела с восточной стороны, раз Колумбия центр слева. Но ей рисунок не понравился. Она смяла его и начала снова. Она работала мягким карандашом, типа B. Его следы есть на ее пальцах. Но эксперты привели мне с места преступления два вида стружки. С ней был кто-то еще. Рисовавший твердым карандашом Типа H. Он точил его канцелярским ножом, тем же самым, что было воткнуто в шею Сабины Ранкс. Убийца был с ней.
– Он тоже художник. Из школы современного искусства. – сказал я. – Черт. Николас Трент там учился. Все художники не нормальные?
– Следов на стройке много. Там часто собираются подростки и дети лазают по старым конструкциям, и бездомные собирают там бутылки. Но убийца точно пришел с ней. Следов сексуального насилия нет. Сабина сопротивлялась, о чем свидетельствуют ссадины руках и синяки, Но под ногтями нет ничего, кроме грифеля карандаша, песка и строительной пыли.
– Меня больше интересует то, что придал ей позу. Постарался что бы она сидела именно в таком виде. Изначально она ведь сидела в другом месте. Но он ее перенес. Отсюда вид на город лучше. Но она смотрит на свой набросок. Не вперед. Почему она не смотрит на город? – я видимо повысил голос, потому что Мерфи слегка отшатнулся.
– Она уже все увидела и теперь переносит на бумагу. – осторожно предположил Мерфи. – Почему родители девушки просили для расследования именно тебя? Ты с ней знаком?
– Знаком с ее другом. Он позвонил мне вчера ночью и рассказал о Сабине. Он сосед покойного агента Вардена.
– Ты думаешь здесь есть связь?
– Нет. Скорее всего Сабину убил тот, кто вместе с ней учился.
– И с Николасом Трентом.
Черт, а дока получается связать такие события без всякой мозаики.
– Что нового по Дипло?
– Сейчас трясут его любовниц. – Мерфи закончил разговор. Он закрыл шкаф и вернулся к документам. Звонка от Рейзена не было, но пора начинать. Ехать в школу современного искусства. Я решил облегчить себе задачу и позвонил Пенни.
– Привет. Что-то случилось?
Почему должно что-то случиться? Я что, звоню ей только когда что-то случается? Ну так-то да.
– Убийца твоей знакомой Сабины учиться у вас. Не набросаешь список, кто на такое способен, пока я буду мотаться по пробкам?
– В алфавитном порядке?
Я добрался до школы только к обеду. Вести дело одному не сподручно. У меня должен быть напарник с машиной.
Я поднимался по лестнице без всякой надежды на то, что застану во время перерыва всех одногруппников Сабины и ничего, кроме студенческих сплетней не услышу. Но я ошибся. Меня встретили на входе и проводили в один из лекционных залов. Для меня был приготовлен стол и стул. Меня ждали даже преподаватели.
– Пожалуйста. Проходите по одному. – Пенни провела через аудиторию первого студента и усадила, напротив.
Я почувствовал себя не агентом ФБР, а звездой, к которой выстроилась очередь за автографами.
– Специальный агент Маккинли задаст вам несколько вопросов.
Я с благодарностью взглянул на Пенни. Ни я, ни Ротман, Ни Скотт, ни Лисовски не могли так организовать опрос свидетелей.
– Джон Ламб. – представился юноша. – Я готов отвечать.
– Что ж, мистер Ламб. Как давно вы знакомы с Сабиной Ранкс?
– Полгода. С Сентября.
– У нее были недоброжелатели?
Этот вопрос стал основным. Задавать другой было бессмысленно. Все студенты как один отвечали, что Сабина была конфликтной, грубой сплетницей. Одна девушка даже разрыдалась во время допроса. Сабина пустила о ней дурной слушок, за которым последовал ее разрыв с любимым парнем и прочее, прочее, прочее. Сабина совала свой нос в чужие дела. Разрушала чужие отношения. Сталкивала людей лбами. Выдавала чужие секреты. Даже преподавателям от нее доставалось. Кто с кем встречался, расстался, спал, был в ссоре, занял денег и не отдал. За всем этим надо было идти к Сабине. Но я не верил, что из-за этих глупостей можно было ее убить. Не просто убить. А создать инсталляцию из ее тела. Это новое слово я узнал от Пенни. Максимум, что могли сделать ее многочисленные недоброжелатели, это отписаться в социальных сетях от ее аккаунта.
Я начал уставать от бесконечного пустого трепа.
– Не стойте в дверях вы свободны! – командовала Пенни.
Аудитория опустела. Остался один человек, которого я еще не опросил. Пенни уселась, напротив. Ее все это не капли не утомило.
– Тебя за это не побьют в туалете?
– Мы не в средней школе. И я не страдаю зависимостью от чужого мнения. Что узнал?
– Что Сабина Ранкс насолила не малому количеству людей. Почему ты не спросишь, что я здесь делаю?
– Тебя снова перевели. В отделе особо тяжких ведь снова мышь повесилась, в отношении кадровых агентов.
– Икай Харрис, друг Сабины, он попросил меня заняться делом. Я рассказал, как это устроить. На свою голову.
– Икки? Сабина много о нем говорила.
– Я смотрю на всех них и думаю, что я старый. У них такие глупые претензии к Сабине. Что будет дальше? Они будут клеймить человека за то, что он попросил у них ручку и погрыз колпачок?
– Все относительно. Для кого-то убийство пустяк. Для другого наступить на ногу в метро смерти подобно.
– Извини. Но у Сабины Ранкс были недоброжелатели? Мне нужен твой трезвый взгляд.