Шерлок Холмс: повести, рассказы

Меня изрядно рассердил такой кавалерийский наскок на двух персонажей, коими я восхищался. Подойдя к окну, я стал смотреть на запруженную людьми улицу. «Этот парень, возможно, и очень умен, – сказал я себе, – но слишком уж самонадеян».

– В последнее время нет ни настоящих преступлений, ни истинных преступников, – ворчливо заметил Холмс. – Какой прок иметь мозги человеку нашей профессии? Я точно знаю, что у меня их достаточно, чтобы прославить мое имя. Сейчас нет, да и раньше не было человека, который обладал бы таким количеством знаний и был наделен таким талантом к расследованию преступлений, как я. А что толку? Расследовать-то нечего. В лучшем случае попадается какое-нибудь неуклюже сработанное злодейство, мотив которого настолько очевиден, что даже полицейский из Скотланд-Ярда видит его насквозь.

Меня по-прежнему раздражал его высокомерный тон, и я решил, что лучше сменить тему.

– Интересно, что ищет вон тот парень? – сказал я, указывая на дюжего мужчину в простой одежде, который медленно шел по другой стороне улицы, напряженно всматриваясь в номера домов. Судя по тому, что в руке он держал большой голубой конверт, мужчина был посыльным.

– Вы имеете в виду того отставного сержанта морской пехоты? – уточнил Шерлок Холмс.

«Хвастун и позер! – подумал я. – Знает же, что я не могу проверить его догадку».

Не успела эта мысль промелькнуть у меня в голове, как человек, за которым мы наблюдали, заметил номер на нашей двери и быстро пересек улицу. Мы услышали громкий стук внизу, рокочущий бас, затем тяжелые шаги на лестнице.

– Для мистера Шерлока Холмса, – сказал мужчина, входя в комнату и протягивая конверт моему товарищу.

Вот он, удобный случай для разоблачения. Ведь, выстрелив наугад, Холмс не мог предвидеть такого оборота событий.

– Могу я задать вам вопрос, приятель? – спросил я невиннейшим голосом. – Какова ваша профессия?

– Посыльный, сэр, – сипло ответил он. – Просто моя форма сейчас в ремонте.

– А кем вы были раньше? – поинтересовался я, с чуть коварной усмешкой поглядывая на своего компаньона.

– Сержантом, сэр, королевской легкой морской пехоты, сэр. Ответа не будет? Слушаюсь, сэр.

Он щелкнул каблуками, по-военному отсалютовал и удалился.

Глава 3

Тайна Лористон-Гарденз

Должен признаться, меня изрядно взволновало это новое подтверждение практической пользы теорий моего компаньона. Мое уважение к его способностям неизмеримо возросло. Однако в глубине души все еще копошилось тайное подозрение, что весь этот эпизод был подстроен заранее, чтобы ошеломить меня, хотя зачем моему товарищу это могло понадобиться, оставалось за гранью моего разумения. Когда я снова посмотрел на него, он уже закончил читать письмо, и взгляд его стал отсутствующим и тусклым, что свидетельствовало о глубокой погруженности в собственные мысли.

– Как, скажите вы мне ради бога, вам удалось это выяснить? – взмолился я.

– Выяснить – что? – раздраженно переспросил он.

– Как – что? То, что он отставной сержант морской пехоты.

– Мне некогда сейчас отвлекаться на пустяки, – резко ответил он, но, спохватившись, улыбнулся и добавил: – Простите за грубость. Вы нарушили ход моей мысли, впрочем, быть может, это и к лучшему. Значит, сами вы не смогли сообразить, что этот человек – сержант, бывший морской пехотинец?

– Конечно, нет!

– Мне было легче догадаться, чем объяснить, как я это сделал. Если бы вас попросили доказать, что дважды два – четыре, вас бы это тоже затруднило, хотя вы ничуть не сомневались бы в самом факте. Хоть человек находился на другой стороне улицы, я заметил большой синий якорь, вытатуированный на тыльной стороне его ладони. Это навело меня на мысль о море. В то же время у него была военная выправка и предписанные уставом бакенбарды. Стало быть – морской флот. Вид этого человека средних лет не был лишен важности и некой командирской осанки. Вы должны были заметить, как он держал голову и помахивал тростью. Выражение его лица тоже свидетельствовало о том, что это степенный, респектабельный мужчина. Все это и подсказало мне, что некогда он был сержантом.

– Потрясающе! – вырвалось у меня.

– Элементарно, – сказал Холмс, хотя по его лицу можно было догадаться, что ему польстили мое очевидное удивление и мое восхищение. – Только что я сказал вам, что в наши дни вывелись настоящие преступники. Похоже, я ошибался – взгляните на это! – Он бросил мне через стол письмо, доставленное посыльным.

– Господи! – воскликнул я, пробежав его глазами. – Это же ужасно!

– Это действительно, судя по всему, несколько выходит за обычные рамки, – спокойно заметил он. – Не откажите в любезности прочесть мне письмо вслух.

Вот текст, который я ему прочел:

– «Мой дорогой мистер Шерлок Холмс!

