Дыхание нормализовалось, а глаза перестали моргать сфокусировавшись на одной точке. А именно вешалке, где висели курточки и сумки.
– Как поход? – Вышел отец в повседневной одежде. Раскрашенной и измазанной краскою.
Я молчала и будто не слышала его голос.
– Опять атака? – Голос папы звучал уставшим.
Мой папа работает художником. Он давно хотел переехать, но последние обстоятельства заставили съехать в пригород.
Мой взгляд на мир – начал возвращаться.
Сердце приходило в норму. А легкие начали работать в обычном режиме.
Но язык все еще отказывался говорить.
Папа ушел на кухню.
Он всегда так делал когда видел меня в настолько плохом состоянии.
В последний раз паническая атака дала знать о себе на пути к новой школе. Тогда мне помогли София и Коннор. На них я смогу положиться они точно ничего плохого мне не сделают.
– Выпей. – Папа поднес стакан с холодной водой.
Самым действенным способом меня успокоить был хлесткий удар по щеке. Благодаря ему я могла вернуться в настоящий мир и продолжать трезво мыслить.
Взяв стакан в руки, я начала жадно пить воду.
Но дыхание временами мешало этому.
– Молодец что сходила в магазин я поработаю и приготовлю ужин. – С этими словами он ушел с продуктами на кухню, а потом заперся в своей рабочей комнате.
Его комната была развешана его будущими картинами. Черно белыми набросками, которые вдохновляли его. И огромным набором художника, в котором было столько жизненно важных для этой профессии вещей, что глаза разбегались, не желая этого видеть.
Придя почти в норму, я вернулась в свою комнату.
В ней же я открыла комод и взяла в руки фотографию моего бывшего класса.
На ней все улыбались. И я была счастливой, но в тот момент я не знала, что жизнь приготовила для меня. Если бы я тогда не совершила ту ошибку, то наверняка осталась в городе, с теми, кого раньше считала друзьями.
Мой телефон завибрировал.
На него пришло сообщение.
Номер был очень сильно похож. Поэтому я даже не читая сообщения пошла к папе.
Подойдя к двери в его творческую комнату, я долго сомневалась.
Заходить или нет?
Зачем отвлекать?
Но я все же постучалась и вошла в комнату.
Все стены были разноцветными. Одна из картин была синего оттенка, на ней была нарисована сосна, под которой что-то прячется. Мой отец хотел кого-то изобразить. Того кто спрятал себя глубоко под землей.
– Извини, пожалуйста. – Я начала с извинений.
– Ничего, в голову все равно ничего не приходит. – У отца был творческий застой.
Я говорила папе, что мне давно надо поменять номер телефона. Не знаю как, но этот уже смогли вычислить.
– Мне надо сменить номер.
– Сменим. – Отец уложил себе это в голову, но выглядел не особо заинтересованным.
Закрыв за собой дверь, я снова вернулась в комнату.
От воспоминаний о прошлом мне всегда становится плохо. Словно я переживаю одно и то же.
Складывается мысль, что я одна в этом мире. Что нет больше никого, с кем можно об этом поделиться.
Но точно есть человек, который меня поймет. Способный выслушать и перенести все эти эмоции на себя.
От простого выслушивания мне уже становится проще. Как и многим другим людям, которых тоже что-то волнует.
Коннор Аллен 14 лет
9 сентября 2016 год
Солнце слепит, но не греет.
В раннем детстве я и представить не мог, что окажусь в шаге от смерти.
Этот край моста я заметил давно. Лишь от мысли, что я спрыгну с него, меня воротило. Но сейчас я стою здесь.
Последний день на календаре зачеркнут. Это последний день в моей жалкой жизни.
Единственную кого мне жалко – это Софию.
Она связалась не с тем человеком. Ей нужны общительные и талантливые друзья. Но она прожигает свою жизнь рядом со мной.
С жалким.
И ничтожным.
Но надо сделать всего один шаг. И все проблемы уйдут. Меня не скоро найдут ведь никто искать и не будет.
Только София будет ходить с фонариком по лесу.