Мозаика

– Я уже сказал: кем я буду – не знаю, но куда-то я буду двигаться. В этом и прелесть бесконечной жизни – ты не уверен, что будет завтра, но знаешь, что оно будет. На все найдется время.

– Ты ошибаешься, дорогой, – с грустью произнесла она. – В этом уродство бесконечной жизни – так как ценность момента теряется. В любом случае тебе всё надоест: любая деятельность. И это будет страдание. Вот прожил ты миллион лет, а дальше что? Причем миллион лет – это далеко не вечность. Люди за девяносто лет устают жить, а ты затираешь про вечность!

– Ну, может я расхочу жить, когда-нибудь…

– Не знаю, позволят ли тебе. Судя по твоим описаниям, у тебя не будет полного контроля над своей памятью. К тому же мозг не рассчитан на такую продолжительность.

– Кибермозг технически более совершенен, – защищался я.

– Нет ничего совершеннее природы, Унтри. Жаль, что ты этого не видишь.

– Послушай, – недовольно буркнул я. – Элеонора, я даже говорить тебе не должен был об этом. Но ты для меня важна. Дай мне сделать то, что еще мне важно.

– Ты всё равно меня не послушаешь.

Мы сидели и смотрели друг на друга – пара упрямых особ.

– Что такое жизнь? – я чувствовал, что это последняя попытка Элеоноры разубедить меня. – Ты же понимаешь, что это всего лишь реакция на раздражитель? Книги, которые ты читал, просто вынесли тебя на берег, полный трансгуманистических ценностей, поэтому ты такой, какой есть, и хочешь сделать эти глупости. Послушай меня, я тебе зла не желаю – как ты этого не видишь? Я лучше хочу для тебя, для нас…

У Элеоноры накатывались слезы.

– Тогда отпусти меня, – сказал я вполголоса и обнял ее. Сначала она пыталась увернуться, но потом сдалась и обняла меня в ответ.

– Береги себя, – спустя некоторое время пожелала она.

– Всё будет хорошо, – произнёс я шёпотом и ушел.

Слишком тяжело мне далось прощание с Элеонорой, но выйдя на улицу, я почувствовал облегчение, когда на меня дунул свежий зимний ветер.

Глава 6

В Центре мне сказали, что можно приезжать в любое время, но не позже, чем послезавтра. Я решил ехать в Москву немедленно – одногруппники переживут моё отсутствие (так я себе это представляю – всего лишь отсутствие: недолгое), с родственниками все равно редко выхожу на связь, а Профессор… «Что же насчет него? Поговорить или нет?» – задумался я, пока шел в сторону аэропорта. Мои ноги замедлили ход, и я вовсе остановился. Достал телефон из кармана, посмотрел на позднее время, но всё же не постеснялся позвонить Профессору.

– Если ты решился, то иди, – посоветовал он мне. – Желаю удачи!

Разговор был коротким: единственное, что чувствовалась – это его поддержка. Бодрым напутствием он направил меня к трапу – я сел в самолет второй раз за день, всё меньше понимая что к чему.

Уже через несколько часов, после подписанных мною договоров и соглашений, я сидел на кушетке и готовился к сканированию тела. Оно было необходимо для создания кибертела – электромеханической копии биологического тела.

– Дальше – больше, – думал я и успокаивал себя. – Но я со всем справлюсь.

После оцифровки тела, меня стали готовить к остальным процедурам. Перед наркозом, пока специалисты готовили оборудование и сами собирались с мыслями, мне дали успокаивающее, но я всё равно дрожал.

– Не переживай, – сказал мне Феликс, пока по операционной крутилась туча врачей. – Сейчас тебе сделают общий наркоз, и ты погрузишься в сон. Затем мы подсоединим электроды-сканеры к твоей голове и сделаем цифровую карту твоего мозга. После этого мы заморозим твоё тело, а тебя запустим уже в кибертеле, идентичном твоему.

– А где оно? – спросил я, хотя мне сказали, что они имеют право не отвечать на мои вопросы, и мне вообще не стоит их задавать.

– Пока будет выполняться оцифровка твоего мозга – это займет примерно три дня – инженеры соберут и настроят твоё кибертело.

Не успел я и глазом моргнуть, как меня попросили пройти на операционный стол, около которой был миллион и один датчик – видимо они для меня.

– Унтри, вы готовы? – формально спросил меня анестезиолог.

– Да, – кивнул я.

– Тогда скоро увидимся, – улыбнулся он и ввел в меня несколько кубиков наркоза. – Считайте до десяти.

«Всё хорошо», – подумал я. Сказал же Элеоноре, что всё будет хорошо.

– Раз, два, три, – начал вспоминать я цифры, как резко провалился в сон.

На самом деле наступила полная темнота: я не видел сновидений, не ощущал ничего – никакого тумана, просто мгла.

Забытьё.

Глубокая тьма.

И внезапно…

«Холодно, очень холодно», – первое чувство, возникшее у меня, когда я понял, что очнулся. Только пока не понял где. Чувствовал себя очень слабо.

«Вода, хочется пить, нужна вода», – терзался я мыслями.

– Что за свет?! – пытался я крикнуть, но не смог – возникло ощущение, будто голосовые связки порвались. Свечение тёмно-красного цвета давило на мои зрачки: я еле смог их открыть – и то через боль.

«Я что, заперт?!» – неожиданно осознал я.

«Я лежу или стою?» – давала о себе знать дезориентация.

Воды… ярко… холодно…

Во мне стали появляться силы, но их было очень мало. Я приподнял голову и понял, что заперт в узком пространстве. Тело, руки и ноги были свободны. Но выйти я никуда не мог. Я стал стучать по стенам, которые ограничивали меня.

«Где же я? Ведь только что я был в Центре» – думал я, постукивая по перегородкам, когда появлялись силы. – «Мне сказали, что я пробужусь в кибертеле. Разве это оно? Что-то поменялось? Да и что это за тесный склад… какая-то камера? Криокамера?»

Мне показалось, что я начал о чём-то догадываться, но от размышлений голова болела ещё сильнее.

Стенка передо мной стала приоткрываться, и белый свет ослепил меня.

– Ты кто? Что ты здесь делаешь? – спрашивал какой-то знакомый мужской голос – видимо меня, но я ничего не мог увидеть.

«Сколько ж тут люменов? Какая яркость!» – возникал я про себя. – «Даже щуриться больно».

– Не может быть! – Закричал мужской голос.

Мужчина упал на землю, судя по всему от страха. Я испугался.

«Что не так? Что его так смутило? Во мне дело? Да и где я, в конце концов?!»