Коннор смутился и отвел взгляд, не зная, что ответить. Но прямо сейчас он смотрел в окно, пытаясь кого-то найти. Того о ком он часто думал и не хотел терять.
– Я даже не думал об этом…
– Если не думал, значит, не чувствовал. – Привела итог я.
Мои уши и не надеялись услышать других слов. Даже если бы Коннору кто-то нравился, то об этом он продолжала бы молчать, стараясь скрыть это подальше от всех.
Он еще не чувствовал этого. А значит, и не мог точно понять нравиться ему кто-то, или нет. Возможно, он еще не разобрался в своих чувствах, и не знает, что они означают.
– Теперь твоя очередь. – Сказала я.
– Правда или действие?
Мы с Коннором всегда на пару выбирали правду. Наверное, нам хотелось чьего-то внимания. Но на деле мы лишь обменивались неинтересными мнениями, и ситуациями.
– Правда.
– Как долго ты пишешь книгу? – Друг все еще интересовался моим хобби.
– Примерно два месяца. – Ответила я.
Эти месяцы были тяжелыми и одинокими. Но после выхода книги, я буду больше проводить времени с Коннором. Совсем как в старые и добрые, до книг.
– Правда или действие?
– Правда. – Коннор меня не удивлял.
Мозг еще раз зашевелился. Хотелось задать обычный вопрос, не связанный с отношениями. Но ничего другого в голову не приходило.
– Какие девочки тебе нравятся?
Коннор снова погрузился в себя, не давая отчета о времени. Но каждую секунду его мнение менялось, и в итоге он подошел к более-менее правдивому ответу.
– Мне нравятся светловолосые, способные твердо стаять на ногах. – Коннор намекал на конкретную девочку.
Люси.
Моя ревность была способна думать только о ней. Хотя я понимаю, что это очень не красивое поведение. И такое же мнение я излагаю в своей книге. Я противоречу сама себе.
– Понятно… – Недовольно произнесла я.
Мой характер мягкий и добрый, но не веселый и яркий. А волосы темные, но никак не блондинистые. К тому же моя прическа каре доходит только до плеч. И теперь я не считаю ее идеальной для себя.
– Правда или действие. – Спросил Коннор.
– Правда.
Друг быстро придумал вопрос.
– Как ты относишься к… – Начал Коннор.
– Задай другой вопрос. – Осадила я.
Он играл неправильно, задавая мне неинтересные вопросы. Прямо сейчас я хотела услышать от него то же, что задавала и я. Это долго кипит во мне, так я смогу вздохнуть полной грудью.
– Например: кто мне нравиться, или что-то похожее. – Намекала я.
– Хорошо. – Согласился Коннор. – Тебе кто-нибудь нравиться?
– Ну… даже не знаю.
Собеседник не понимал, что со мной происходит. Ему уже хотелось задать дополнительный вопрос, но он продолжал молчать, уважая меня, но никак больше.
– Наверное… да, мне нравиться человек. – Ответила я.
– Но почему ты так долго думала?
Я была не до конца уверена в своих чувствах, но на том мосту я смогла понять, насколько мне важен Коннор. До этого я скидывала это на простую привязанность. Но мои чувства намного глубже, чем может подумать Коннор.
– Понимаешь… если я ему признаюсь, то ничего не измениться. – Начала объяснять я, втайне описывая Коннора.
– Откуда ты это знаешь? – Вопрос друга поставил меня в тупик.
Если я признаюсь, будет два исхода – он ответит тем же или отстраниться от меня. Но в обоих случаях наши отношения не развиваются, ведь мы уже пришли до предела, а чувства дают надежду на развитие. Но ничего не произойдет.
Совершенно ничего.
– Отношения не изменяться я это просто знаю. – Не дала ответа я.
Коннор еще некоторое время разглядывал меня, не зная как поддержать свою подругу. Но ему точно хотелось как-то повлиять на ситуацию. Отплатить так же как она ему помогла еще в детстве.
Дверь в дом неожиданно открылась.
– Занятия уже закончились? – Медленно прошла мама.
Ее лицо и одежда были парадными, но она пришла довольно рано для таких событий.
Мама ходила по кухне, сначала не замечая меня.
– Коннор, рада тебя видеть. – Обрадовалась мама. – Моя дочь тебя покормила?
Мама ехидно подмигивала мне, вспоминая фразу “Сердце мужчины, лежит через желудок”.
– Да, меня накормили, напоили и намыли. – Коннор выдал меня с потрохами.
– Даже намыли? – Мама начала копать не в ту сторону.
Коннор совсем не хотел говорить на эту тему. Он не рассказал даже мне, значит, не расскажет никому.