Нынешней ночью в Лористон-гарденз, 3, на Брикстон-роуд, произошло весьма неприятное событие. Около двух часов утра наш патрульный заметил свет в окне и, поскольку знал, что дом этот необитаем, заподозрил неладное. Дверь оказалась открытой, и в передней комнате, где нет никакой мебели, он обнаружил труп хорошо одетого джентльмена, в кармане которого были найдены визитные карточки на имя Еноха Дж. Дреббера из Кливленда, Огайо, Соединенные Штаты Америки. Никаких признаков ограбления и никаких улик, могущих подсказать, как именно нашел свою смерть этот человек. По всей комнате видны следы крови, но на трупе – ни единой раны. Мы теряемся в догадках: как он попал в пустой дом; вообще все это дело – сплошной ребус. Если Вы сможете приехать сюда в любое время до полудня, то найдете меня здесь. Я сохранил все в statu quo до получения Вашего ответа. Если же Вы прибыть не сможете, я сообщу Вам дополнительные подробности и буду чрезвычайно признателен, коли Вы любезно соблаговолите высказать свое мнение.

Искренне Ваш Тобиас Грегсон».

– Грегсон в Скотланд-Ярде – самый толковый, – заметил мой друг. – Они с Лестрейдом – лучшие в этой в общем-то очень слабой команде. Оба быстрые и энергичные, но слишком уж консервативные. К тому же друг с другом на ножах: ревнивы, как две профессиональные красотки. Раз в этом расследовании участвуют оба, есть шанс здорово повеселиться.

Меня удивило спокойствие, с каким журчал его голос.

– Не сомневаюсь, что нельзя терять ни минуты! – воскликнул я. – Может быть, мне пойти привести вам кеб?

– Я не уверен, поеду ли. Я ведь самый неисправимый на свете ленивец и не люблю зря сбивать ноги – это, конечно, когда я не в форме, в другое время могу быть весьма проворен.

– Ну как же так! Ведь это именно тот случай, о котором вы мечтали.

– Мой дорогой друг, а какой мне в этом прок? Предположим, я распутаю дело. Можете не сомневаться, что Грегсон, Лестрейд и компания прикарманят мои лавры. Вот что значит быть лицом неофициальным.

– Но он просит вас помочь.

– Да. Он понимает, что я превосхожу его по всем статьям, и признает это передо мной, но доведись ему говорить об этом с третьим лицом – язык проглотит. Тем не менее можно поехать посмотреть. Буду работать самостоятельно. Если ничего другого не остается, хоть посмеюсь над ними. Поехали!

Он быстро надел пальто и засуетился так, что стало ясно: летаргическая апатия уступила место мощному выбросу энергии.

– Берите шляпу, – велел он.

– Вы хотите, чтобы я ехал с вами?

– Да, если у вас нет более интересного занятия.

Минуту спустя мы уже сидели в пролетке, которая стремительно неслась по направлению к Брикстон-роуд.

Утро было туманное, небо затянуто облаками, коричневато-серая дымка висела над крышами, будто отражение грязных улиц, простиравшихся внизу. Мой спутник пребывал в прекрасном настроении и беспрерывно что-то болтал о кремонских скрипках и различиях между инструментами Страдивари и Амати[12 - Амати из Кремоны – семейство, снискавшее в XVI–XVII веках славу великолепных скрипичных мастеров. Антонио Страдивари (1644–1737) – самый выдающийся их ученик.]. Что касается меня, то я молчал, меня угнетали пасмурная погода и прискорбность события, в которое мы оказались вовлечены.

– Вы, кажется, не слишком озабочены предстоящим расследованием, – заметил я наконец, прервав музыкальные рассуждения Холмса.

– У меня пока нет данных, – ответил он. – А начинать теоретизировать до того, как имеешь на руках все улики, – большая ошибка. Это может впоследствии привести к ложным суждениям.

– Скоро у вас будут данные, – заметил я, указывая пальцем: – Вот Брикстон-роуд, а вон и тот самый дом, если не ошибаюсь.

– Не ошибаетесь. Извозчик, стой! – Мы находились ярдах в ста от нужного места, но Холмс настоял, чтобы последнюю часть пути мы прошли пешком.

Дом номер три в Лористон-гарденз имел вид зловещий и словно бы таил в себе угрозу. Он стоял в ряду четырех зданий, выстроившихся вдоль узкого переулка, отходящего вглубь от Брикстон-роуд, два из них были населены, два пустовали. Эти последние смотрели на мир тремя шеренгами печальных пустых окон, которые казались бы еще более мрачными, если бы не наклеенные на них там и сям объявления «Сдается», напоминавшие бельма катаракты на помутневших слепых роговицах. Крохотные палисаднички, негусто окропленные чахлыми растениями, отделяли каждый дом от тротуара; их пересекали узкие желтоватые дорожки, покрытые, скорее всего, смесью глины и гравия. После дождя, который шел всю ночь, их развезло, грязь повсюду стояла неимоверная. С внешней стороны палисад был обнесен трехфутовой кирпичной стенкой с деревянными перилами поверху. Прислонившись к ней, у дома номер три стоял констебль в окружении небольшой группы зевак, которые вытягивали шеи и напрягали зрение в тщетной надежде увидеть хоть что-нибудь из происходившего внутри.