О тебе

Холодно.

Тошно.

Куда?

Зачем?

Где?

Сознание Дрейка медленно уплывало куда-то за грани его разума. А в голове уже знакомым голосом промелькнуло

Увидимся на том свете.

Слишком пусто. Юноше казалось, что он внезапно попал в вакуум. Окружающее его пространство было беззвучно и черно. Полная тишина. Он метался в этом пространстве, пытаясь понять, что происходит. Но все попытки были тщетны.

Не холодно.

Не страшно.

Никак.

Отсутствие всего, даже страха. Его состояние было похоже на полную апатию, когда появляется полное безразличие ко всему. Единственное, что могло радовать, это отсутствие той боли, что была раньше и отсутствие того демона, который уже несколько лет пытается превратить жизнь Дрейка в сущий ад. К сожалению, постепенно у него это выходит. Сейчас даже трудно вспомнить то, откуда он появился, да и желания нет никакого. Отсутствие всего. Однако, со временем даже полный вакуум и тишина начинают давить на каждый рецептор тела, что постепенно становится невыносимо.

Это похоже на пытку в изоляции, которую применяли когда-то в древности. Преступника сажали в камеру без окон, лишь с одной глухой дверью. Отсутствие информации о внешнем мире и времени суток постепенно сводили преступника с ума. Лишь трижды в день, в небольшом отверстии под дверью появлялась тарелка с едой.

В этой жуткой, давящей пустоте внезапно стали раздаваться отрывистые звуки.

– …3, РАЗРЯД!

Боль, сильная боль. Она внезапно пронзила все тело. Стали постепенно возвращаться боль и страх.

– …2,3, РАЗРЯД!

Что? Почему я что-то чувствую?

Боль становилась все сильнее, проходя через все тело.

– 1,2,3, РАЗРЯД!

Резкий глубокий вдох ртом, кислород проникает в лёгкие, сердце начинает разгонять кровь, возвращая организму жизнь. Глаза пронзил яркий белый свет.

Что со мной?

Какого чёрта происходит?

Я что, жив?

Нет, нет, нет.

Где я?

Больница?

Да какого..?

Учащённое дыхание; зрение, наконец, фокусируется, и картинка приобретает ясность. Дрейк в ужасе и непонимании смотрит на окружающих его людей. Врачи, медсёстры, отдалённо напоминающие ангелов, которые пристально наблюдают за юношей. Аппараты, яркий свет над головой, который слепит глаза. Вдох-выдох, вдох-выдох. Резкая боль волной пронеслась по телу, пересчитав каждую косточку и каждый орган, стараясь не упустить ни малейшего миллиметра. Перед глазами появляются мелкие точки, постепенно заполняя взор. Странный, непонятный привкус во рту и снова темнота.

– Он снова умирает? – произнесла одна из медсестёр.

– Нет, обморок, отвезите его в реанимацию и сделайте укол промедола, у него есть симптомы обезвоживания, помимо этого поставьте ему капельницу. Пусть прокапает, посмотрим, что дальше с ним будет.

Шум в ушах, тяжесть в конечностях и голове. Боли, которая до этого терзала тело, уже нет. Дрейк медленно открывает глаза, но яркий свет не даёт ему сделать этого сразу. Попытка, другая. Глаза привыкли. Он пытается приподняться. Не выходит.

– Он очнулся! – раздался женский крик в коридоре.

Через минуту в палату вошёл доктор. Это был высокий мужчина в белом халате, на вид ему было не больше пятидесяти. Его большой врачебный опыт выдавали седые волосы. Его уверенная походка и прикрепленный за нагрудный карман бейджик выдавали в нем главного врача клиники. Иногда даже кажется, что на внешность все главврачи похожи между собой. Он подошел к койке, на которой лежал Дрейк, достал фонарик и начал светить им в глаза пациенту.

– Эй, парень, ты меня слышишь?

Дрейк кивнул – дар речи вернулся к нему не сразу. Слабой рукой парень попытался отмахнуться от яркого света, который перемещался с одного глаза на другой.

– Ч… ч… что я здесь делаю? – его голос был очень слабым, словно что-то не давало ему говорить.

– Лежишь, лечишься. Тебя таксист нашёл на дороге и привёз сюда.

– Ясно. – Хотя на самом деле Дрейку было совершенно ничего не ясно. Нашел таксист? На дороге? Почему именно в тот момент ему приспичило проехать по именно той дороге?

– Отдыхай пока. Я позже ещё зайду, проверю твоё самочувствие.

Дрейк слабо кивнул, и врач вышел из реанимационной палаты, закрыв за собой дверь.

Парень бросил голову на мягкую подушку, прикрыл глаза. По щекам медленно потекли слезы. Он не чувствовал боли, ее блокировали обезболивающие, которые медленно капали по прозрачным трубкам прямиков в вену, мысли в его голове стали разборчивее.

За что?

Почему я не умер?

Господи, за что мне всёэто?

Я должен уйти отсюда.

– Как же я надеюсь, что всё это сон, – прошептал он.

– Ну, я бы так сильно на это не надеялся, – Оно снова появилось. Сидело в кресле, недалеко от койки парня и жадно потирало свои костлявые руки, – А знаешь, здесь уютненько. Чего ты пригорюнился, малыш? Ты думал, что умрёшь? Эх, как бы не так. Ты ещё не забыл, как меня зовут?

– Мизар, – процедил сквозь зубы парень.

Демон поднялся с кресла, подошёл к Дрейку, сухощавыми и холодными, словно ветви деревьев, пальцами, аккуратно провёл по лицу парня, стараясь не поцарапать его тёплую кожу своими длинными ногтями. Лицо Мизара приблизилось к лицу Дрейка настолько близко, насколько это возможно. Парень смотрел на него усталым, но злым взглядом. Дыхание Мизара, холодное, словно могильная плита, касалось лица юноши, скользило по нему и растворялось в тёплом воздухе палаты.